Леонард и Голодный Пол - Хешин Ронан

— Думаю, у тебя может что-то получиться. Я хочу сказать, что технологии здорово продвинулись, сейчас они повсеместны, поэтому должно существовать немереное количество коммуникационных правил, которые требуют обновления. Приветствия, пожелания, прощания, автоответы и многое другое. Тебе даже не нужна фраза со смыслом, тебе нужно что-то, что звучит подходяще. Во всяком случае, до сих пор это работало именно так.

— Мне бы хотелось придумать что-нибудь дружелюбное. Имейлы и эсэмэски такие холодные и безликие. Надо сделать их ярче, — сказала Хелен.

— Дорогая, это же бизнесмены. Нельзя им предлагать использовать эмодзи, смайлики и тому подобное. Почему бы не подойти к делу радикально: пачкать письма джемом, а в конце писать свой возраст вплоть до дробей? — предложил Питер, безотчетно развеселившись и тем самым невольно покинув пространство хороших книг [1], в которое только что так шаловливо пробрался.

— Если выиграешь, сможешь оформить авторские права и получать денежку всякий раз, как кто-нибудь использует твою фразу. Да и небольшой побуквенный гонорар не помешает, если все примут ее на вооружение, — предположил Леонард.

— Я не собираюсь делать на этом деньги. Моя цель — помочь обществу. Изменить жизнь к лучшему. Как-то так.

Разъяснения Голодного Пола о высоконравственной подоплеке его намерений заставили собравшихся поежиться.

— Но ты ведь можешь отдать деньги на благотворительность, — сказал Леонард, не готовый просто так расстаться со своей идеей.

При этих словах Голодный Пол заговорил, проглатывая почти все согласные:

— Получается не благотворительность, а сбор средств. Это две совершенно разные вещи. Благотворительность делает лучше и дающего, и берущего. И справедливо называется добродетелью. Сбор средств или жертвование на благотворительность, как и все другие вариации на тему, представляют собой что-то совсем другое: клубок смешанных мотивов и результатов, как хороших, так и сомнительных. Я же хочу внести свой чистый и понятный вклад в жизнь людей. Ничего, что могло бы бросить на меня тень. Ничего, что пришлось бы объяснять. Поэтому никакого сбора средств.

На работе Леонард постоянно был в роли неоцененного сочинителя, но такая резкая реакция любимого друга, да еще в домашней обстановке, ранила его на удивление сильно. Питер осторожно и сочувственно посмотрел на Леонарда, словно говоря, что он, в отличие от Голодного Пола, с ним солидарен, хотя скорее поддерживает идею рыночных сил в целом, чем идею Леонарда в частности.

И когда разговор грозил скатиться до уровня дневного телешоу «Звонок в студию», в котором люди изо всех сил стараются продемонстрировать свое превосходство, предложив наиболее банальный взгляд на проблему, зазвонил домашний телефон, и все сразу догадались, что это Грейс с последними новостями и сомнениями. Хелен сняла трубку и, подогнув под себя ноги, устроилась на диване, так что сразу стало понятно, что в ближайшее время она будет занята. Хотя теоретически игру для четырех игроков можно переделать в игру для трех, в мире скребла такое не практикуется, поэтому игра потихоньку заглохла, причем без попытки вычислить победителя.

Собравшиеся начали позевывать, потягиваться, бросать взгляды на часы и неосознанно проявлять прочие признаки завершения вечера. Леонард сообщил, что завтра его ждет много работы, что не было ни правдой, ни ложью, но, будучи гостем, он чувствовал, что ему в большей мере, чем другим, следует объяснить свой уход. Голодный Пол собирался встать завтра рано на случай, если вдруг позвонят с почты и предложат ему в понедельник выйти в утреннюю смену. У Питера не было никаких особых планов, но из-за постоянных звонков Грейс он уже начал ощущать себя соломенным вдовцом и хотел сделать что-нибудь полезное для сохранения гармонии вечера.

Голодный Пол проводил Леонарда до дверей и остановился рядом с ним на пороге, чтобы быстренько оглядеть Вселенную и определить, видны ли в этот вечер Юпитер и Меркурий. Оказалось, что видны. Друзья расстались почти без слов — дело обычное для тех, кто видится постоянно. Хотя так складывается не у всех.

Голодный Пол вернулся в дом и ногами в одних носках ощутил холод, идущий от плиток пола. Он налил пол-литровую кружку воды, чтобы поставить на тумбочку у кровати, и поднялся по лестнице к себе. Лежа в постели и высунув из-под одеяла одну ногу, чтоб было прохладнее, Голодный Пол почувствовал, как в его комнату явился призрак вдохновения. Пребывая на пороге между явью и сном, он поймал мысль, прилетевшую к нему оттуда, откуда обычно прилетают мысли. Он перевернулся на левый бок, дотянулся до огрызка карандаша на тумбочке и с ходу, без черновиков, записал фразу для участия в конкурсе.

Глава 6

Грейс перед едой

Грейс взяла отгул на полдня посреди недели, чтобы где-нибудь пообедать вместе с родителями, а потом немного прогуляться. Теперь, когда они «нашли общий язык», она стала специально выкраивать для них время, компенсируя невнимательность своей юности и тех многочисленных случаев, когда их общение оказывалось скомканным и совсем не таким, как родители того заслуживали. Хотя Хелен и Питеру не очень-то нравился их «общий язык», они были счастливы провести время с дочерью на любых условиях.

До встречи у Грейс оставалось несколько минут, и она заглянула в книжный магазин купить что-нибудь отцу. Питер читал много, но теперь в основном газеты и журналы, а не романы или книги, развивающие личность. Грейс бродила среди столов и рассматривала выставленные экземпляры — какие-то она уже читала, какие-то собиралась прочесть и почти купила одну в качестве евангельского подарка с надеждой, что ему понравилось то же, что и ей. В глубине магазина располагался отдел с огромным количеством книг по истории и прочим весьма серьезным предметам, нечто вроде яслей для старичков, которые могли там подождать, пока их жены расхаживают по магазинам. Грейс взяла в руки громадный фолиант про Сталинград и подумала, что ничто так не подходит для «дара», как большой том в твердом переплете. Конечно, всегда можно было сделать ставку на что-нибудь экзотическое, к примеру на рассказы подающего надежды южноамериканского писателя или на дебютный роман молодой писательницы с парой-тройкой откровенных сцен. Но в конце концов она остановилась на романе признанного американского автора средних лет, подписанного самим мэтром. Подразумевалось, что всего-то через пару недолгих лет покупателю гарантируется статус миллионера. Все еще не утратив чувства справедливости старшего ребенка, присущего ей с младых ногтей, она также выбрала кое-что для Хелен. Это было нетрудно: кулинарная книга или руководство для садовода всегда выручат; правда, Грейс и не подозревала, как смертельно надоела матери такая макулатура. Стоя в очереди, Грейс проверила телефон: несколько имейлов, где ее адрес поставлен в копию, но, к счастью, ничего, что требовало бы немедленных действий.

Грейс пришла в ресторан рано и выбрала столик наверху. Это был ресторан итальянской кухни — удобный вариант для всех. Хелен готова была пробовать что угодно, но Питер, человек старой закалки, боялся уйти из ресторана голодным. В зале царило приятное оживление, хотя период модного ажиотажа, слава богу, уже миновал. Увидев при входе в зал родителей, Грейс помахала им.

— Привет, детка! Надеюсь, ты не долго нас ждешь, — сказала Хелен.

— Совсем нет. Рада вас видеть.

— Привет, Грейс! — сказал Питер с улыбкой, в которой читалось: «Моя девочка уже совсем большая». — Прекрасно выглядишь.

Грейс и правда выглядела прекрасно. Цвет лица у нее до сих пор был свежим и естественным, на работе она достигла того уровня, когда платят хорошую зарплату, она знала, какие наряды ей идут, и, как правило, могла их себе позволить.

— Прежде чем мы начнем, я хочу кое-что вам подарить. Итак, папа, я знаю, ты что попало не читаешь, но эта вроде бы хорошая книга, и, кажется, ты уже читал этого автора, ту его вещь, которая получила премию. Я прочла аннотацию на обложке и решила, что тебе понравится. Мама, а тебе вот это — индийская кухня, хотя ты не ее фанат, но, может быть, найдешь что-нибудь интересное.