KnigaRead.com/

Сергей Бабаян - Свадьба

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Сергей Бабаян, "Свадьба" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

– Ты сама-то не ори…

– Гриня! Ты смотри – ско-ко там ветчины… Ты смотри! Настась Иванна, отсыпь ветчины! У нас уже всю доели!

– Ты и доел.

– Кто – я?!

– Нет, я. Смотри, скоро треснешь. (Пышка жарко шепчет подруге:

– Отъелся, как свинья на барде, – на полюбовницевых-то харчах… Вон она сидит, видишь? В кудряшках, безгрудая… лупит глаза.

– А это-то кто? На него наседает?

– А это Лизка, жена его первая. Тоже стервь еще та…)

– Петро-вич!… Твово-то когда пропьем?

– …я ему говорю: ты чего, говорю, м…ла…

– Мужики!

– …я, говорю, шофер первого класса, а ты мне…

– Витек, дашь кассету переписать?

– Стакан…

– …под утро заявился. Любка, невестка, плачет, ну, я ему и говорю: сынок, нехорошо так-то… А он мне: мужнин грех, говорит, плевок из семьи, а вот женин – плевок в семью…

– Во! Скажут…

– У нас разве было так-то? Краснолицые дружно вдруг задымили.

– Мужики! Курить на балкон!

– Ну да, на балкон! Опосля каждой рюмки бегать?! Узнавался на слух носатый.

– Свадьба не каждый день!

– Проветрют.

– Хороший засол…

– Да ну, пряностью весь дух огуречный убила. Ты моего, баб Дусь, не пробовала.

– Дай папироску, Мишань…

Вдруг – истомившийся женский крик:

– О-ой, горько вино… ой, не пьетси-и!!! И – как обрушилась крыша:

– Го-орь-ка-а!…

– Горь-ко!

– Горь-ко! Горь-ко!…

– К-куда горько?! Не нолито!!

– Гриня, разливай!…

– Горь-ко! Горь-ко! Горь-ко! Горь-ко!…

Звенели подвески на люстре. Мы тоже полили. Было весело, вольно, просто, – черт побери, хорошо… Молодожены встали; Тузов замешкался – видимо, наткнувшись глазами на своих стариков: мать сидела, прижимая ко рту испачканный помадой – как кровью – платок; отец щурил глаза и улыбался со стиснутыми зубами… Молодая рывком обхватила мужа за шею – дернулась голова – и с размаху впилась Тузову в губы…

– Р-раз! Ды-ва! Три! Четыре! Пять! Шесть!…

– Кху!…

– Кхо!…

– Кхы!…

– Кха!…

Со стуком впечатывались в столешницу пустые стаканы.

– …Семь! Восемь! Девять! Десять!…

Невеста отпрянула – с каким-то клекочущим вскриком. Тузов остался стоять – с приоткрытым, влажно блестящим ртом.

– Мало!

– Для первого раза хватит.

– Раскочегарятся еще…

– Да у нее-то кочегарка… со школы горит.

– Тише ты, Валь! Ну чо ты, прямо…

– Досталася гадине виноградная ягода.

– Ну уж и ягода… Какой-то он… как пустым мешком пришибленный.

– Молодой еще.

– Ничего. Возгрив муж, да не привередлив.

– Кирюш, ты бы того… притормозил.

– Душа меру знает.

– Знаю я, как она у тебя знает…

– Смотри, смотри, Машка встала!

– Что такое?

– Наливай, наливай!…

Поднялась мать невесты, раскосо глядя сразу в оба конца стола; отец сидел рядом, рыская исподлобья глазами, – похожий на некормленого хоря… Родители Тузова словно окаменели. Анатолий, муж суровой жены, заметно размяк, но еще пытался сдерживать ускользающее лицо – таращил уже потерявшие мысль глаза и энергично двигал губами, стягивая их в куриную гузку. Опьяневший от свободы и водки Петр разошелся не в шутку: поминутно размашисто закидывал граблистую пятерню за спинку соседнего стула и тискал наливное плечо грудастой веснушчатоносой блондинки; блондинка сжималась, крест-накрест обхвативши плечи руками – груди вставали торчком, – и, что-то жарко шепча, страшно хмурила брови – не в силах удержать блаженно плывущей улыбки. Замначальника цеха сидел очень солидный; бугристоголовый жевал, помогая себе ушами; свидетель улыбался мультипликационной акулой; свидетельница стреляла глазами; носатый корчевал очередную бутылку…

– Дорогие дети! – Невеста и Тузов встали. – От всего материнского сердца желаю вам счастья. Дай вам Бог совет да любовь! Живите тепло и богато, не обижайте друг друга, чтобы детки ваши были здоровыми и чтобы мир был в семье… – Вдруг резкое, сухое лицо ее задрожало, ослабло – и как будто еще больше усилилось (тяжело, неприятно было смотреть) ее косоглазие. – Мне уж ничего в этой жизни не надо… только бы Мариночка была счастлива… берегла, ростила ее… – мать невесты запнулась и, уродливо исказившись брызнувшим слезами лицом, громко, с подвываниями, не пряча лица зарыдала…

Сидевший рядом свидетель встал, продолжая улыбаться, и – как будто приглашая гостей посмотреть и принять участие – повернулся к ней и радушно развел руками. Невеста вскочила и, сильно задевши Тузова – закрутившего в замешательстве головою, – бросилась к матери… Стол зашумел.

– Мань, ну ты чего…

– Завыла…

– Бабье дело такое… Ну – давай, Сань.

– …скажу тебе, Дусь, дочку жальче, чем сына.

– Это у тебя сынов просто нету.

– Да ты что говоришь-то, Дусь? Гришу в сорок третьем убили…

– Ох, прости, я и забыла, старая…

– …сама-то рада, поди. С рук долой…

– Отец-то у его кто?

– Что ты! Помощник у министра, говорят…

– На радостях плачет.

Мать невесты сидела, вытираясь бумажной салфеткой. На салфетке расплывались багровые пятна.

– Хозяйка – гриб! Гриб кончился!

– Да тут много чего кончилось… Икра вон кончилась – чего ж ты не кричишь?

– Икра – хрен с ней, а без гриба никуда.

– О, гляди, Витька встает!

– Ну-ка, Витек, скажи им пару ласковых! А то первопричина, дуалектика…

Поднялся носатый. Даром эти два часа для него не прошли: он был цвета давленой черной смородины…

– Таксист, – прошептала Пышка соседке, – в Химках работает. В прошлом году попросила его телевизор из центра привезть…

– Привез?

– Какое там! Плати, говорит, два конца… Жила! – Пышка понизила голос: – Жена от него гуляет. Вон, рядом сидит, видишь? С башней на голове. Шиньён подложила, а всем говорит – свои. Своих там на челку не наберется…

– А почему гуляет? – наивно спросила соседка.

– Почему, почему… Слаб, говорят.

Носатый откашлялся, дергаясь как будто подсвеченной изнутри головой. Стакан он держал возле самого рта, время от времени (видимо, проверяя, есть ли там водка, а проверив, тут же забывая об этом) в него заглядывая.

– Па-апрошу всех… н-налить!

Славик налил – по четвертушке мне и себе.

– Ты бы поменьше пил, – сухо сказала Зоя.

– Да нет, еще ничего, – сказал я.

– Хочешь напиться?

От неожиданной резкости ее голоса я в первый момент растерялся. Славик кашлянул и отворотился к Лике.

– Я никогда не напиваюсь.

Зоя, не ответив, пожала плечами. Все было очень плохо. Я старался не думать об этом. Водка мне помогала.

– Др-рузья!… – перегоревшим голосом хрипнул носатый. – Все мы сегодня здесь… и кого здесь нету, – мы все – поздравляем молодых!! Марина и-и-и…

– Леша…

– …и Леха! У вас н-нолито? Должно быть нолито! У всех нолито?!

– Нолито, нолито! – весело закричала невеста и напоказ подняла два бокала. Я увидел, что Тузов уже слегка присовел.

– Значитца, пьем вот за что! – загремел носатый, вдруг обретая прежнюю силу. – Чтобы все хорошее, что я хочу пожелать молодым, плавало в ихнем бокале! От так! Вмах – и до дна!…

Носатый хватил свои четверть стакана – рывком запрокинувшись так, что чуть не потерял равновесия (забалансировал животом), – и, постояв, оглушенный, с минуту, – тяжко осел на стул…

– Жениху да невесте сто лет да вместе!

– За сто лет, я чай, сам себе обрыднешь…

– Дотянись до огурчика, Кать…

– Гринь, а Гринь! Ты чего? Не пошла?…

– Хрену, хрену ему под нос!

– Что-то жених заскучал…

– Жена, баб Дусь, два раза в жизни милой бывает: когда в дом введут, да когда вон понесут.

– Мели, Емеля…

– Танцы-то скоро будут? Надоело уже…

– Жисть наша, Лизавета Петровна, известно какая: водка, водка и молодка… Х-ха! Шютка.

– Страшный вы человек, Николай Михалыч!

– …мне говорит: с Петькой больше не ходи, а то плохо будет. Вообще, а?!

– У Афанасья дом был, где сейчас прачешная. Потом – Сапрыкиных, потом Евсеевых, а потом уже наш. Аккурат, где нынче второй подъезд…

– …в армию в этом году пойдет. Может, вправют мозги.

– Еще как повезет. Клавкин вон совсем дураком пришел.

– Ну чо, Гринь? Провалилось?

– …сразу же под юбку полез. Представляешь?

– Ну, а ты чего?

– Да я-то ничего… но нельзя же вот так, сразу!

– …шурин из-под Рязани приехал. Я вечером с работы пришел, захожу в сортир – а там вонь!., аж глаза ест. А он, оказывается, это… подотретси – и грязную бумажку обратно в мешок сует. Во, Рязань косопузая!…

– Да Маслу еще три года сидеть.

– …родился четыре восемьсот.

– Ну?!

– Еле вылез!

– …мой вернулся с войны, поковырялся годика два – и помер. Что-то внутри у него сломалось…

– Свекровь-то сидит… как аршин проглотила.

– И отец не пьет. Смотри, смотри – рюмку недопил.

– Антиллигенция. Требуют…

– Дав-вай наливай – трезвею!…

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*