Борис Мишарин - Ангел возмездия
— Постой, Лазарева, не торопись. Домой ты не пойдешь — прокуратура приказала задержать тебя. Сейчас отвезем тебя к следователю, допросят тебя и определятся. Не все потеряно еще, все в жизни бывает и тебе придется за себя побороться.
Сикорский приехал к следователю чуть позже, как раз, когда Наталью должны были уже допросить и станут определяться с мерой пресечения. Его отдел осуществлял оперативное сопровождение, и отказать ему в информации не могли. Правда, некоторые следователи иногда давали не полную картину событий, но в этот раз дело вел Кузнецов, с которым у него были замечательные, дружеские отношения.
— Ну что, Женя, допросил Лазареву? И как впечатления? — спросил он Кузнецова после приветствия.
— Да как — никак, — ответил он. — В принципе — слово против слова. Железных доказательств, как и алиби, ни у одной стороны нет. Вот если бы ты этого Неизвестного нашел, может что-то и прояснилось бы. Хотя ему светиться — резона нет, на него все повесят, если что. Лазарева так, зацепом пойдет, как соучастница, не основная фигурантка. Если это не ее заказ, естественно.
Он налил чай в кружки, пододвинул к Сикорскому печенье.
— Ты прав, Женя, дело тухлое, 50 на 50. Но я, все-таки, склонен Лазаревой верить, но наша вера здесь роли не играет — факты нужны. Если несколько раз Смортковского допросить — он запутается в своих показаниях, мне так почему-то кажется. И что ты решил — на подписку ее?
Кузнецов усмехнулся, закурил сигарету.
— А что тут решать, Костя, за меня уже наверху все решили. Задерживаю на десять суток без предъявления обвинения — все законно. За десять дней надо факты добыть и обвинение предъявить. Вот такая установка начальства.
— Вот те на… — развел руками Сикорский. — Это же не правильно. А если она не виновна? Значит, кто-то лоббирует этого Смортковского, кто?
— Все не так просто, Костя, — Кузнецов вздохнул. — Сам узнаешь, ничего говорить не стану. Но с такой установкой дело и в суд уйдет, и сядет Лазарева. — Он помолчал немного. — Терпеть таких дел не могу. Но что делать?..
* * *Кэтвар с Михасем никак не могли договориться о маршруте, вернее о способе поездки. Кэт предлагал свою старую, проверенную дорогу: на машинах, а потом на катере до заимки.
В свою очередь Михась предпочитал более быстрый способ передвижения — вертолет. «Каких-нибудь пару часов и мы на месте», — убеждал он. Тем более, что он хотел еще и похвастаться немного — личные вертолеты не у каждого есть.
— А Мурзик с Шариком? — приводил последний довод Кэт.
— Ничего страшного, — парировал Михась, — залетим в поселок, возьмем твоего пса с котом на борт и в путь.
Решили дальше не спорить, как скажут жены, так и будет. Марина заговорила первой.
— А что, Кэт? Разве это плохая идея — сядем в поселке, возьмем Мурзика с Шариком, с дедом поговорим и в путь. Так у нас два дня уйдет, а на вертолете часа четыре с остановкой. Посмотрим на тайгу сверху, на необъятные просторы.
Она немного виновато взглянула на мужа, что не поддержала его. А Михась сразу же преобразился.
— Вот это правильно, нечего зря время терять. Значит, так и порешили — вертолет. Выспимся и с утра на аэродром. Нас никто не гонит, как приедем, так и полетим, слава Богу, не по билетам и не по расписанию отчаливаем. Давайте лучше обсудим — что брать с собой.
Кэтвар вздохнул, приходилось подчиняться большинству. В принципе он тоже был не прочь полетать, так уж зацепился за свое, за красные скалы, которые не мешало бы посмотреть Михасям, их небывалую красоту.
Женщины ушли обсуждать свое — пищу. И Марина в этом вопросе была опытной и бывалой, все возьмет, ничего не забудет. А вот оба Николая были на равных, каждый бывал в автономных поездках, каждый знал, что с собой взять. Уточняли детали, что бы не повторяться, не брать одно и то же каждому. Все расписали и выверили без разногласий. Договорились встретиться на аэродроме в десять утра.
Погрузка прошла быстро и без суеты. Собственно говоря, все работяги загрузили. Вместо обычной дюралевой лодки взяли резиновую с мотором. Покурили, присели по русскому обычаю перед дорогой, и вертолет взмыл вверх.
Кэту с Мариной очень понравился вертолет. Прекрасные удобные кресла, а не жесткие откидные сиденья, как в обычных винтокрылых машинах, внутренняя отделка из какого-то полимерного материала под дерево. Внутри стол достаточно больших размеров, что бы разложить еду или расстелить, например, карту. Целая уютная комната.
Вертолет набрал высоту, на горизонте простиралась огромная сибирская тайга. Марина смотрела, как завороженная, она еще никогда не летала, не поднималась на такую высоту, с которой можно обозреть многие километры. Вспомнила стихи.
Лес, тайга, Сибирь родная.
Сосны, кедры и листвяк.
Здесь березка листовая
Разместилась кое-как.
Необъятные просторы,
Белки, соболь и медведь,
Вдаль направленные взоры
Могут птицей улететь.
И вернуться через сутки,
Не нащупав край тайги,
Только северные утки
Знают кромку той земли.
Она прочитала их Кэту восторженно, с замиранием сердца. Потом добавила:
— Ты посмотри, как четко написано, действительно необъятные просторы.
— Чего вы там шепчетесь тайничком, — погрозила пальчиком Татьяна. — А ну, выкладывайте обществу все секреты.
— Просто стихотворение вспомнила, — оправдывалась Марина — про тайгу. Словно автор их в вертолете писал.
Она снова прочла их вслух, теперь уже для всех.
— Вот, — поднял вверх палец Михась, — а вы хотели на машине ехать. Разве такую красотищу вблизи разглядишь?
— Но, почему же? — возразил Кэтвар. — В низу свои прелести есть. Краски, например, более насыщенные, колоритные, вверху свое, огромное небо и ширь земли.
Через два часа вертолет приземлился в поселке. Четверка «робинзонов» подалась напрямую к деду. Шарик встретил их еще на подходе, прыгал от радости, повизгивал и не мог наластиться.
Дед уже ждал на крыльце.
— Так я и думал, что это ты, Кэт, другого никого так Шарик не встречает, только вас с Мариной. Учуял запах, подскочил, взвизгнул радостно и помчался пулей. Но, а я вот, тоже вышел дорогих гостей встретить.
Дед раскинул руки, крепко обнял Кэта, а потом Марину, познакомился, поздоровался с Михасями, пригласил в дом. Быстро накрыл на стол по русскому, гостеприимному обычаю. Кэт выставил на стол бутылочку водки, дед крякнул от удовольствия. Пьяницей не был, но выпить по случаю он сильно любил.
Посидели, поговорили немного и «робинзоны» снова отправились в путь.
Вертолет летел над рекой, срезая петли и переваливая через сопки. Словно крупномасштабная карта проплывала внизу местность, окрашенная где-то ярко-зеленым, а где-то более темным цветом. И посередине — извивающаяся между холмами синяя лента Лены.
Через час вертолет подлетел к месту, завис над островком посередине реки и плавно опустился на землю. Винт покрутился еще немного по инерции и все стихло. Тишина давила на уши, но скорее всего, это давление и шум двигателя старались покинуть организм побыстрее.
Шарик выскочил из вертолета, бегал вокруг, суетился, не понимая — почему же приземлились на островке? Вот же, совсем рядом домик, куда и надо попасть. Забредал временами в воду, может и желая отправиться вплавь от нетерпения, поглядывал на Кэта и, наверное, не понимал его.
А мужчины быстро покидали на землю все снаряжение и продукты, надули лодку и первым рейсом перевезли женщин, Шарика с Мурзиком, естественно, и немного вещей.
Марина с Татьяной первыми пошли осваивать забытую на несколько лет стоянку воинов-кошек. Ничего, по сути, не изменилось с тех пор, когда здесь последний раз были люди. Лишь пауки сплели свою паутину, да временная пыль осела тонким слоем внутри домика и баньки. Под навесом на улице немного изрыта земля — то лоси копытами выражали свое недовольство, что бросили их, и никто более не подкармливает иногда вкуснятиной.
Шарик обежал все, обновил свои, наверняка выдохшиеся, метки, прилег у крыльца на минутку, как бы говоря, что все в порядке и снова забегал. Не мог усидеть на месте в столь радостный час. А Мурзик, в своих старых традициях, притащил живую мышь к Марине, напугал несусветно Татьяну, и растерзал серую с удовольствием, после благословления хозяйки.
— Это он так всегда, — пояснила Марина. — Как приедем — ловит мышку, приносит мне в доказательство, что не лодырь, а потом уже ест ее. Один раз приносит, ты не пугайся Татьяна, больше мышей не увидишь. Кончилось их время — на трон Мурзик сел.
Татьяна заулыбалась.
— Да-а-а, здорово у вас здесь! Лес, воздух… Мурзик на троне, — она откровенно рассмеялась.
— Это еще не все, Таня, ритуал прибытия не завершен. Вот придет Кэтвар, прокричит свою хозяйскую песню — вот тогда будет все, — она лукаво улыбнулась и ушла в дом, собирать мокрой тряпкой паутину и пыль.
