KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Современная проза » Корреа Эстрада - Дом с золотыми ставнями

Корреа Эстрада - Дом с золотыми ставнями

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн "Корреа Эстрада - Дом с золотыми ставнями". Жанр: Современная проза издательство неизвестно, год неизвестен.
Перейти на страницу:

Владычицу чуланов и кладовых подкупило, что я умела поблагодарить и даже знала ее имя. С того дня и на всю мою жизнь в доме я обрела могущественную покровительницу.

Моему брату в первый день повезло меньше. Если образованные господа старались пусть не быть, так хоть казаться гуманными, то на заднем дворе, где помещались конюшни и каретники, такого слова не слыхивали. Мальчишки начали дразнить ничего не понимавшего чернокожего, строили рожи, щипали исподтишка. Иданре (то есть, конечно, уже Эдан) старался не обращать внимания. Когда несколько парней постарше стали одаривать его тычками и пинками, он крепился сколько мог, но в конце концов не выдержал и показал, чего стоят упражнения с кузнечным инструментом. На пятнадцатом году жизни он был и ладно скроен и крепко сшит, бил пудовыми кулаками как молотом и на счет раз-два раскидал в стороны обидчиков.

Кто-то из взрослых бросился вступаться за обиженных парней и поплатился парой выбитых зубов… Дело кончилось всеобщей свалкой, брату пришлось бы худо, если бы не вмешался Уинфред, хозяйский сын, не без удовольствия наблюдавший за дракой из окна. Побитый, но непобежденный, Эдан был приведен на кухню и отдан в руки той же экономке для починки одежды и перевязки ран.

Бертрис Дули сделала все, что требовалось, но при этом хмурилась, ворчала, и, закончив работу, немедленно поднялась из кухни к хозяйке, к которой имела доступ в любое время.

– Миссис Александрина, вы хотите сделать двух болванчиков из этих негритят?

– Почему же болванчиков, Берта? – изумилась хозяйка.

– Потому что ничего иного не получится из них, если все будет продолжаться так, как пошло! Девчонкой мисс Эвелин играет в куклы, мальчишка от безделья подрался с конюхами. Нет, так дело не пойдет! Если хотите получить двух хороших слуг, а не двух бестолковых лодырей, послушайте моего совета.

А когда совет был спрошен, заявила: во-первых, отдать обоих негритят под ее, Берты, начало, во-вторых, непременно обоих учить. "Не пожалейте заплатить гувернантке лишнего, мэм, от дураков толку не бывает! Что? Старого дурака новым шуткам не выучишь; а дети все схватят на лету".

Наша участь была решена.

От матери мне достались рост, фигура, житейская хватка и не боязливый характер.

От отца – умение ладить с людьми и чувствовать равновесие справедливости в жизни. Всем прочим я обязана Бертрис Дули и Салли-Энн Джексон. Не хочу ничем плохим помянуть миссис Александрину и хозяина. Но экономка и гувернантка значили для меня гораздо больше.

Бертрис Дули не любила пустого баловства, потому что сама не была избалована: сирота с юности, она успела хлебнуть горя и попутешествовать по Англии и колониям, прежде чем попала в кухарки преуспевающему офицеру и вышла замуж за его камердинера. Ее положение упрочилось с женитьбой хозяина, потому что молодая хозяйка, занятая делами в конторе, отдала дом в полное распоряжение этой строгой сухопарой дамы. В ту пору Берте было за пятьдесят. Ее добродетелями были честность, трудолюбие, здравый смысл, практический житейский ум, а также набожность с примесью ханжества, и сама хозяйка не перечила ей, если дело касалось хозяйства и дома. Миссис Дули твердо была уверена, что все в жизни должно иметь свое место, а всякий сверчок – знать свой шесток.

Она поселила меня и брата в комнатке в мезонине, предназначенном для слуг – рядом со своим помещением. Эдана отдала на выучку своему мужу, являвшемуся чем-то вроде камер-лакея, а мною занялась сама.

Бертрис Дули учила меня шить, стирать, убирать, штопать чулки, чистить обувь и платье, одевать и причесывать хозяйку и делать еще тысячи вещей, которые должна уметь и знать хорошо вышколенная горничная; кроме того, она учила меня торговаться в бакалейных лавках, заводить знакомства в людских и лакейских, сплетничать, судачить, знать всю подноготную своих хозяев, а также всей родни и всех, с кем хозяева ведут дела и знакомство, и не пропускать ни одного мало-мальски занимательного городского слуха, потому что лондонская прислуга без этого просто немыслима.

Салли-Энн Джексон была особой иного склада, хотя ей тоже приходилось в жизни несладко. Она пользовалась уважением строгой экономки – а заслужить его было не так-то просто. Миссис Джексон, получившая в юности хорошее образование, вышла замуж за армейского офицера и рано осталась вдовой с ребенком на руках и с нищенской пенсией. Она пошла в гувернантки, чтобы обеспечить сыну образование, а следовательно, возможность карьеры. Вдове удалось устроить чадо в дорогой пансион, и все ее силы уходили на оплату ученья. Лишние ученики и, стало быть, добавка к жалованью были очень кстати этой до срока постаревшей женщине, хотя работа обещала быть нелегкой. Однако Салли-Энн Джексон была воспитана на Вольтере и Руссо и принялась за дело с вдохновением: не часто английской гувернантке приходится учить двух маленьких дикарей.

Она учила нас в первую очередь английскому, – разговору, и одновременно чтению и письму; потом, когда основы языка были заложены, началось все остальное. Мне наука давалась легко, потому что детство восприимчиво; но брату, который был старше меня на три года, приходилось много труднее. Он научился понимать и говорить по-английски, но речь его оставалась корявой, грамоты он не одолел, и четыре действия арифметики вкупе с умением считать деньги стали вершиной образования Эдана Митчелла.

А что касается вашей покорной слуги, то воспитательница, убедившись в том, что языковой барьер преодолен, стала меня сажать за одну парту с Эвелин. Она не хотела заполнять голову ребенку, предназначенному в слуги, лишней премудростью вроде латыни, французского, танцев и многого другого. Но мое присутствие на уроках истории, географии и, разумеется, английского было обязательным.

– Эти науки дают общее развитие ума; – пояснила она экономке, отрывая меня от иглы или замши для полировки серебра.

– Лишнего ума, как известно не бывает.

На мою голову с медленно отраставшими косами обрушилась премудрость белого мира.

Однако, поразмыслив, я обнаружила, что французский кардинал Ришелье по всем замашкам изрядно напоминал всесильного временщика, башоруна Гаху, что древнеримская Юнона разительно похожа на Йемоо, мою покровительницу, что арбалет неотличим от боевого самострела актанго, что в древней Греции существовали те же самые разновидности рабов, что в нашем городе, что порядки в древнегреческих полисах имели некоторое сходство с теми, что царили в родном Ибадане.

Сопоставления рождали вопросы, а вопросы – споры, я не боялась перечить учительнице и настаивать на своем, зная, что мне это ничем не грозит. Она меня по-своему очень любила и всегда говорила, что я могла бы далеко пойти, если бы…

Она не договаривала. Но если я пошла далеко, то во многом благодаря тому сугубо гуманитарному, несколько однобокому, но вполне приличному образованию, которое она мне дала. Я читала карты любого вида и любых проекций, знала историю настолько хорошо, что она помогала понимать сиюминутно происходящее (надо сказать, шел разгар наполеоновских войн), а мой английский, как устный, так и письменный, был безупречен. Для ребенка из африканского города это, согласитесь, целый подвиг, особенно если учесть, что это было не все, чему приходилось учиться. Мне и так не хватало времени высыпаться; а тут случай подбросил новую докуку.

Дело было летом, больше года спустя после моего водворения в дом Митчеллов.

Эвелин от нечего делать пошла в сад погулять и меня взяла с собой. Туда-то и явился этот "случай" в виде мрачного, куцего, гладкошерстного ублюдка приличных размеров с явной примесью бульдога. Обрывок цепи фута в три длинной, волочившийся следом, выдавал причину скверного характера. Что он делал в яблоневом саду и чем ему не понравились две девчонки, сидящие на скамейке – бог весть; но я еще шагов за тридцать обратила внимание на странную – боком – походку и косо набыченный взгляд. Оглянулась вокруг в поисках оружия – тщетно!

Ни палки, ни штакетины, ни обломанного сука не было в ухоженном саду. Края дорожки были обложены кирпичом. Не сводя с собаки глаз, вывернула из земли подряд три увесистых обломка.

– Касси, ради бога, что ты делаешь? – воскликнула Эвелин.

– Заткнись, – ответила я кратко и непочтительно. Тут только барышня поглядела в ту сторону, куда неотрывно смотрела я, и завизжала благим матом.

Псина будто ждала этого сигнала и рванулась вперед. Три подряд удачно пущенные кирпичины не задержали ее и на три секунды; пинок шнурованного ботинка под челюсть тоже. Отскочила, перевернулась и кинулась, разинув пасть, прямо к моей шее.

Вот в эту-то жаркую, распяленную пасть я и вогнала по самый локоть левую руку.

Нарочно или нечаянно так получилось – не знаю до сих пор; то ли мой чи – дух-покровитель – хранил меня, то ли сам Огун, который приходит на помощь всем, кто сражается и не трусит… Собака свалила меня на землю и сама упала, полузадохнувшись, а я колотила ее что было сил головой то о столбик скамейки, то о беленые кирпичи. Но на вопли уже летел садовник Мэтью с заступом и решил исход схватки одним ударом.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*