Алексей Колышевский - Патриот. Жестокий роман о национальной идее
Посидели еще какое-то время. Поговорили о будущем депутатстве Геры, о Насте. Рогачев рассказал, как он ездил знакомиться с ее англичанином:
— Забавный такой парень, совершенно на тебя не похож.
— Не надо, Петр. Мне неприятно.
— Да ладно. Ты не переживай. Встретишь еще кого-нибудь. А Настя, она просто не твой человек. И не мой. Ты видал сегодня всех этих прошмандовок, которые ко мне пришли, типа, «поздравить»? Вот они для нас с тобой, а Настя, она для тех, кто заслужил счастье.
— А мы его не заслужили?
— Нет. Мы его вроде купили, но покупное хуже дареного. А подарить нам счастье кое-кто позабыл. Ладно, Гера, я чего-то спать очень хочу, устал, как вьючная скотина. Ты давай завтра после обеда ко мне приезжай в Кремль. Посидим поговорим о том, что сегодня наметили.
— А Троцкого с собой брать?
— Не. Троцкого не надо. Ему рано пока наши расклады слушать, умом двинется. Пусть в курс дела входит, с блоггерами знакомится. Разберешься там… Спокойной ночи.
Гера пожал руку Рогачева и напоследок, перед тем как покинуть навсегда дом в Серебряном Бору, произнес:
— Спи, Моцарт. Спать ты будешь долго.
Рогачев лишь устало махнул рукой ему в ответ.
Патриот
«-HOT! HOT! HOT! …был Петр Рогачев, экс-олигарх и высокопоставленный чиновник, курирующий сектор идеологии и СМИ, скоропостижно скончавшийся вчера в Центральной клинической больнице. Официальной причиной смерти Рогачева назван рак, вызвавший необратимые изменения в организме. Однако, по нашей информации, Рогачев скончался от поражения вирусом иммунодефицита человека. Задача: выстроить прямую логическую цепочку Рогачев — СПИД — гомосексуализм. Фотографии несовершеннолетних партнеров Рогачева в данный момент проходят обработку: в «NMD». Директор проекта Феликс Троцкий.
— Файлы для скачивания будут доступны не позднее 15.00. Не ебите мне мозги! В. Козакевич.
— Тысячники — 700 долл., свыше двух тысяч — 1500 долл., свыше трех тысяч — 5000 долл., далее каждая тысяча равняется шагу в 3000 долл…»
Гера просмотрел архив месячной давности и с удовлетворением закрыл ноутбук. Тогда весть об «истинной причине» смерти Рогачева очень быстро из Интернета попала в газеты. Те растиражировали ее, приукрасив от себя скабрезными подробностями. Кто-то из журналистов «МК» даже назвал покойного Петра Сергеевича «доморощенным Майклом Джексоном, которому не повезло». Фантазия журналистов била ключом: они мстили покойному за все его «добрые» дела. Самый ненавидимый СМИ человек, именем которого журналисты и все, кто имел хоть какое-то отношение к ресурсам массовой раздачи информации населению, пугали друг друга, был с изощрением растоптан ими после смерти. Никаких фильтров им никто не ставил: информация шла без купюр и выглядела скорее как фантазии извращенца. На крышке гроба Рогачева не отплясал лишь безногий, а в журналистике таких немного. Место Рогачева оставалось вакантным целый месяц, необходимо было выдержать приличия и выждать, пока шум, в том числе и в зарубежной прессе, стихнет. Весь этот месяц Гера натаскивал Троцкого, в котором, к своему величайшему изумлению, увидел почти что свое отражение. Парень оказался несомненным талантом: складывалось впечатление, что он родился в Сети от Браузера и Явы. Язык у Троцкого был подвешен самым подходящим образом, организаторские способности находились на высоте. Перед тем как официально передать ему холдинг, Гера вызвал его в кабинет, подошел вплотную и поднес к носу тщедушного Троцкого кулак:
— Твой тезка от народного гнева и в Мексике не скрылся. Надумаешь подсиживать или в свои игры играть, и ледоруб тебя от спины до задницы достанет. Понял?
— Конечно, Герман Викторович. Я давно все понял.
— Лишнего не говори. Не люблю.
…Все работало как следует, и он оставлял милый его сердцу яичный особняк с легким сердцем. Указ о назначении генерала Пети главой администрации вышел три дня назад, и в тот же день генерал Петя сообщил Гере:
— Ну, пакуй вещи и готовься к переезду.
— В «Матросскую тишину»? — мрачно пошутил Гера.
— Туда всегда успеешь, можешь не сомневаться. Но я надеюсь, что у нас с тобой до этого дело не дойдет. Я не ошибаюсь? — Генерал Петя был серьезен.
— Нет. Вы же никогда не ошибаетесь, Петр.
Гера и впрямь стал паковать вещи. Впервые в жизни он собирался не в течение пяти минут с целью оказаться без работы на улице, а переезжал, и куда! В бывшем кабинете Рогачева сделали ремонт, поменяли мебель и установили прямую телефонную линию с кабинетом Сеченова. «Все равно тебе по первости без доброго совета не обойтись. А потребность в них будет сравнима с частотой походов в сортир после пяти литров пива. Так что звони. Лучше спросить, чем накосячить, тем более что испытательный срок у тебя бессрочный».
Гера укладывал содержимое ящиков стола в две большие картонные коробки. Он почти закончил, остался последний, нижний ящик. Он дернул его на себя, стал доставать папки, какие-то журналы. Все без разбору кидал в коробку, стоящую рядом. Вдруг маленькая фотография, та самая, которую он когда-то вытащил из бумажника, фотография Насти, упала на пол возле коробки. Настя смотрела с нее, чуть наклонив голову и опустив глаза. Он поднял фотографию, встал с четверенек и сел в кресло. Долго смотрел на маленькую Настину копию, застывшую на прямоугольнике фотобумаги. Встал, подошел к окну. Во дворике яичного особнячка цвели вишни, посаженные неизвестно кем, и их белые цветы были похожи на стертую ластиком обыденность. Никакой черной земли внизу, зеленой травы, проросшей сквозь слой неубранных прошлогодних листьев. Все только белое, чистое, как тот гренландский снег… «Может быть, пришло время начать все сначала, отбелив прошлое? Ведь мне это под силу». Герман еще раз поднес к глазам фотографию, потом вытянул руку и поглядел, как смотрится Настя на фоне белых вишневых цветов. Видимо, вишни ее не испортили, потому что Гера подошел к телефону и набрал номер своего нового шефа:
— Товарищ генерал.
— Я!
— Дайте отпуск на три дня. Хочу кое в чем убедиться. Мне нужно съездить тут…
— Куда, если не секрет?
— Я не знаю адреса, только город. Там еще башня с часами и половина «Юксона» живет.
— А к кому тебе в Лондоне? Хотя я догадываюсь… Поезжай, конечно, какой тут разговор может быть.
— Да. А вы не могли бы мне помочь?
— Чем именно?
— Я не знаю адреса ее нового… друга. Или кто он там уже?
— Да о чем ты говоришь? Я перезвоню.
…Гера прилетел в Хитроу под вечер. Было около шести, когда он сел в такси и попросил отвезти себя в район Грин-Хилл. Место оказалось городской окраиной, настоящим спальным районом, застроенным невысокими домами. На улице, название которой было написано на листке в руке Геры, было всего четыре трехэтажных дома. Подойдя к первому, он увидел рядом со входом табличку с именами жильцов. Принялся читать, пока не дошел до фамилии Квишем. Артур Квишем, тот самый корреспондент из Би-би-си, который был давно и до какого-то времени безответно влюблен в Настю.
