Дмитрий Ребров - Джек-пот для Золушки
- Натуся, как тебе показалось - Левушка сильно изменился?
- А что?
- Знаешь, я подумала, что в последнее время ты очень много работаешь… Может быть, в самом деле тебе стоит съездить на дачу к Левушке? Отдохнуть, подышать свежим воздухом, а? - улыбнулась бабушка Наташе.
- Перестань, бабуля! Не нужна мне никакая дача! Да и Левчик не нужен! - отмахнулась она.
- Нет, Натуся, ты не права. Ты - молодая девушка, тебе необходимо развлекаться, знакомиться с молодыми людьми… Я давно уже хотела тебе сказать - ты ведешь неправильный образ жизни! Ты отгородилась от людей, мало общаешься…
- Бабуля! Ты ли это говоришь?! - перебила ее изумленная Наташа. - Ведь ты же всю жизнь боялась меня из дома выпустить!
- Да, боялась! Потому что ты была слишком молода и легкомысленна. С тобой могло случиться все, что угодно! - назидательно возразила бабушка. - Теперь - другое дело! Ты - взрослый, самостоятельный человек, у тебя, я надеюсь, хватит здравого смысла, чтобы избежать любых неприятностей. Тебе, в конце концов, давно уже пора подумать о своем будущем, найти приличного молодого человека…
- Бабуленька… - Наташа с мягкой улыбкой накрыла своей рукой морщинистую ладонь бабушки. - Не надо, бабуля… Никто мне, кроме тебя, не нужен…
- Нет, нужен, - твердо, даже сердито возразила Екатерина Даниловна. - Я скоро умру - и от этого, как ни крути, никуда не деться. А одиночество, Натуся, - это самая страшная из кар Господних!
Наташа молчала. Бабушка сказала то, о чем в последнее время много думала и она сама.
- Вот что, Натусенька, пусть он завтра за тобой заедет, - снова улыбнулась бабушка. - Мы с тобой на него посмотрим и решим. Если это прежний Левушка, езжай с Богом, ничего плохого он тебе не сделает… Хорошо?
- Хорошо.
- Ну вот и договорились. Идем спать.
7
Левчик позвонил ровно в девять, как и обещал.
- Привет, подруга! Ну что, надумала?
- Надумала, давай, заезжай!
- Молодец! Примерно через часок я - у тебя, собирайся пока.
- Ладно, жду…
«Интересно, какая она теперь - Натаха…» - думал Левчик по дороге к своей школьной подружке.
Он помнил ее тихой, робкой, нескладной толстушкой с короткой косичкой и серыми глазами. Да, глаза… Глаза у нее были замечательные - огромные, всегда широко распахнутые, с каким-то непонятным выражением то ли вины, то ли испуга, то ли удивления…
Стоило ему заглянуть в них чуть пристальней, глубже, задержать этот свой взгляд подольше, как тут же откуда-то возникало неудержимое желание что-то сделать для нее. Врезать кому-нибудь по шее, или взять у нее портфель, или поправить ей шапку…
«Натаха… Славный человечек…»
Он усмехнулся - вспомнил, как самозабвенно подсказывала она ему на уроках: спрятавшись от учителя за широкой спиной Сашки Мартынова, руками, губами, глазами, всем, чем только возможно, пыталась передать ему нужный ответ. Как послушно бегала за планерами и ракетами, которых они вместе запускали на пустыре за школой…
А как она болела за него, когда он выходил на ринг! Как вся съеживалась, зажмуривалась, закрывала лицо, когда он пропускал удар, как радостно кричала, прыгала и махала руками, когда его объявляли победителем! А потом разглядывала, осторожно дотрагиваясь, его синяки и ссадины. «Больно, Левчик?» - и опять эти глаза…
Левчик вдруг понял, что он почувствовал вчера после ее звонка. Ну, радость - это понятно, но было еще что-то… Вчера он этого не понял, а сейчас вот - дошло. Жалость.
Значит, не задалась у Натахи жизнь, раз до сих пор одна. Счастливые бабы варят мужу борщи и рожают детей, а не диссертации пишут, - так считал Левчик. Да и то, что она ему позвонила, говорило о многом. От хорошей жизни не разыскивают старых приятелей, с которыми не виделись… сколько… одиннадцать лет! И, к тому же, таких, как он, - бывших зеков. А, может, у нее какая-то проблема, может, ей помощь нужна?
Левчик вздохнул. Помочь он ей, конечно, был бы рад. С работой, например. Ну и что, что она историк? Все равно, баксов на четыреста-пятьсот что-нибудь подыскать можно… А вот то, что она одна… Как тут поможешь? С ее-то комплекцией - какой мужик на нее позарится? Эх, Натаха, Натаха…
Заверещал звонок. Наташа бросилась к двери, распахнула ее и застыла от изумления.
- Левчик?! - едва вымолвила она.
На пороге ее квартиры стоял роскошный красавец - высокий, статный, широкоплечий, в распахнутом настежь шикарном кашемировом пальто, с двумя огромными букетами ослепительно белых хризантем. Он был без шапки, и на его черных, как вороново крыло, волосах поблескивали капельки растаявших снежинок. Его широко раскрытые глаза смотрели на нее с таким же растерянным удивлением.
- Левчик? - уже уверенней спросила Наташа.
Он шагнул вперед, в прихожую - она тут же наполнилась ароматами цветов и дорогого мужского парфюма, - закрыл за собой дверь и с робкой улыбкой повернулся к ней.
- Ната… ша… - запнувшись, пробормотал он.
Как только он вообще смог сохранить дар речи!
Вместо нескладной толстухи Цыбиной перед ним стояла высокая девушка с совершенно обалденной фигурой! Узкие потертые джинсы обтягивали ее стройные ноги, под просторным свитером грубой вязки легко угадывались гибкая талия и высокая грудь. Густые волосы были собраны в пучок на затылке, а из-под низкой челки на него удивленно смотрели такие знакомые - непостижимые, загадочные, потрясающие Наташины глаза.
Левчик порывисто вздохнул, с трудом переводя дух. Чего-чего, а такого он никак не ожидал. «Почему же, черт возьми, она не замужем?» - мелькнула краем сознания растерянная мысль.
- Господи, Левчик, как же ты изменился! - не сдержала своего изумления Наташа. - Тебя не узнать! Прямо настоящий лондонский денди… Просто чудо какое-то…
- Нет, Наталья, чудо - ты… Вот уж действительно чудо! - Левчик, наконец, справился с собой. - Где моя толстушка Цыбина? Куда вы ее подевали, а? Эту красотку я не знаю! С нею за одной партой я никогда в жизни не сидел!
- Была толстушка, да вся вышла! - рассмеялась довольная Наташа. - Бабушка говорит -. изрослась!.. Да ты раздевайся, проходи…
- Здравствуй, Левушка! - к гостю вышла и бабушка. - Батюшки!.. Какой ты стал красавец!..
- Здравствуйте, Екатерина Даниловна! Я - что! Вот вы обе - действительно, красотки хоть куда! Держите - одной и другой! - он протянул им свои роскошные букеты.
Левчик разделся и прошел в комнату. Огляделся. Тут почти ничего не изменилось: та же допотопная мебель, тот же древний «Горизонт» на обшарпанной тумбочке в углу, та же ножная швейная машинка у окошка… Вот занавески, вроде бы, раньше были другие…
- Садись, садись, Левушка. - Бабушка показала ему на кресло.
Он осторожно опустился на продавленное сидение - старое кресло под его могучим телом тоскливо заскрипело. Хозяева устроились на диване напротив, с веселым любопытством разглядывая его. Левчик, которого они помнили, вечно расхристанный шалопай с неизменным фингалом под глазом, и этот холеный мужчина в шикарном костюме - один человек? В это верилось с трудом, к этому надо было привыкнуть.
- Ну, рассказывай, Левушка, как живешь, чем занимаешься… Все рассказывай, с самой… с самого начала! - Екатерине Даниловне нужно было узнать о нем как можно больше, чтобы решить - можно ли нынешнему Левчику доверить свою внучку.
- С самой тюрьмы, значит? - усмехнулся он. - Ладно… Отсидел я свое полностью, от звонка до звонка. Только вышел - повестка в армию. Пошел служить. Служба тоже веселая получилась. То одна, как говорится, горячая точка, то другая… Что про это рассказывать, Екатерина Даниловна, - сами все знаете, сейчас по телевизору эти дела в подробностях освещают… Ну, вернулся домой, надо, думаю, на работу устраиваться. Стал в разные места рыпаться, куда ни сунусь - везде облом. Специальности-то у меня нет! Все, чему научился - это табуретки на зоне сколачивать, да в армии из «калаша» палить… Кому такой специалист нужен? Я - туда-сюда, ну нет ничего приличного, хоть ты тресни! На рынке торговал, сторожил, на стройке вкалывал - все не то, не лежит душа! Ни денег приличных, ни уважения - так, морока одна… Тоска, в общем. Хотел даже в армию вернуться - контрактником… И тут мне повезло. Встретил случайно одного старого знакомого, разговорились, то се, пожаловался я ему на свои проблемы. Он, вроде, проникся - обещал помочь. Ну вот, через него и попал я в одну солидную фирму… - Он замолчал, считая, видимо, что сказанного вполне достаточно.
Все в этой истории было правдой, разве что не захотел Левчик уточнять некоторые детали. Например, то, что старым знакомым был его корешок по отсидке Грек, мотавший вместе с Левчиком в лагерях под Владимиром свой уже третий срок. И то, что его «солидная фирма» - из числа тех, что проходят в милицейских сводках под аббревиатурой ОПГ - организованная преступная группировка. По сути, обычная крупная банда, укрывшаяся под вывеской респектабельной холдинговой компании. А точнее - часть этой компании, ее, можно сказать, старейшее подразделение, из которого, собственно, и выросла в свое время вся эта «солидная фирма».
