Сергей Алексеев - Покаяние пророков
Замеченные поварихой состоятельные бомжи, питающиеся на мочевой точке, вряд ли высматривали и воровали машины, а вот наблюдателями могли быть вполне, коль без водки глаза красные.
Бесконечно смотреть в видоискатель было трудно, глаз скоро уставал, и лес на той стороне начинал мельтешить — какие уж тут пятна! С небольшими перекурами Кондрат Иванович просидел до трех часов и единственное, что увидел, так это Почтаря, который заполночь вернулся с последнего автобуса. И не один пришел — привел с собой двух огромных собак непонятной породы.
Наутро дед Лука почему-то не появился, хотя Комендант прождал его до десяти часов. Идти лишний раз самому — дать зацепку наблюдателям, подтвердить, что есть постоянный контакт с соседями, у которых наверняка скрывается боярышня. Как ни прикидывай, ни гадай, но Почтарь не мог не похвастаться собаками, к тому же появился такой предлог вытребовать у старухи бутылку горилки, чтоб обмыть покупку. Кондрат Иванович прикрыл трубу, и когда стал засовывать в печь чугун с водой, услышал два глухих щелчка, очень похожие на выстрелы. Выскочил на улицу, постоял, послушал, вроде тихо, если бы лед на реке проседал, треск бы повторился…
Окончательно заинтригованный, он придумал причину и отправился к пепелищу, что было естественно для горюющего погорельца, но, проходя мимо Почтарей, услышал гул паяльной лампы и заметил: пар курится над забором. Мимо такого пройти было невозможно: когда дед Лука забивал кабанчика для себя, то непременно смолил хохляцким способом — соломой, но для продажи москалям палил лампой.
Калитка была не заперта. Во дворе у скотника на старых дверях лежали две битые свиноматки, и дед допаливал вторую. Его старуха скоблила и отмачивала щетину.
Кроме горилки у Почтарей был еще один вид дохода — держали маток и продавали трехнедельных поросят.
Комендант обогнул туши, вытряхнул из пенала окурок сигары, отнял у деда лампу и прикурил. Обе свиньи были стреляны в лоб и лишь после того прирезаны, чтоб спустить кровь. Ничего не говоря, он сделал еще один круг по двору и вдруг увидел у забора автоматную гильзу, торчащую юбочкой вверх. Старики делали вид, что заняты работой, и не обратили внимания, поэтому Кондрат Иванович поднял вещественное доказательство и сунул в карман.
Купленные собаки негромко поскуливали в сарае, а лайка Вавилы лежала в будке, положив голову на порожек.
— За что их порешил, живодер? — добродушно спросил старика. — Супоросных маток не пожалел.
— У Малороссию пойдем, — объяснил тот. — Усе, нема терпения…
— Из чего стрелял-то?
— Та ж с отреза…
— В суд ходил?
— Ходив… Не принялы. Пропыски нема, вкладыша у паспорте нема. Тай и гражданства нема!
— У меня теперь тоже паспорта нет, все документы сгорели, так что? И мне уезжать?
— Ты ж москаль, тебе усе дадуть.
— А фамилию мою помнишь?
— Та шо фамилыя — москаль…
— Ох, дед, что-то ты мудришь! — Комендант пальцем погрозил. — На какие шиши поедешь?
Почтарь взял лампу, уткнул в брюхо свинье.
— Свиней продам. Тай корову.
— Кому? На мочевую точку не возьмут.
— У городе нашел мужика… Через час вин приедет…
— Да у тебя опять даже на билеты не хватит! А запасы горилки побили. Не ври, дед, говори, что надумал?
— Та шо ты пристав! — разозлился Почтарь и взял лампу наизготовку. — Вот задницу прыпалю, шоб дорогу к моей хате забыл!
Комендант демонстративно вынул гильзу, понюхал свежий запах пороха, бросил под ноги старику.
— Собак купил, автомат и в Малороссию собрался?.. Может, ты ограбил кого? Или хуже того?..
Ухмыльнулся, притворил за собой калитку и ушел к пожарищу.
Дымок еще курился — оттого, что пол провалился и теперь дотлевал в яме, откуда пахло печеной картошкой. Комендант нашел палку, залез в золу, достав картошину, разломил и стал есть — еще горячая…
И вдруг увидел, что в загнетке стоит целый и невредимый медный чайник, разве что чуть подкоптился с одной стороны, но с другой блестит. По приезде в Холомницы Кондрат Иванович знакомился с местностью и в лесу обнаружил старую, зарастающую мхом свалку, а там кроме чайника — несколько редких и старинных вещей: умывальник, настоящий кавказский кувшин, ендову для пива, ковш красной меди и два почти целых самовара (тогда еще не гонялись за цветными металлами). Все было зеленое от окиси, мятое, но отчистил, выправил, кое-где запаял и пустил в дело. Самоварами пользовался редко, а чай заваривал исключительно в этом чайнике: медь давала приятный привкус и очищала воду.
Сейчас почему-то именно эти вещи было жаль…
Печь стояла посередине избы, как остров, ни с какой стороны не подобраться из-за рухнувшего пола. Комендант отодрал от сарая полуобгоревшую плаху, навел мостик и только добрался до печного хайла, как увидел на проселке уже знакомый черный джип, на котором уезжал Космач. Сохраняя достоинство, Кондрат Иванович взял чайник, не спеша перешел дымящийся подпол в надежде, что Юрий Николаевич обязательно заметит сгоревший дом и остановится, однако машина, не снижая скорости, проехала мимо, напрямую к избе Космача.
Или ученый ослеп, или так торопился к боярышне…
Пока Кондрат Иванович шел от пепелища, приехавшие облазили дом, усадьбу и теперь стояли на крыльце. Водителя Комендант узнал, подал руку, а интеллигентному господину с бородкой и в очках, очень похожему на наркома Чичерина, лишь кивнул, хотя видно было, кто тут начальник.
— Слушаю вас…
— Мы приехали к Юрию Николаевичу, но вот незадача… Не подскажете, где он может быть?
— В Москве, — сдержанно обронил Кондрат Иванович. — А вы по какому делу к нему? Я староста деревни.
— Понимаете, он заказал паспорт, на женское имя. Причем срочно, а сам не едет. Решили заглянуть…
Водитель лишь кивал своему хозяину и озирался.
— Вы что, паспортисты?
— Нет, но Юрий Николаевич попросил оказать услугу. Мы с ним в давних приятельских отношениях.
Вообще-то Комендант не жаловал подобного рода людей: хрен поймешь, что прячется за внешней интеллигентностью. Этот Чичерин тоже особого доверия не внушал, но и не раздражал, а судя по богатой машине, птицей был важной.
— Полюбопытствовать можно? Кому паспорт?
— Пожалуйста. — «Нарком» подал ему документ. — Позавчера еще был готов…
Фотография в паспорте была Вавилы, но имя совсем другое, простецкое — Галина Сергеевна Мельникова.
— Хорошо, пусть паспорт будет у меня, — согласился Комендант. — Космач приедет — передам. Спросит, от кого, что сказать?
— Скажите, Артем Андреевич заезжал. Давно собирался к нему заглянуть.