Юрий Хвалев - Пробежка ввысь
- Мне нужен диплом хирурга, - Вольдемар смотрел на парня снизу вверх. – Есть?!
Парень оценил Вольдемара блуждающим взглядом, словно искал, где спрятан кошелёк, видимо нашёл: потому что, он сказал: - Да.
И ещё добавил:
- Остался последний – красный, с рекомендательным письмом профессора Солнце-Дарского.
- Сколько стоит?
- Пять… тыщ…
- У меня только тысяча…
- Отдашь в придачу велик. - Парень достал и показал диплом. - Ну что, по рукам…
- По рукам.
***
Когда закончилось обеденное время, Вольдемар, как и обещал, вошёл в клинику через парадный вход. Дверь захлопнулась, и он оказался в замкнутом пространстве грузового лифта. Возможно, это был морозильник, потому что стены окутал иней, а сверху, как гильотина свисала огромная сосулька, которая излучала свет. Холод заставил его двигаться. Только сейчас, сделав несколько телодвижений, он заметил, что справа от него, словно из глазниц торчат кнопки. Вольдемар смахнул снег. Напротив каждой кнопки увидел указатель: «морг», «реанимация», «палата №», «главврач», «операционная», «Любовь» и т.д.. Вольдемар нажал «Любовь». Откуда-то снизу пробурчало:
- Она у главврача.
Вольдемар утопил кнопку «главврача». Лифт дёрнулся, но ни вверх, или вниз, а куда-то в сторону, совершая вращения и изрядно трясясь. Вольдемар косился на сосульку, опасаясь потерять голову. Чтобы устроить личную жизнь, ему в первую очередь нужна голова, а уж потом другие органу движения. Примерно через час Вольдемар доехал до кабинета главврача. Балансируя руками, чтобы не упасть Вольдемар ввалился в кабинет и упал в кресло.
По кабинету туда-сюда, завлекая за распахнутым халатом аптечный запах, суетился тучный, немолодой мужчина. Проходя мимо телефона, он на мгновение тормозил, с надеждой смотрел на аппарат связи, и суетился дальше. Понятно - это главврач. А кто ещё? Любовь из кабинета уже уехала, на лифте.
От теплоты и приятной позы Вольдемара разморило. Он потерял сознание и приобрёл сон.
Звонок и грубый голос разбудил его.
- Да! Я!! – хватая трубку телефона, рявкнул главврач. – Ну! Перечислил?! Всю сумму?! Значит, перечислил!! А-ля-ля-ля-ляяя! Ну что вы сидите?! – набросился на Вольдемара главврач. - Идите сюда!
- Я-я-я…
Вольдемар замялся, достал из рюкзака диплом с вложенным письмом и протянул главврачу. Тот приоткрыл ящик стола и кивком головы приказал: Кидай.
- Я-я-я… - снова заговорил Вольдемар.
- Кроме «я» вы другие буквы знаете? – главврач усмехнулся.
- Да. Я просто чуть-чуть волнуюсь.
- А волноваться не надо. Пусть другие волнуются. По поводу вас уже звонил профессор Солнце-Дарский. Я зачисляю вас в штат, без испытательного срока. Ну, идите сюда.
Главврач поманил Вольдемара рукой. Приоткрыв узкий гардероб, он извлёк белый, как снег халат и протянул новоиспечённому коллеге.
- Это вам. Надевайте. И ещё… Я что-то забыл... Ах да… - он порылся в кармане и достал новенький скальпель. – Вот. Держите.
- Зачем?!
- Как зачем? Резать! В операционной вас ждёт тяжело больной. Ну, идите же!
- Любовь… Я хотел…
- Какая «любовь»?
- Девушка…
- Ах, девушка… А она уже в операционной, ждёт вас. И непросто ждёт, а будет вам ассистировать. Ну же!!
Недовольный главврач затолкал опешившего коллегу в лифт и нажал кнопку «операционная».
***
Вольдемар не успел собраться с мыслями, потому что лифт удивительно быстро домчал его до операционной. Ему сделалось страшно; впервые в жизни от него зависела жизнь или смерть совсем чужого человека. Вольдемар прикрыл лицо рукой и забился в угол.
- Осторожно двери открываются, - опять снизу пробурчал голос. – «Операционная». Вам выходить.
Дверь распахнулась. В кабину влетел густой туман из жидкого азота. Всё заволокло.
- Ну, выходите же, наконец, – настаивал голос.
Вольдемар нервно топнул.
- Вы что делаете? – обиделся голос. – Больно ведь!
Вольдемар топнул ещё раз.
- Ещё раз топнете, сброшу сосульку, - не унимался голос, - выходите, считаю до трёх, раз…
Он шёл по коридору, горловина которого при каждом шаге, расширялась; туман прибился к полу и Вольдемар увидел: вдалеке на столе лежал человек, пять ассистенток в масках стояли рядом. «Почему пять? - подумал он. – А где Любовь?»
- Я здесь, - сказала Любовь, - В белом халате ты бесподобен. Я люблю тебя…
- О личном, потом… - важно сказал Вольдемар. – Доложите обстановку…
- Давление, пульс в норме, температура нормальная, - отрапортовала Любовь, - к операции всё готово.
Завершив необходимую подготовку, Вольдемар приблизился к больному.
- А почему больной в маске? – спросил Вольдемар.
- Так положено, - ответила Любовь.
- Уберите, я хочу посмотреть.
Любовь сняла маску.
- Отец!! – закричал Вольдемар. – Как ты здесь оказался?!
Больной открыл глаза.
- Вольдемар, сынок! – обрадовался Жан Борисович. – Как хорошо, что ты выбрал профессию хирурга. Я всегда верил в тебя…
Перебивая разговор, шумно лязгнула дверь лифта; все повернулись. По коридору, размахивая руками и придав массе тела предельное ускорение, бежал главврач.
- Стоп, стоп, стоп!! Я останавливаю операцию! – вибрируя животом и тяжело дыша, прокричал главврач. – Этот негодяй, больной перечислил фальшивые деньги, все – до единой купюры. У-у-у, мерзавец! – грозя лежащему пухлым пальцем, простонал главврач. – Решил меня надуть. Так - все свободны. А этого обманщика в морг! Пусть полежит, подумает. А-а-а, - главврач брезгливо отмахнулся, - всё равно не жилец…
- Я не позволю! – выкрикнул Вольдемар. – Это мой отец!
- Понимаю, понимаю. Клятва Гиппократа и всё такое… Но без денег…
Главврач не договорил, фразы застряли где-то в горле на полпути, потому что Любовь отвесила уже бывшему мужу звонкую пощёчину.
- Я ухожу от тебя! Вот к нему! – Любовь обняла Вольдемара.- Навсегда! Ха-ха-ха!
- Вольдемар! – умолял Жан Борисович. – Я тороплюсь. Скоро должна прийти Марта. У нас любовь – по расписанию…
- Тишина, - сказал Вольдемар. – Наркоз… Скальпель….
ЧЕРЕП ЕРОФЕЕВА
Много ли нужно для сохранения памяти о человеке?
Час работы мраморщика.
А. КаррКогда начинаешь о чём-то рассказывать, хочется сразу огорошить слушателя, в данном случае читателя, чем-то сногсшибательным, чтоб слушали тебя с открытым ртом, не перебивая всякими мелочами, и верили каждому продуманному (придуманному) слову. Тогда можно и приукрасить чуть-чуть, так сказать, напустить пару для общего интереса. Поэтому начинать следует так.
Выйдя и припаркованного авто, она сразу заметила, что двое курящих парней двинулись к ней наперерез. Поздний вечер, где в тусклом свете фонарей дремала безлюдная улица, - вручал им убийственную фору. Ещё она приметила, что они затягиваются сигаретой по очереди, так делают обычно наркоманы-гопники (сокращённо гопы), которым дозарезу нужны чужие деньги на вторую закрутку.
- Девушка подождите! – крикнул один из гопов.
- Стой, где стоишь! – приказала она. – А то получишь электрошокером между ног.
- Не надо электрошокером между ног! – упрашивал гоп. – Мы ночные курьеры принесли вам письмо.
Гоп достал и показал запаянный, фирменный конверт.
- М-м-м, какого чёрта вы затеяли этот спектакль? - продолжая не верить им, спросила она. – Бросили бы в почтовый ящик.
- Вручая вам лично, мы надеемся получить небольшую премию. Наличными…
- За что?
- Судя по приметам для вас там хорошие вести.
- С чего вы взяли? – заходя в подъезд, спросила она.
- Ну, например, сегодня пятница тринадцатое… - следуя за ней, сказал один из гопов.
- И ещё… - хотел добавить другой гоп.
- Так, стоп! – велела она. – Положите письмо, где почтовые ячейки и пять шагов назад. Иначе…
Гоп недовольно озираясь, положил конверт сверху ячеек и вслух, отсчитывая шаги, попятился назад.
- Раз, два, три, четыре пять…
- Ай! – вскрикнул другой гоп. – Ты наступил мне на ногу.
- Ах, какой же ты театрал! – воскликнул гоп, который пятился. – Тебе ведь не больно. Мы ведь вообще не чувствуем…
- Что? – насторожилась она.
- М-м-м, ничего… - ответили они. - Открывайте конверт, а то мы спешим.
Она осторожно взяла конверт и, потянув за ленту раскрывающего клапана, избавилась от фирменной упаковки. Внутри находился обычный, почтовый конверт, на котором корявым почерком было выведено:
«Вале Хуле. Лично».
Неплохое начало, не так ли? Поэтому стоит открыться и в прятки играть больше не имеет смысла, потому что письмо адресовалось мне. Да мне – Вале Хуле.
О себе расскажу немного позже, так как меня, и, наверно, вас тоже заинтриговал текст письма.
В письме тем же корявым почерком было начиркано:
«Я беру вас на работу. Завтра в десять. И ещё приписан адрес».
