В субботу, когда была гроза - Глазер Мартине

Она со злостью оттолкнула его.

– Но Касси…

– Со мной не в порядке! – перебила она его. Слезы катились по ее щекам. – Да почему никому нет до меня никакого дела!

– Иди сюда, садись, – успокаивающе сказал он. Сквозь слезы она видела, что Хуго действительно расстроен. – Давай рассказывай… Что у тебя стряслось?

– Если честно, я вообще не хочу об этом говорить, – всхлипывая, ответила она. – Я просто хочу хорошо провести время. С тобой и со своими друзьями. Но они. Я не хочу их больше видеть. Никогда. И я не могу теперь ходить в школу. Я их ненавижу!

Слова сами вырывались наружу, хотелось ей того или нет.

– Успокойся, пожалуйста, – сказал Хуго, – вот, попей.

Он налил стакан воды и протянул ей. Она выпила его залпом.

– Ублюдки! Жаль, что в них не ударило молнией, во всех четверых.

Хуго вопросительно посмотрел на нее:

– А кто это? Эти они? И что они сделали?

Запинаясь, Касси рассказала ему свою историю. Когда она закончила, ей стало немного стыдно. Она перестала плакать, слезы на щеках высохли. Касси пожала плечами:

– Я понимаю, ничего страшного и не произошло. Просто глупые издевки. Но мне было страшно. И там. Но Тим еще ничего, да. Как и та тетка, то есть. Коба. Эдвин, он просто урод. В общем-то, ничего нового.

Она посмотрела на Хуго, который за все это время не издал ни звука. Он смотрел вниз, на свои кулаки. Он так крепко их сжал, что костяшки побелели.

– Ты злишься? – спросила она встревоженно и, не дожидаясь ответа, тихонько добавила: – Да, извини, понимаю, мне нельзя было просто так сюда врываться. Ты очень занят. Но я подумала.

Хуго взял ее за руки.

– Я очень рад, что ты пришла ко мне, – ответил он. – Что ты все рассказала.

Он серьезно посмотрел ей в глаза.

– Касси, это гораздо больше, чем просто глупые издевки. В юриспруденции это называется непристойное нападение [8]. Тебе надо написать заявление. Нельзя, чтобы им это сошло с рук.

– Их посадят в тюрьму?

– Этого я точно сказать не могу. Как решит судья.

Касси задумалась и помотала головой.

– Отец Эдвина – этакий хозяин всего города. И если я напишу на них заявление, они решат, что я веду себя как маленькая. И будут издеваться еще сильнее. А Стру точно не захочет, чтобы я у него работала, потому что у меня будет репутация…

Черт, снова слезы.

Хуго встал, чтобы набрать ей воды из кулера. Вода забулькала. Он был так занят своими мыслями, что не заметил, как стакан наполнился до краев. Вода пролилась ему на ботинки.

Касси рассмеялась, это был смех сквозь слезы.

– Эй, Хуго, проснись!

– Что? Ой…

Он закрыл кран, но не засмеялся. Напротив, он выглядел очень серьезным.

– Касси, – начал он. – Повторяю: ты должна написать заявление в полицию. Уверен, ты отлично помнишь своего старого друга Мусу. И Кумарана с Нарой, и Байди. И Эдриза, и Хермелу – ее забыть невозможно, – и Давида. Во всех их историях повторяется одно и то же. Там, откуда они родом, кто сильнее, тот и прав. И с этим они ничего не могут поделать. Они приезжают в Нидерланды, потому что здесь есть законы. Законы, которые созданы для того, чтобы защищать человека. Неважно, о каких людях идет речь. Перед лицом закона тот папаша не важнее тебя. И его гадкий отпрыск обязан подчиняться закону в той же мере, что и любой другой. Ты с этим согласна?

Касси поерзала на стуле.

– Да, разумеется, но…

Хуго как будто не услышал ее.

– Я понимаю, что это трудно. Особенно в таком маленьком городке, где все друг друга знают. Но если ты ничего не сделаешь, ты позволишь им оставаться главными. И кто знает, что они сделают в следующий раз. С тобой или с кем-то еще. Касси, в Мали или Южном Судане мы ничего не можем изменить. А здесь можем.

Он пристально посмотрел ей в глаза.

– Не бойся, я тебе помогу. Если хочешь, схожу с тобой в полицию.

Касси не знала, что делать. Ей было приятно, что Хуго так заботился о ней, но все же… За все эти месяцы он ни разу ее не навестил. А когда она ему звонила, он был занят. А теперь вдруг…

– Я что, для тебя – одна из твоих рабочих задач? – в ее голосе едва ли слышался вопрос.

– Додо, прекрати! Что ты такое говоришь? Я тебя люблю, ты же знаешь!

Она кивнула.

– Я об этом подумаю, ладно? Ну, то есть… я это сделаю, просто не прямо сейчас, хорошо?

– Хорошо. Только не жди слишком долго. И я пойду с тобой.

Он посмотрел на часы.

– Если хочешь, можем вместе пообедать, – предложил он. – Как тебе идея?

– Превосходно! – Она крепко его обняла. – Мы пойдем в «Ла Плас»?

– Как скажете, мэм. Но сначала мне надо сделать пару звонков.

– Можно я пока посижу за твоим компьютером?

– Только если обещаешь не скачивать ничего такого.

Касси села за компьютер, кликнула на иконку браузера и ввела: Марк Родко.

«Показаны результаты по запросу Марк Ротко», – выдал ей Гугл.

– Тоже подойдет, – проговорила она себе под нос. И сразу же на экране появилась какая-то картина – одна из многих, очень многих. Касси заходила на один сайт за другим, пока наконец не нашла картину как в доме той женщины. И название ее было вовсе не «Одинокое море», а Rust and Blue.

– Хуго, взгляни.

Он обернулся и посмотрел на экран:

– Что это?

– Картина. Красивая, да? Rust and Blue – вот как она называется. Переводится как «Покой и синева»?

– «Ржавчина и синева» [9],  – поправил он. – Какая-то она мрачноватая, тебе не кажется?

– Вовсе нет. Можно я ее распечатаю?

– Конечно.

Но копия не удалась. Цвета оказались тусклыми, а тонов было меньше, чем на мониторе или у Кобы дома. Так картина действительно выглядела мрачноватой.

– А знаешь что? – сказал Хуго. – Я тебе задолжал подарок на день рождения. Мы сейчас можем прогуляться мимо книжного, вдруг у них есть какая-нибудь литература об этом великом художнике. Конечно, если хочешь.

Остаток дня прошел так себе. Хуго действительно удалось найти книгу о Ротко, и это было прекрасно, но в ресторане они чуть не разругались.

– А что думает твоя мама по поводу всей этой ситуации? – спросил он.

– Она не знает, – ответила Касси, не переставая жевать.

– Ты шутишь?!

Она пожала плечами:

– У нее самой дела не очень.

Хуго посмотрел на нее так, будто ждал продолжения, и поэтому она продолжила:

– Весь первый месяц там она была… не знаю, какой-то полной надежд, что ли, как будто она чего-то ждала. Но вскоре все стало еще хуже, чем раньше. Такая раздраженная, капризная, ну, ты знаешь. И парней постоянно меняла. Сейчас у нее Ханс, наверняка очередной лузер. И мы с ней еще не виделись после… ну, после того происшествия.

– Бог ты мой, – прошептал Хуго. – Из всех эгоцентричных бордерлайнеров…

Он схватил телефон и начал набирать номер.

– Что ты делаешь? – запаниковала Касси. – Не звони ей!

Но он ее не слушал, и она выбила у него из рук телефон. Он перелетел через стол, проскользил по полу, а затем врезался в цветочный горшок.

От удивления у Хуго округлились глаза.

– Ты совсем, что ли?..

Касси сама испугалась случившегося. Она вытерла телефон рукавом и протянула его Хуго.

– Извини. Он работает.

Все еще пребывая в шоке, он посмотрел на нее:

– Что это было?

– Если ты ей позвонишь, она просто взбесится, – объяснила Касси. – По трем причинам: потому что она снова услышит твой голос, потому что я рассказала тебе, а не ей, и потому что ей это рассказываешь ты, а не я. И она возненавидит всех: меня, тех парней, ту женщину, Стру. И сильнее всех саму себя, разумеется, а с этим ей уже ничего не поделать. И будет швыряться вещами. Ты же ее знаешь.

Хуго вздохнул.

– Но она ведь должна знать? Касси, такое нельзя скрывать от матери!

– Когда-нибудь я ей точно расскажу. Когда у нее будет хорошее настроение и когда будет уже поздно… Слишком поздно, чтобы пытаться навредить Де Баккерам, – сказав это, она улыбнулась.