Фатерлянд - Мураками Рю
Ограниченный обзор и тяжелые сапоги заставляли его спускаться осторожно, ставя обе ноги на одну ступеньку. Силуэт Тоёхары сделался почти круглым. Он не был похож на солдата; впрочем, он не был похож даже на человека — скорее, на робота из «Звездных войн» или «Звездного пути». Но Тоёхару знали, как парня серьезного и по-своему чувствительного, поэтому никому не пришло в голову смеяться.
Когда он спустился с последней ступени, стало слышно его дыхание, перекрывшее даже тему из «Индианы Джонса». Мори, которого в школе звали Паровой Свисток за тяжелое и хриплое дыхание, и то дышал тише. После того как старший брат расправился с родителями, Мори отправили в приют неподалеку от дома родителей отца. В самом начале его пребывания там его отрядили на ферму, где выращивался крупный рогатый скот. Но ему не повезло: на ферме происходил забой коров, и Мори услышал, как они ревут, когда их убивают ударом прикрепленного к металлическому брусу шипа. Этот звук заставлял Мори приседать на корточки, зажимая руками уши, плача и чувствуя, как жизнь выходит из него самого. Сейчас дыхание Тоёхары напомнило ему тех несчастных коров.
Все видели, что с каждым шагом Тоёхаре становится хуже, и, когда он спустился, его инстинктивно подхватили под руки.
До этого Канесиро каждый раз пристально разглядывал униформу и оружие, но при виде Тоёхары он скривился, словно от боли, и отвернулся. Такегучи и Фукуда перестали развлекаться со своими бомбами — «печеньками» и убрали их обратно в сумку. Ямада пролил чай прямо на бежевый пиджачок из Гондураса, но даже не заметил этого. Феликс и Мацуяма на этот раз не стали аплодировать, как они делали раньше, а остались сидеть, склонив головы и обняв руками колени. Пятеро сатанистов стояли неподвижно, а Андо с открытым ртом попытался спрятаться за Миядзаки. Даже Исихара утратил свой обычный апломб.
— Ух ты, Тоёхара! — пискнул кто-то.
Один только Такеи оставался в приподнятом настроении. Мори вспомнил, как он читал о военных кино- и фотокорреспондентах. Эти люди продолжали ловить удачный кадр даже во время тяжелых артобстрелов, начисто позабыв о страхе.
Дыхание Тоёхары действовало не только на органы слуха — оно отдавалось в мозгу и груди. Когда его сапоги грохнули по полу: «Бум-бум!» — всем стало жутко. Ремни, подвесы и бронежилет издавали неприятный звук, капюшон шевелился от ветра, что врывался в открытое окно, гофрированная трубка противогаза медленно покачивалась из стороны в сторону. Трубка была слишком короткая, чтобы напоминать хобот слона, и слишком длинная для свиного рыла. Под маской противогаза невозможно было различить выражение лица Тоёхары.
Он остановился, поднял оба ствола над головой и попытался издать мятежный клич. Но маска держалась крепко, и вопль Тоёхары прозвучал, как высокий визгливый выдох. Споткнувшись о собственные сапоги, он встал рядом с Андо и пятью сатанистами. Резина маски была растянута почти до разрыва, так как голова Тоёхары была размером с футбольный мяч; линзы смотровых отверстий были удалены друг от друга настолько, что казалось, будто у Тоёхары глаза расположены по бокам головы.
— Хорошо, Тоёхара! Спасибо! — сказал Такеи, до сих пор не утративший приподнятого настроения. Он сделал жест правой рукой и стал представлять публике нацепленное на Тоёхаре снаряжение. Мори почувствовал, что ему не хватает воздуха. — Посмотрите все! Вы видите? Это израильский автомат «узи» — король всех автоматов. Калибр девять миллиметров, скорострельность — шестьсот выстрелов в минуту, джентльмены. Большое спасибо! А вот как насчет этого? Гордость израильской военной промышленности — снайперская винтовка «галиль». Она может стрелять патронами 5,56 на 45 миллиметров, но также годятся патроны 7,62 на 51 миллиметр, что значительно увеличивает радиус действия. Спасибо! То, что висит на шее Тоёхары, — прибор ночного видения израильского же производства с новейшей функцией инфракрасного видения; противника можно различить даже сквозь бетонную плиту. Все видели, так? Теперь позвольте перейти к форме, которая так удачно сидит на Тоёхаре! Комплект поступил прямо от израильского контртеррористического подразделения ЯМАС. Это не копия, а вполне настоящая вещь. Бойцы ЯМАС используют ее во время операций на границах с Палестиной и Ливаном. Спасибо!
Такеи еще раз сделал характерный жест рукой, как будто он ведущий викторины, участник которой только что выиграл небольшое состояние или поездку на Гавайи.
— Уверен, что вы узнаете музыку. Я не знаю еврейских народных песен, поэтому выбрал музыку из фильма еврейского режиссера Спилберга-сан! Спасибо… Вот пистолет, но не из Израиля, а из США. Это «кольт» — 1911 сорок пятого калибра, чудовище, стреляющее патронами калибра 11,43 миллиметра. Я выбрал его для, так сказать, компании, ибо США и Израиль — это что-то подобное сиамским близнецам. Спасибо всем большое. На этом наш вечер окончен.
Такеи ожидал очередной волны оваций, но жестоко ошибся. Вид Тоёхары вверг всех в мрачное уныние. Тот не мог говорить из-за сдавливавшего его лицо противогаза. Мори отвернулся — его воротило от этого зрелища. Это было все равно что смотреть на публичное унижение друга или на стриптиз в исполнении старухи. В Тоёхаре он видел самого себя. Вероятно, остальные ребята чувствовали то же самое. Несмотря на то что после спуска с лестницы Тоёхара почти не мог дышать, он продолжал размахивать оружием и пытался что-то кричать. Но чем добросовестнее он старался сыграть свою роль, тем страшнее и смешнее выглядел. Однако Мори знал, что Тоёхара с самого детства был страшным человеком.
Представление закончилось, но никто больше не хлопал. Все как-то сгорбились, уставившись в пол. Бушевавшее еще несколько минут назад веселье куда-то исчезло. Участники шоу положили свои винтовки и автоматы на пол, а кобуры с пистолетами, отцепив, сложили на стол. Кондо стащил с себя зимний маскхалат и теперь вытирал пот с груди и лица. Фукуда и Такегучи с подергивавшимися физиономиями быстро убрали свою взрывчатку в дюралевый ящик.
Исихара, необычно даже для него суровый и недовольный, приказал Татено и Синохаре снять с Тоёхары противогаз и форму.
— Что, прямо здесь? — с сомнением спросил Татено, предвидя результат.
— Нет, — ответил Исихара и указал на отделенную ширмой кухню. — Там.
Это было разумно — никто не хотел видеть потное и пропахшее резиной лицо Тоёхары.
— Что такое? — спросил Такеи, по-прежнему улыбаясь и не обращая внимания на общее настроение.
Исихара оглядел лежавшее на полу оружие и наклонился, чтобы подобрать автомат АК.
— Тебе нравится, Исихара-сан? Если нравится, бери.
Такеи запустил пальцы в крашеные волосы, при этом его лицо оставалось пустым, словно у призрака. По его тону было понятно, что он все еще ожидает положительной оценки предпринятых усилий.
— Он всего один, верно? — спросил Исихара, постукивая стволом автомата по полу.
— Нет же, — ответил Такеи, не совсем понимая вопрос. — Это АКМ, но еще есть АК‑74 и другие штурмовые винтовки. У нас есть и М16, и FAMAS…
Исихара наклонил голову в одну, затем в другую сторону и сказал:
— Я имею в виду, у нас есть только по одному экземпляру каждой винтовки или пистолета?
Такеи озадаченно посмотрел на него и обвел взглядом присутствующих, как бы ища поддержки. Он никак не мог понять, к чему клонит Исихара, и Мори тоже был в затруднении на сей счет. В этот момент в комнату вернулся разоблачившийся Тоёхара, которого с обеих сторон поддерживали Татено и Синохара. На нем были только широкие боксерские трусы и футболка, и от всей поверхности тела валил пар. От бедолаги несло резиной, и он все еще никак не мог отдышаться. Неуверенно глядя на остальных, он явно желал узнать, хорошо ли справился со своей задачей.
Исихара протянул было руку, чтобы ободряюще похлопать его по плечу, но вдруг отшатнулся, увидев следы от противогаза на лице и верхней части головы. Вокруг глаз остались глубокие борозды от линз, также были заметны вдавленные следы на подбородке и лбе. Хуже всего выглядела багровая полоса на бритом белоснежном черепе от слишком маленького шлема. Плоть выпирала сверху и снизу этой жуткой полосы, отчего голова Тоёхары поразительно напоминала неочищенный арахис.
