Харуки Мураками - Мужчины без женщин (сборник)
Поэтому когда в разговоре с хозяином автомастерской по фамилии Ооба он обмолвился, что ищет шофера, и тот порекомендовал знакомую девушку, у Кафуку не получилось натянуть на лицо даже подобие улыбки. Заметив это, Ооба усмехнулся, как бы говоря: «Старик, я тебя понимаю!»
– Однако, господин Кафуку, водитель она отменный. Могу поручиться. Хотите – убедитесь сами.
– Хорошо, спасибо за предложение, – ответил Кафуку. Он хотел найти шофера как можно скорее, к тому же доверял Ообе, с которым был знаком уже пятнадцать лет. С жесткими, как иглы, волосами, Ооба напоминал чертенка. Он прекрасно разбирался в машинах, и к его советам прислушивались.
– Тогда я на всякий случай проверю схождение, и если там все в порядке, машина будет готова послезавтра к двум часам. Скажу той знакомой, чтобы тоже пришла, заодно проверите ее навыки. Если не подойдет, так и скажите – не обижусь.
– Сколько ей лет?
– Около двадцати пяти. Я особо не интересовался, – ответил Ооба. Затем слегка нахмурился и продолжил: – Но, как я уже говорил, водитель она, в общем-то, что надо. Вот только…
– Что?
– Как бы это сказать… не без тараканов…
– И что это за тараканы?
– Грубовата в общении, молчунья и смолит, как паровоз. Увидите – сразу поймете: далеко не красавица, почти не улыбается, и, по правде говоря, может показаться бесцеремонной.
– Это не страшно. Наоборот, хорошо, что без лоска – мне лишние пересуды ни к чему.
– Ну, тогда в самый раз.
– Главное, чтобы водила хорошо, верно?
– За это не беспокойтесь. Не в том смысле, что для женщины она… просто и вправду очень способная.
– Она сейчас где-то работает?
– Я толком не знаю. То подрабатывает в комбини[3], то шоферит на почте – так, перебивается от случая к случаю. Но в любой момент может отказаться, если предложат что-нибудь получше. Пришла ко мне по знакомству, а у нас самих дела не ахти, чтоб нанимать кого-то еще. Иногда обращаемся к ней, если возникает запарка. А что, на нее можно положиться. К тому же совсем не пьет.
При упоминании об алкоголе Кафуку слегка смутился и непроизвольно коснулся пальцем губ.
– Хорошо, тогда послезавтра в два, – сказал он на прощание. Грубоватость, молчаливость и непривлекательность девушки подогревали его любопытство.
Через день в два часа пополудни желтый кабриолет «Сааб 900» дожидался своего хозяина. Вмятины на правом крыле как не бывало. И краска подобрана так, что переход незаметен. Кроме того, в мастерской проверили двигатель, настроили сцепление и заменили тормозные колодки и резинки дворников. Кузов сиял полиролью, поблескивали начищенные диски. Работа Ообы, как всегда, была безупречна. За двенадцать лет кабриолет разменял вторую сотню тысяч, брезентовая крыша местами прохудилась и в дождливые дни протекала. Но менять машину Кафуку не собирался – «Сааб» служил ему все эти годы верой и правдой без серьезных поломок. Кафуку любил свою машину и круглый год ездил с открытым верхом. Зимой укутывался в теплое пальто, наматывал на шею шарф, летом нахлобучивал шляпу и цеплял солнцезащитные очки. С легкостью орудуя рычагом передач, он колесил по дорогам Токио, а на светофорах вальяжно задирал голову, разглядывая то караваны облаков, то стайки птиц на проводах. Без такой езды он не мыслил своей жизни. Кафуку неспешно обошел вокруг машины, пытливо проверяя каждую мелочь, точно жокей, осматривающий лошадь перед заездом.
Когда он покупал этот «Сааб», жена еще была жива. И желтый цвет – ее выбор. Первые годы они часто выезжали вдвоем. Жена не водила – уступила это право мужу. Несколько раз они ездили на экскурсии в Хаконэ, на полуостров Идзу, к высокогорью Насу[4]. Однако потом лет десять он всегда ездил один. После смерти жены встречался с разными девушками, но прокатить хоть кого-то из них в машине случай так ни разу и не выпал. С тех пор Кафуку выбирался за город только по работе.
– Местами уже ветшает, но еще послужит, – сказал Ооба, потирая ладонью приборную панель, точно гладил по холке большую собаку. – Надежная машина. Да, «шведки» в ту пору делали на совесть! Поглядывайте за электросистемой, а остальное работает как часы – я проверил.
Кафуку поставил подпись в документах, а пока ему разъясняли детали счета, пришла та девушка. Среднего роста, не упитанная, но при этом широка в плечах и коренаста. Справа на шее лиловым отливало родимое пятно размером с крупную оливку, но девушка, похоже, даже не пыталась его никак прикрыть. Густая копна черных как смоль волос аккуратно подобрана. «Да, Ооба был прав – далеко не красавица», – отметил про себя Кафуку, едва рассмотрев ее грубые черты. На щеках местами остались рытвины после прыщей. Взгляд ясный, только какой-то недоверчивый. И большие глаза лишь подчеркивали его глубину. Большие уши оттопырены, будто локаторы на пустыре. На ней был мужской пиджак в «елочку», несколько плотный для мая, коричневые брюки и черные кеды «Converse». Под пиджаком – белая сорочка с длинным рукавом, скрывавшая довольно пышную грудь.
Ооба представил Кафуку. Ее назвал по фамилии – Ватари.
– Мисаки Ватари. Имя пишется хираганой[5]. Если нужно, могу заполнить анкету, – заявила она с явным вызовом.
Кафуку покачал головой:
– Нет, пока не нужно. Ты ведь можешь ездить на коробке?
– Мне нравится ездить на коробке, – холодно ответила она. Как если бы закоренелого вегетарианца спросили: вы любите латук?
– Модель старая – без навигации.
– Она и не нужна. Мне приходилось развозить почту, поэтому вся география столицы у меня в голове.
– Что ж, тогда немного проедемся по округе? Погода хорошая – можно открыть крышу.
– Куда ехать?
Кафуку задумался.
– Мы в районе Синохаси. На перекрестке перед храмом Тэнгэндзи повернем направо, спустимся на подземную парковку магазина «Мэйдзия», за покупками. После поднимемся к парку Арисугава, проедем перед Посольством Франции, потом на улицу Мэйдзи и вернемся.
– Понятно, – ответила она и без лишних вопросов взяла у Ообы ключи, проворно настроила сиденье и зеркала, словно прекрасно знала, где и какие кнопки надавить. Выжав сцепление, проверила скорости, достала из нагрудного кармана и надела очки «Ray-Ban», после чего слегка кивнула Кафуку, дав понять, что готова.
– Кассетный магнитофон? – как бы усомнилась она, бросив взгляд на центральную консоль.
– Да, мне нравится кассетник, – ответил Кафуку. – Куда удобней, чем все эти компакты. И помогает учить слова роли.
– Давно не попадался…
– Когда я получил права, еще ставили восьмидорожечные.
Мисаки промолчала, но по выражению ее лица Кафуку понял: о таком она слышит впервые[6].
