Лоуренс Норфолк - В обличье вепря
85
Так у Аполлодора (iii.9.2). Феогнид склонен скорее дать ей сбежать из дома уже как женщине, нежели оставить ее младенцем в диких местах (Theog 1287—94). Сам факт отлучения от дома и вкус к медвежьему молоку объединяют ее с Парисом (Apollod iii.12.5).
86
Каллисто, дочь Ликаона Аркадского и мать Арка, к которому аркадяне возводили свое родство, была одной из дев-охотниц, спутниц Артемиды, до тех пор, пока не забеременела от Зевса (Apollod iii.8.2; Hes, Ast fr. 3 ap. Eratosthenes Catast. fr. 1; Eur, Hel 375-80; Ov, Met ii.401–530, Fas ii. 155-92; Serv ad Virg, Georg i. 138; Hyg, Fab clxxvii); после чего была превращена в медведицу либо самим Зевсом, опасавшимся гнева Геры, либо Артемидой, разгневавшейся на измену спутницы — причем разгневавшейся настолько, что, по некоторым версиям, едва успев превратить Каллисто в медведицу, она тут же убивает ее из лука. Метаморфоза имела место в Нонакрии, в Северной Аркадии (Агаеthus cit. ар. Hyg, Ast ii.1). По другим версиям, Зевс вслед за этим превращает ее еще раз, уже в созвездие (Hyg, Fab 155, 176; Schol. ad Lyc, Alex 481; Schol. ad Statius, Theb iii.685). Сохранившиеся фрагменты Асия (PEG fr. 14), Ферекида(FrGrHist III fr. 157), «Эпименида» (FrVk III fr. B16), Амфия (cit. ap. Hyg, Astron ii.) et vid. Schol. ad Arat, Phaen xxxviii aut CAF fr. 47), аллюзия у Евмела (PEG fr. 14) и сколий к Еврипиду (ad Or 1646) ничего не добавляют, а только запутывают дело. По Каллимаху (fr. 623 ар. schol. ad Callim fr. 487 ap. Choerob ad Theod, Can iv.l), Гера отдает Артемиде приказ застрелить Каллисто; той же версии придерживается и Павсаний (i.25.1, viii.3.6). Палефат не доверяет никому из вышеперечисленных (De Incred fr. xiii). Последующие превращения ее сына Арка и ее отца Ликаона в волков также каким-то образом связаны с этими событиями. Обычай надевать медвежьи шкуры был отмечен у аркадян в более поздние времена (Paus iv.l 1.3). Бравронский культ Артемиды объединяет разрозненные элементы мифа о Каллисто. Девочки, одетые в медвежьи шкуры, танцевали в честь богини (Aristoph, Lys 645 et schol.), приношения которой включали кровь из горла мужчины и одежды женщины, умершей родами (Eur, Iph Taur 1458-67). Считалось, что кумир богини был принесен сюда Ифигенией, спасшейся от жертвоприношения в Авлиде (Paus i.33.1, iii.16.7), а впоследствии был захвачен Ксерксом в качестве трофея (Paus viii.46.3). Роль Зевса как-то раз, судя по всему, сами не отдавая себе в том отчета, выполнили лемносские пеласги, которые «хорошо знали, когда афиняне справляют празднества, и, снарядив пятидесятивесельные корабли, устроили засаду афинским женщинам во время празднества Артемиды в Бравроне. Похитив отсюда много женщин, они отплыли с ними на Лемнос и там сделали своими наложницами» (Hdt vi. 138.1, iv. 142.2) (Вторая ссылка на Геродота является избыточной (Hdt iv. 142.2), поскольку речь в ней идет не о заявленном эпизоде, а о той оценке, которую скифы дают ионийцам, находившимся на службе у персидского царя Дария. Связующим звеном между двумя этими эпизодами может служить разве что упоминание о рабском статусе ионийцев — в первом случае афинских женщин (т. е. также иониянок) на Лемносе, во втором — самих ионийцев, которым, с точки зрения скифов, свойственна рабская преданность хозяину.). Включение отца Каллисто в число героев нынешней экспедиции являет собой отдельную проблему: Каллисто была прапрапрапрабабкой Аталанты.
87
Симон, Антандр, Кимон.
88
Сады античной древности начинаются именно с этого сада (Hom, Il ix.534, хii.312—15) (Из двух ссылок на «Илиаду» к калидонскому саду Энея относится только первая. Вторая никакого отношения к Энею и Калидону не имеет — в ней речь идет о теменосе, священном участке, выделяемом для бога или героя, который ликийцы выделили на берегу реки Ксанф Главку и Сарпедону, таким образом еще при жизни приписав им героический статус. Связь между двумя эпизодами может быть создана разве что через подробно пересказанную Фениксом все в той же IX песни «Илиады» историю о том, как калидонцы, почти уже осиленные штурмующими город куретами, уговаривают сына Энея Мелеагра сменить гнев на милость и вступить в бой и даже выделяют ему — при жизни — теменос (ix.577–580). Подобные подарки в греческой традиции крайне двусмысленны — ибо они фактически обрекают персонажа на героический статус, одной из главных характеристик которой является ранняя смерть. Мелеагр, вступивший все-таки в бой с куретами, поддавшись на уговоры жены, погибает вскоре после победы над последними — стараниями собственной матери, — и выделенный теменос «попадает по адресу». То же по сути происходит и с Сарпедоном, и с Главком, ни одному из которых не суждено вернуться из-под Илиона живым. Сарпедона убьет Патрокл, Главка — Аякс Теламонид во время битвы за тело убитого Патрокла.). Один из присутствующих, Подарг, по возвращении в Трою посадит следующий и после освобождения из плена получит новое имя — Приам. Именно в этом саду будет застигнут Ахиллом за сбором хвороста и взят в плен Ликаон (Hom, Il xi.34ff., xiii.746flf; Apollod, Ер iii.32) (Ложные ссылки на «Илиаду». Ссылка на Аполлония — верная.), который затем будет продан, выкуплен, возвратится в Трою и будет убит тем же человеком, который уже брал его в плен и который сам был взрощен «как дерево в прекрасном саду» (Hom, Il xviii.58) матерью — Фетидой. Самый идиллический сад — у Алкиноя (Hom, Od vii.l 12–21), самый завораживающий — у Зевса (Hom, Od xi.589) (Ложная отсылка с откровенной и непереводимой на русский язык игрой смыслов. В стихах 582–592 одиннадцатой песни «Одиссеи» речь идет о Тантале, претерпевающем муки в царстве Аида, и, в частности, о растущих у него над головой многочисленных плодах (яблоки, груши, гранаты, смоквы, маслины), до которых он, мучимый голодом, не может дотянуться. Сад этот, естественно, принадлежит не Зевсу, а Аиду (если только не идентифицировать последнего с Зевсом Хтонием). Но Тантал попадает в Аид и обрекается на «танталовы» муки именно Зевсом, за откровенный хюбрис (наглость смертного перед богами, превышение пределов, положенных человеку перед лицом богов), направленный против Зевса же. Слово «завораживающий» в оригинале — tantalizing.). Воспоминание о яблонях, подаренных Одиссею в юности отцом, — один из тех признаков, по которым Лаэрт опознает сына (Hom, Od xxiv.328—45) (Кроме десяти яблонь отец дарит наследнику еще и тринадцать груш, сорок смоковниц и пятьдесят виноградных лоз.); второй — шрам, оставленный вепрем (ibid).
89
Светлому «Ксанфу» и темному «Меланфу» суждено сойтись в поединке, хотя ставкой будет скорее земля, а не женщина (Ephorus cit. ар. Harpocration s.v. apatouria, FrGHist 70F22; Hellanicus cit. ap. schol. ad Plat, Sym 208d). В том месте и в то время верх с помощью хитрости возьмет «Меланф», согласно оракулу, который цитируют Полиэн и другие (cit. ар. Strategemata i. 19; Frontinus cit. ap. Strategemata ii.5.41), либо же с помощью Зевса (Lexica Segueriana s.v. apatouria) или Диониса, который, дабы помочь своему темному избраннику, облачается в черную козлиную шкуру (Plut, Quaest Conviv vi.7.2.692e; cf. schol. ad Aristoph, Ach 146; schol. ad Aelius Aristides Oratio Panathenaia 118.20. Nonnus, Dionys xxvii.301-7).
90
Лето, пусть даже позднее, — не осень. А яблоко — не айва. Одно и то же греческое слово обозначает и «яблоко», и «айву» (а еще «овец», «коз» и «мелкий рогатый скот» у Гомера и «девичьи груди» у Феокрита), при том что первое дерево цветет раньше последнего, отчего и возникают и синонимы, и путаница между «весенними яблоками» (Androtion cit. ар. Athen 82с, где проводится различие с «абрикосом») и «зимними яблоками» (Phylotimus cit. ар. Athen 81с). «Гранат» (Euphorion fr. 11 ар. Athen 82а; Nicander fr. 50 ibid.) вносит дополнительные сложности. Ясно только, что сад смешанный, что опавшие фрукты — это айва, а на все еще цветущих деревьях (Hom, Il ix542—4) висят яблоки — или висели бы, если бы сад не был разгромлен.
91
Во всех случаях, когда в дар приносились яблоки, ни к чему хорошему это не приводило. Согласно Ферекиду, Гея подарила Гере на свадьбу золотые яблоки, которые настолько восхитили жену Зевса, что та посадила их в саду Гесперид у подножия Атласа, дочери которого в скором времени начали их воровать (frs ар. Eratos, Cat iii; ар. schol. ad Ap Rhod iv,1369ff. et vid. Hes, Theog 215ff.; Eur, Herc 394ff.; Diod Sic iv.26; Paus v.l 1.6, v. 18.4, vi.19.8; Ov, Met iv.637ff., ix. 190; Hyg, Ast ii.3). Гера рассердилась и послала змея охранять яблоки. Геракл убил первого и похитил последние либо хитростью заставил сделать это Атласа, себе на пользу (Ар Rhod iv,1396ff. et schol.; Apollod ii.5.11). Золотое яблоко, надписанное «Прекраснейшей» (Schol. ad Lyc, Alex 93) и брошенное среди гостей на свадьбе Пелея и Фетиды, привело со временем к Троянской войне (Hom, Il xxiv.25ff.; Cypria fr. 1 ар. Proc, Chrest i; Eur, TRo 924ff., Iph Aul 1290ff, Hel 23ff., Andr 274ff.; Apollod, Ep iii.2; Isoc x.41; Lucian, Dial Deorum xx; Hyg, Fab lxxxxiii). Затем золотые яблоки, принесенные Афродитой либо с Кипра (Ov, Met x.644ff.), либо из сада Гесперид (Serv ad Virg, Aen iii. 113), обманным путем заставили беотийскую Аталанту выйти замуж за Иппомена (Hes, Cat fr. 14 ар. P. Petrie pl.III.3; Apollod iii.9.2), каковой союз закончился тем, что обоим пришлось впрячься в колесницу Кибелы, поскольку были они превращены в льва и львицу (Pal, De Incred fr. xiii; Ov, Met x.681–704).
92
