В субботу, когда была гроза - Глазер Мартине

– Можешь ничего не объяснять, Хуго, – сказала она. – Я все прекрасно понимаю. Она переживет, я тебе говорю. Ей не впервой. Обещаю присматривать за ней.

Хуго обеспокоенно закивал, глядя на нее, как верный пес:

– Я знаю, ей непросто. Все, что случилось с ее родителями, это накладывает определенный отпечаток, но… Я больше не могу, Кас.

– Я все понимаю, – успокаивала она его, хотя внутренний голос кричал совсем иное: «И ты тоже? Я думала, ты останешься навсегда. С ней и со мной. Черт тебя побери, Хуго! Не нужны мне твои жалкие прощания!»

– Но это не значит, что я брошу тебя в беде, Додо.

Додо – так он частенько ее называл. Отважная Додо [6].

– Разумеется, – она мило улыбнулась. – Извини, Хуго… но мне надо делать уроки.

Он кивнул, как ей показалось, как-то слишком резко и решительно.

– Уже ушел!

– Со мной все будет в порядке, ты же знаешь, – сказала она ему вслед.

Ну и зачем она сейчас звонила этому придурку?

На следующее утро она увидела, что от него пришло сообщение: У нас была демонстрация велосипедистов. Поздно вернулся, звонил тебе, ты уже спала. Позвоню завтра. Целую, Хуго.

По пути в ванную она решила проверить, как поживает ее лодыжка. Боль почти утихла. Интересно, бинт уже можно снять или пока надо оставить?

Она увидела, что мама вернулась домой. Подойдя к лестнице, Касси заметила, что в комнате горит свет, хотя она точно помнила, как все выключала. Она оделась, захватила учебники и спустилась вниз. Машинально выключила свет, поставила на место мамины ботинки и убрала пустой бокал из-под вина в раковину, залив его водой. Потом, не садясь за стол, позавтракала упаковкой йогурта с мюсли, выпила сока прямо из коробки и пошла в сарайчик за велосипедом.

«Поеду к Хуго, – вдруг решила она. – В Лейден. Встречусь с друзьями, погуляю по центру. Да пошла эта школа». От этой внезапной мысли ей стало так хорошо, будто с души упал тяжелый груз. Будто бы в жаркий душный день подул ветер.

Оставив рюкзак дома, она поехала по дороге, ведущей к вокзалу в Девентере. До него сорок пять минут на велосипеде, но какая разница? Погода стояла прекрасная, этот день принадлежал ей, только ей. Она обнаружила, что здесь, вот так запросто вдоль обочины, росли такие же цветы, что стояли у Кобы в прихожей. Раньше она их никогда не замечала. Как там они называются?

В десять часов поезд прибыл на станцию «Аэропорт Схипхол», там она делала пересадку. Но вместо того, чтобы быстро перебежать на другую платформу, Касси поднялась на эскалаторе вверх, в большой зал ожидания. Здесь было полно туристов – радостных, возбужденных людей с тележками, заваленными чемоданами и сумками. Она поддалась течению живого потока, который направил ее к терминалу для отбывающих. Касси стала изучать расписание рейсов, делая вид, что ищет свой. Но игра ей быстро наскучила: она не могла ничего выбрать среди изобилия вариантов, да и вообще. Что ей делать… да где угодно, совсем одной? Но вся эта суета, этот шум – от них становилось так хорошо. Она побрела в сторону подземной станции, по пути купила рожок мороженого в макдаке и стала ждать своего поезда. Сидя в «тихой зоне» вагона, она отправляла собщения своим старым друзьям: Еду в Лейден. Где встретимся?

Двое ответили на ее сообщение. Лике написала, что у нее сейчас будет экзамен, а Джеффри собирался поплавать в море на яхте. «Ой, там еще куча народу. А теперь посмотрим в окно, – радостно подумала она, – здесь все такое родное». Там, на трассе A44, как всегда, полно машин. А здесь пруд, в котором они плескались, на берегу которого валялись до поздней ночи и слушали музыку. Где она впервые поцеловалась. А вот и район Мейренвейк, тут жила Тилле. Почта, где она работала летом. В трепетном предвкушении Касси ступила на перрон. Этот день должен был пройти чудесно.

После суетливого Схипхола вокзал в Лейдене выглядел довольно пустынным. Лишь на верхнем ярусе парковки, над зоной хранения велосипедов, небольшими группками стояли таксисты, облокотившись на свои сверкающие черные авто да на скамейке возле рыбной лавки сидели двое стариков. Темнокожий торговец газетами пожелал ей «nice day» и улыбнулся, обнажив оба ряда белоснежных зубов, когда она дала ему пятьдесят центов. Он хотел было завязать разговор, но она торопилась. Все еще прихрамывая, она вышла на улицу Стасьенстраат, прошла мимо супермаркета, закусочных, турецкой пекарни, магазина «Barning Piano, работаем с 1921 года», офиса ANWB [7], «Гранд кафе» у моста и Национального музея этнографии. Она с наслаждением вдыхала доносившиеся до нее запахи шавермы, каналов, машин и жареной курицы. Стру, та женщина и Борхерлан были где-то очень далеко, в другом мире. «Я снова дома», – тихонько пропел голос у нее в голове.

«Первым делом – к Хуго», – решила она. Ему не придется ей перезванивать.

Офис Центра помощи беженцам находился сразу за главной торговой улицей. На месте нескольких бывших бутиков здесь вдруг открылись новые. Касси это немного напугало. Почему нельзя, чтобы все оставалось прежним? Как ей запомнилось. Неужели ее так долго не было? Еще ее расстроило то, что она не встретила ни одного знакомого. В ее памяти город всегда полнился друзьями: где бы ты ни был, обязательно встретишь кого-нибудь из школы, секции плавания, из ее групп активистов. «Это потому что сегодня понедельник, – успокаивала она себя. – Вот была бы суббота, все было бы иначе».

В Центре помощи беженцам ее поджидало очередное разочарование. На месте Элли, секретаря, а по совместительству администратора и оператора, сидела какая-то новая незнакомая девушка.

– Здравствуйте, чем могу помочь?

– А где Элли? – спросила Касси. Она тут же почувствовала, что это прозвучало немного невежливо. – Я хотела сказать: здрасьте. А Элли приболела?

– Она в декрете. Но вы можете ей позвонить. У вас есть ее номер?

Касси помотала головой:

– Неважно. Вообще, я пришла к Хуго.

– Он здесь, – ответила новенькая. – Но, к сожалению, мне нельзя его отвлекать.

– Ну а мне можно, – заявила Касси и вышла, хлопнув дверью, в коридор, поднялась по лестнице, не обращая внимания на взволнованных людей, оставшихся позади.

К ее удивлению, дурацкая табличка, которую она для него сделала, все еще висела на двери Хуго.

Касси постучала и сразу же влетела в кабинет, улыбаясь во весь рот. Вот он удивится!

Хуго сидел за столом и говорил по телефону. Он посмотрел перед собой с недовольным выражением лица, которое сразу сменилось на удивленное.

– Секундочку, – сказал он и, закрыв трубку рукой, добавил: – Касси! Что ты тут делаешь? Ты должна быть в школе!

Ее как будто облили из ледяного душа. Он должен был обрадоваться, он должен был ее обнять.

– Ты не перезвонил, – сердито ответила она.

Недовольное выражение лица вернулось:

– День вроде бы еще не закончился?

Касси посмотрела на пол. Синий линолеум. Она помогла его выбрать. Касси вдруг снова почувствовала боль в ноге. Ее губы задрожали, а в глазах защипало. Она сдерживалась изо всех сил, но первые слезы уже появились. Ей было уже не остановиться.

– Ты что? – удивился Хуго. – Это что такое?

Затем он сказал кому-то на другом конце провода:

– Извините, у меня тут кое-что случилось. Если позволите, я перезвоню позже?

Он встал с места и, сделав буквально пару широких шагов, оказался возле нее. Хуго был самым высоким человеком из всех, кого она знала. В детстве она постоянно хвасталась им перед своими друзьями. Да, он великан. Да, он может поднять машину. И нет, он не лысый, его волосы убежали вниз, на подбородок. Ей так сам Хуго сказал. Это была их особая шутка.

– Что такое? – повторил он, положив руки ей на плечи. Она еще не успела ответить, как он добавил: – С мамой же все в порядке?