Светлана Нилова - Потери
9. Стейси
Мы с Джо начали встречаться. Поначалу это были чинные прогулки по парку или около озер и в этих прогулках нас неизменно сопровождала Стейси. При всей её открытости и простодушии, она ничего не рассказывала Вики, и я была благодарна моей маленькой сестренке за это.
Наступило лето, со школой было покончено, но Джо работал без выходных. То есть выходные у него, наверное, были, но тратил он их на ещё одну работу. Но вторую половину воскресенья Джо неизменно посвящал нам со Стейси. Мы все вместе ходили в кино или гуляли по парку, бродили по набережной или ели мороженое в кафе. В кино или в парке, Джо держал меня за руку и украдкой целовал. Стейси делала вид, что не замечает, но ей это нравилось.
- У вас – Отношения! - говорила она мне, когда мы оставались одни, и вздыхала. В такие моменты она ещё больше становилась похожа на ангела.
Стейси была дочерью польских эмигрантов и родилась в деревне. Она помнила, как бегала босиком по траве и ходила с мамой доить коров. А мама называла её Стася. А папа брал её на руки и кружил. Папу Стейси помнила плохо. Только то, что он был большой и усатый.
- Потом папа куда-то уехал, а мы с мамой переехали в город. Папа писал нам письма, и мама очень радовалась, когда получала их. А потом всегда плакала и говорила мне, что папа очень любит нас и что он обязательно скоро вернется. Мы жили хорошо, потому, что я всегда была с мамой. А потом нас сбила машина и мама умерла. А я осталась. Вот, гляди!
Сейси откинула волосы и я увидела толстый белый шрам.
- После больницы меня забрали к себе тетя и дядя. Они были очень добрые, веселые и всё время кормили меня конфетами. У тёти Эльжбеты были такие же красивые белые волосы, как у мамы. Она была очень похожа на маму. – Стейси вздохнула. - И тоже умерла. У неё сделалась передозировка. Я осталась с дядей, но он стал такой рассеянный. Всё время пил водку и плакал. Потом он отдал меня другому дяде.
Почти скороговоркой Стейси перечислила имена тех, у кого жила до приюта. Анджей, Кшиштоф, Санчес… Некоторые имена были очень странные, шипящие. Похожие на клубок змей. И все имена были мужские.
Стейси рассказывала, что до приюта жила в очень большом городе. Она совершенно спокойно рассуждала о том, где лучше устраиваться на ночлег, когда холодно и в каких мусорных баках можно найти хорошую еду. Как избегать крыс и бродячих собак.
- Блохи и клопы больно кусают, но у людей они не водятся. А вот от вшей очень чешется голова.
Увидев моё испуганное лицо. Стейси успокоила меня:
- Вши это не больно! Мне вывели их в приюте. Там мне и волосы отрезали очень коротко, но теперь они уже отросли. И они теперь такие же белые и красивые, как у мамы.
Стейси помолчала.
- Вики говорит, что моя мамочка попала в рай, и учит меня молиться за неё.
- Тебе она нравится?
- Вики добрая. И мне здесь очень хорошо. У меня своя комната. И куклы. Я хожу в школу. И на танцы. И в церковь. Почему ты не ходишь с нами. Софи?
- Потому, что я – католичка, - ответила я, а сама подумала, что с Вики я не пошла бы даже в католический храм.
Стейси словно прочитала мои мысли.
- Ты не любишь её?
Я отрицательно покачала головой, а Стейси с жаром принялась меня переубеждать:
- Вики – хорошая! Она никогда не делала мне больно. Она заботится обо мне.
- А ты не хочешь найти своего папу? Может быть он жив…
Стейси неопределенно пожала плечами:
- Я его не помню.
Потом выдала фразу, от которой я чуть не поперхнулась:
- Все мужики – скоты и ублюдки.
Меня разом обдало атмосферой приюта. А Стейси сказала это так спокойно и буднично, словно говорила о погоде.
- А Том? – спросила я про отчима.
- Он тоже. Только Джо Харпер другой. Он очень, очень хороший! – глаза Стейси вдруг засветились нежностью. – Не прогоняй его! А то он сразу делается похож на потерянного щеночка.
Я представила себе эту картину и засмеялась.
Стейси, мне казалось, чересчур привязалась к Джо. Она его просто обожала.
- Я очень люблю, когда любовь, - говорила она. – Когда вы вместе, вы делаетесь просто волшебные и светитесь.
Не знаю, что имела в виду Стейси, она была несколько странная для девочки своего возраста. В школе моя сестренка училась хорошо, а дома до сих пор возилась с куклами и совсем не интересовалась мальчиками. Когда я спросила её об этом, она совершенно ошеломила меня своим ответом. При этом сказала это совершенно спокойно:
- Знаешь, Софи, я, наверное, лесбиянка.
- Почему ты так решила? – испугалась я.
- Потому, что женщины гораздо лучше мужчин.
Я не знала, как переубедить её, у меня не было обширного опыта общения с мужчинами. Только Джо, к которому я привязывалась с каждым днем всё больше и больше. Теперь я уже ждала его осторожных поцелуев в темноте кинотеатра, мне нравилось прижиматься к его теплому и сильному плечу. Мне было хорошо с ним.
Я не могла сказать с уверенностью, люблю я его или нет. С Сэмом всё было понятно, он был для меня словно крыло для птицы, с ним было интересно болтать и воплощать самые безумные идеи. И даже его письма – поток сознания без знаков препинания – были мне интересны.
С Джо всё складывалось сложно. Разговаривать с ним не хотелось. Почти все наши разговоры перерастали в споры, а после – в ссоры. У нас были очень разные взгляды: я – католичка, он – агностик, я поддерживала демократов, он – республиканцев. Раньше, когда мы учились в одной школе и на уроках заходила дискуссия о чем либо, мы с Джо неизменно были самыми яростными оппонентами, иногда вовлекая в состояние войны весь класс. Да и теперь, Джо высмеивал меня, когда я плакала над фильмами.
- На вашей эмоциональности кто-то делает неплохие деньги! - говорил он, а я начинала злиться.
- Ты только о деньгах можешь думать?
- Да потому, что без них - никуда. Ты и не человек вовсе если у тебя нет денег. Этим мы и отличаемся от животных.
- У меня нет денег! - орала я. - Совсем! И ты считаешь, что я не человек?!
Джо от таких слов багровел и становился уж точно краснокожим.
Вообще, наши ссоры, если и начинались, были очень эмоциональными.
И только в одном мы были едины: наши тела понимали друг друга без слов. Даже, когда соприкасались наши руки, по ним словно пробегало электричество. А когда мы купались и бесились в линии прибоя – казалось, что вода вокруг нас просто закипает.
Каждый раз, расставаясь с Джо на целую неделю, я совсем не думала о нем, но моя кожа помнила его прикосновения, а губы хранили его прощальный поцелуй все семь дней.
10 Лепестки роз
Когда мачеха узнала, что я встречаюсь с Джо, её реакция была бурной и даже не полнее адекватной. Не знаю почему, но Виктория ненавидела и боялась Джо. Она запретила мне не только встречаться с ним, но даже упоминать его имя. А когда кто-то из её подруг сказал, что видел как мы со Стейси и Джо гуляем все вместе – Вики чуть не убила меня за то, что я «развращаю ребенка». И провела со Стейси целый разговор состоящий из фраз: «Индеец – плохой! Фу, Стейси! Обходи его стороной! Если Софи и индеец будут встречаться – обязательно скажи мне! Ты же умница, Стейси? Послушная девочка. А индеец – это просто бесовское отребье.»
Может быть, Виктория ненавидела Джо потому, что тот был агностиком и не верил в Бога. А может потому, что был из очень бедной семьи и считался незаконнорожденным. Или потому, что вел себя самоуверенно и был гораздо старше нас со Стейси.
Все лето Джо работал в музее - заповеднике Льюиса и Кларка. Это было на другой стороне залива, в штате Вашингтон. Не знаю, что он там делал: проводил экскурсии, фотографировался в костюме индейца или тренировал скаутов – но платили хорошо. Гораздо больше, чем за статьи. Статьи Джо тоже писал, но делал это удаленно и посылал по Интернету. Мне он тоже писал письма. Каждый день. Ещё весной он зарегистрировал для себя и меня новые e-mail чтобы там были только наши личные письма, без спама и прочей ерунды.
В тот день была среда и мы со Стейси только что пришли из танцевальной студии.
- Чур, я первая, первая! – крикнула сестренка и сразу побежала в душ.
На втором этаже было две ванные комнаты, но система барахлила и принимать душ одновременно мы не могли.
Я решила пока прибрать в прихожей, чтобы не попасть под вечернюю «раздачу» Вики. Я только подошла к обувной полке, как к нашему дому подъехал хорошенький красный автомобиль с двумя девчонками. Та, что была на месте водителя, смотрела, как зомби, ровно вперед. Её пальцы, державшие руль, побелели от напряжения.
«Наверное, только что права получила. Или же вовсе катает без прав» - подумала я.
В это время из пассажирской двери выпорхнуло существо юное, но уже испорченное модными журналами. Её качало на высоченных, как ходули, ботильонах.
