Зуфар Гареев - Хроники сексуальных неврозов
– От кого она беременная?
– Она не предохранялась, не понимаешь, что ли?
– От кого?
– От Влада.
– Она три года сидит в тюрьме, как она может быть беременна?
– Ну какая же ты дрянь! Какая у тебя мерзкая задница, тупые глаза! Ей передали его замороженную сперму в колбочке!
– В колбочке?!
– Дрянь, как ты меня достала!
Анастасия с ненавистью набрасывается на сестру и начинает душить. Но бойкая Мария сбрасывает худосочную сестру и начинает ее топить.
Анастасия время от времени выныривает:
– Она утопила меня! Мама, она утопила меня!
Инструктор тут как тут. Мама сестер, дремавшая на краю бассейна, торопливо поднимается, делает шаг. Спросонья оступилась, рухнула в бассейн, идет ко дну.
Крики и суета:
– Мамашу спасайте! Быстрей спасайте маму!
Дима хватает сестер за руки:
– Дамочки, а ну за мной! Хватит хулиганить.
Приводит дам к краю бассейна.
– Люда, где психолог? Позови Викторию Андреевну!
Анастасия успевает выглянуть из широкого плеча инструктора.
– Какая у тебя мелкая поганая душонка!
Стас и Влад уводят сестер. На краю бассейна делают искусственное дыхание маме.
26. Секс по рецепту Эдит Пиаф
Рита обожает Эдит Пиаф, просто обожает. Сегодня с утра по квартире плывет голос великой французской женщины вместе с голосом Риты:
– Мне не валь ни нагвад, ни потерь, все вавно мне теперь…
Рита открывает шкаф и смотрит на маленькое черное платьице. Что за тайна заключена в маленьком черном платье?
Такое платье водилось и у Эдит Пиаф, и у Мерелин Монро…
Практически все великие женщины мира держали в своем гардеробе такие игривые платьица!
Рита торопливо, в азарте, надевает его. Как волнительно оно обтягивает попку! Как странно давит грудь!
К маленькому черному платью – вызывающие красные туфельки. О, мама!
Рита покидает квартиру, пересекает двор. В глазах – озорной блеск. Куда ее понесло, ну куда?
Во двор выходит задняя дверь булочной. От булочной отъезжает машина «Торты».
Рита бормочет, глаза к земле:
– Так, надо свочно понизить самооценку, хоть на мне квасные туфельки. Я недостойна никого. На меня никто не смотвит – я тоже ни на кого не смотвю. И при чем тут маленькое чевное платьице, ну при чем?
В дверях булочной стоит грузчик – нестарый улыбчивый мужик.
Он заступает бедняжке Рите дорогу.
– Ну и чего проходишь мимо? Чего в гости не зовешь?
– Ах! Напугави!
Клянется шепотом:
– Я – какафка, какафка…
– Ты это брось. Красотка еще та.
– Я не крафотка! Не говори мне больше так, Ваня. Все кончено! Началась новая вывнь!
Новая жизнь продолжается в квартире Риты, а через десять минут заканчивается.
… На пороге Иван Сергеевич Приходько (умученный в быту дебелой женой и четырьмя детьми один бестолковее другого) вправляет рубашку в штаны, тщательно застегивает ширинку.
– Ну вот и все. По быстрому чаю попили – и все хорошо, правильно?
Рита тоже поспешно оправляется:
– Стоя! На куфне! Фу, как пОфло, пОфло!
Но Иван Сергеевич Приходько этого уже не слышит.
В подъезде он бросает взгляд на часы:
– Е-мое!
Торопливо семенит к булочной, придерживая брюхо.
Рита открывает дневник самоконтроля и пишет, плача:
– Полная… Полная идиотка…
Она роняет голову на дневник. Записки сумасшедшего мокнут, им тоже всплакнулось…
Рита гордо поднимает голову и снова включает знаменитый хит Эдит Пиаф.
– А какая ты была, Эдди? Такая вэ, как я?
27. Трусики восхитительных дам
Второй день Ксю твердит:
– Поехали посмотрим на Камри, я поплачу горькими слезами…
В автосалоне на Дмитровской в эти утренние часы пока довольно пустынно.
Подруги проворно забираются в салон Камри. Лия забрасывает ноги на руль (видны белые трусики), Ксюша ее фотографирует.
– Мечта, Ли! Как это эротично, правда?
Менеджер салона Мавсуд опять озабочен непорядком. Это неказистый парнишка в мешковатом костюме. Его сюда пристроили по родственной линии. Он с сожалением цокает языком.
– Нельзя ноги. Георгий будет ругаться.
Лия игриво откликается:
– Мавсудик, неужели тебе не любопытно посмотреть на трусики дамы?
На Мавсуда нападает странная истеричность, по причине борьбы между искушением и запретом.
– Нельзя!
Как всегда он чудит – отбегает:
– Нельзя!
А сегодня просто цирк. Отбежав, Мавсуд достает из салона машины фуражку и почему-то надевает, видимо для строгости:
– Нельзя!
– Мавсудик, ну ты же не лох, правда? Не чмо, правда? Я три дня их стирала, чтобы пофотографироваться…
– Три дня? – обалдел Мавсуд. – Они чистые, да?
Мимо торопливо проходит Георгий.
– Ладно, Мавсуд, оставь девушек в покое, я сегодня разрешаю.
Мавсуд скрылся за Ауди и не подает звуков.
Георгий заглядывает за Ауди. Парнишку объяла мелкая дрожь, вот-вот начнется истерика.
– Э-э, парень… – рассуждает Георгий. – Ты явно хочешь в туалет. Хочешь? Ну, иди… И сними фуражку, не выгляди дураком.
Мавсуд, не выглядя дураком, удаляется.
Кстати, девушкам и дела нет, почему иной раз парней лихо заносит в туалет – это еще одна женская жестокость.
Туалетная дверь ритмично поскрипывает (Мавсуд прислонился спиной к ней). Доносятся всхлипы – мастурбация до слез унижает паренька. Слышны бормотания:
– Сучки… Сучки драные…
Ксюша между тем говорит:
– Ты помнишь «Мужчины любят порнографию»? Помнишь, как она там хватала его за задницу?
– Это же «Горячая биомасса»!
– «Горячая биомасса», помнишь? Где она говорила: возьми меня в прихожей внезапно, без подготовки?
– Нет, это «Подозрения садовника»…
– Ну да, садовника… Я не помню, он взял ее?
– Конечно, взял!
– Блять… Что я должна сказать этому?
– Садовник спрашивал: там у тебя уже мокро, Джейн?
– У меня не будет мокро. Как только представлю его эту долбанную молочницу!
– Постарайся быть секси, умоляю, Ксю!
28. Вторая атака сексуальных блондинок
Вечер. Офис крупной фармацевтической компании стихает. Ну, а когда наступает совсем поздний вечер – совсем стихает. Во всяком случае в кабинете медиапланера Мищенко слышны только звуки пылесоса – это где-то орудует уборщица.
Ксюша, кажется, очень сексуальна.
Она завершает поцелуй такими словами (обоссаться!):
– Я хочу, чтобы у тебя была большая штука. Она выросла? Это можно потрогать?
– Нельзя.
– Почему, милый?
– Тут стоит веб-камера. Это может попасть сисадмину или в Интернет.
– Заклей ее жвачкой. Нет, не заклеивай. Мы это будем делать красиво, как в «Подозрениях садовника».
– Я несвеж, как свинья.
«А то я не знаю! Долбанная молочница!»
– А я – как свинюшка. Мы говорим на одном языке. Представь, что мы в свинарнике.
– У садовника не было свинарника…
– Тогда я – роза после поливки. Я вся мокрая. Возьми меня. Я – роза садовника, а ты – садовник.
– Должна быть прелюдия.
– Фигасе! Кто тебе сказал?
– Дядя.
Ксюша начинает раздражаться.
– Что тебе еще сказал этот твой тупой дядя?
– Он не тупой. Он член общественной наблюдательной комиссии городского сообщества слабовидящих и слепых.
– Он что – слепой?
– Да.
– А что он наблюдает, если он слепой? Комиссию?
– Ну, вообще… Все наблюдает… Ну, в основном ушами.
– Как можно наблюдать ушами?
– Он может запросто сказать по звуку воды, когда сварилось яйцо…
Ксюша игриво держит тему:
– Я тоже могу сказать, что твое яйцо уже сварилось.
Мищенко стыдливо отстраняет ее руку.
– Это нельзя трогать.
– Это круто, если нельзя трогать. Знаешь что? Если не ты, то твой дядя. Я хочу с наблюдательным дядей. Он сделает это как надо? Сколько ему лет?
– Нет. Он уже старый.
– Сколько ему лет?
– Сорок два.
– И он сказал, что нужна прелюдия? Откуда он знает?
– Дядя прослушал много аудиокниг. Должна быть красивая прелюдия.
– Что-о-о?
Она дает пощечину этому уроду.
– Скот! Получи прелюдию! – еще одна пощечина.
29. Блондинки решили оптом
Сегодня у девушек на Ширяевке вечерняя аренда корта. Лия и Ксюша на разминочной площадке завершают разогрев – бег приставными шагами по кругу. Их богатая клиентка еще не подъехала.
– Может не будет ее? Когда она звонила?
Лия негодует:
– Баран! Пусть сидит со своей молочницей и прелюдией!
– Надо все дела иметь с дядей, а не с этим гнилым хреном. Пусть сидит и нюхает свою молочницу до конца жизни!
– Дядя нажмет на него – и заказ наш! Только подумай «Тойота Камри»!
– Ли, а как он нас будет? По очереди?
– Да ну на фиг! Оптом веселее. Давай пошлем Дэна, пусть договорится.
– Как здорово все! Мы такие классные, правда?
Они останавливаются, целуются.
– Я не знаю, что бы без тебя делала на свете, Ли!
– Я тоже, Ксю! Знаешь, как я тебя люблю! Вот так!
Много раз чмокает.
– Чмоки-чмоки-чмоки…
30. Разноцветные ногти схлестнулись с уродом
