Шарлотта Линк - Хозяйка розария
Михаэль не давал о себе знать целую неделю, а потом вдруг позвонил дважды в течение двух дней. Первый раз ему ответила Беатрис и сказала, что Франка на берегу, гуляет с собаками. Михаэль попросил передать ей, чтобы она перезвонила ему, когда вернется. Франка попыталась позвонить ему вечером, но никто не взял трубку.
— Наверное, он у своей любовницы, — огорченно сказала она Беатрис.
— Тебе больно? — спросила Беатрис, внимательно глядя на Франку.
Молодая женщина задумалась.
— Немного. Но не очень. Все уже прошло.
На следующее утро Михаэль позвонил сам. Он был явно расстроен.
— Тебе не передали, что я просил тебя позвонить? — спросил он вместо приветствия.
— Я звонила, но тебя не было дома. Между прочим, здравствуй.
— Здравствуй, — он решил не развивать тему своего отсутствия дома. — Я собственно, хочу лишь узнать, когда ты собираешься возвращаться?
Франке показалось примечательным, что он задал этот вопрос таким небрежным тоном.
— Меня удивляет, что это вообще тебя интересует, — сказала она.
— Почему, собственно, это не должно меня интересовать? — раздраженно спросил Михаэль.
Франка знала, что Хелин сидит на кухне и изо всех сил прислушивается к разговору, стараясь не пропустить ни слова. Но, в конце концов, Франке было все равно.
— Ты, кажется, смотришь теперь не в мою сторону, — сказала она. — В твоей жизни появилась другая женщина. Чего же ты хочешь от меня?
Слова Франки безмерно удивили Михаэля.
— Но ты же моя жена.
— За последние годы, ты, кажется, основательно об этом забыл.
Он нервно вздохнул.
— Понятно, ты хочешь выяснения отношений. Но на самом деле ты этого не хочешь, и никогда не хотела. Ты всегда воздерживалась от споров. В тебе слишком силен страх услышать неприятную правду, не так ли?
— Михаэль, я…
— Знаешь, давай перестанем переливать из пустого в порожнее. Я признался, что у меня есть женщина. Ты не можешь спорить с тем, что в этом есть и твоя вина.
«Это не может быть правдой», — подумала Франка.
— Как бы то ни было, но это ненормальное положение, — продолжал Михаэль. — Я уже говорил тебе, что убежав из дома, ты не сможешь убежать от своих проблем. Я буду очень рад, если ты как можно скорее вернешься домой.
— А потом?
— Что значит — потом?
— Михаэль, что будет дальше? Я буду сидеть дома и ждать, когда ты вернешься от любовницы, а ты будешь пропадать ночами, не соблаговолив поставить меня в известность — придешь ты сегодня домой или нет. Ты считаешь такое положение нормальным?
— Но не можешь же ты неделями сидеть на Гернси!
— Я пробуду здесь до тех пор, пока не решу, как мне жить дальше. Михаэль, я еще относительно молодая женщина. Моя жизнь не может ограничиваться сидением в четырех стенах и ожиданием мужчины, который давно уже не принимает меня в расчет!
— Так, и в этом, похоже, опять виноват один я! — возмущенно воскликнул Михаэль. — Кто из нас добровольно заперся в доме? Я тебя не заставлял! Я никогда не говорил, что ты должна бросить свою профессию! Я никогда не говорил, чтобы ты не высовывала нос за дверь. Я никогда не заставлял тебя морщиться при одном упоминании о гостях. Я никогда…
Полный праведного гнева Михаэль без умолку выплевывал рубленые фразы, квинтэссенцией которых было: он не виноват ни в чем, а она, Франка, во всем. «Но это, — устало подумала она, — было ясно и раньше».
— Так когда ты вернешься? — спросил Михаэль, очевидно исчерпав весь запас упреков.
— Когда приду к решению относительно моего будущего, — ответила Франка и, не попрощавшись, положила трубку.
Когда она шла на кухню, оттуда вышла Беатрис с непроницаемым каменным лицом, прошла мимо и вышла, громко хлопнув дверью.
— Что с ней? — удивленно спросила Франка.
Хелин сидела за столом и перемешивала в чашке чая невероятное количество сахара.
— Здесь только что была Мэй, — ответила Хелин, — и рассказала, что Майя уехала в Лондон и теперь живет у Алана. Беатрис ничего не сказала, но сразу замкнулась в себе и сильно изменилась в лице. Потом она вдруг встала и вышла. Наверное, пошла на берег, выплескивать свою ярость.
— Но отчего она так разозлилась? — спросила Франка.
Она чувствовала себя не совсем уверенно, потому что до сих пор переживала разговор с Михаэлем. Надо было переварить его слова, но Франка пока и сама не знала, насколько ей это удастся.
— Да садитесь же, — сказала Хелин, — только сначала возьмите чашку. Попейте со мной чаю, это пойдет вам на пользу. Лицо у вас очень бледное. Вы опять поругались с мужем?
Франка села и налила себе чай. Он был горячий и пахнул пряностями. «Действительно, это то, что ей сейчас нужно», — подумала она.
— Мой муж хочет, чтобы я вернулась домой, — сказала она, — но я не могу себе этого даже представить. Меня пугает сейчас понимание того, что я не могу себе представить, что вообще когда-нибудь туда вернусь.
— Вы примете решение и сообщите ему об этом, — сказала Хелин.
Франка кивнула.
— Но мне нужно время. Речь идет о моем будущем. В известном смысле… речь идет о моей жизни.
Она отхлебнула чай. Вкус оказался таким же приятным, как запах.
— Что происходит между Майей и Аланом? — спросила она. Ей показалось, что теперь надо отвлечься от Михаэля и всех мыслей о нем.
Хелин тяжело вздохнула, но по ее глазам было видно, что она не прочь посудачить.
— Ну, у Майи и Алана уже несколько лет тянутся отношения, — принялась рассказывать она. — Точнее говоря, это отношения, которые часто прерываются, потому что Майя никогда не была всерьез привязана к Алану. Наверное, для этого она слишком молода.
— Сколько ей лет?
— Двадцать два. Алану — сорок три. Это все же большая разница в возрасте. Но, знаете ли, когда речь идет о любви…
— Но со стороны Майи здесь ее может и не быть, или я не права?
Хелин покачала головой.
— Майя просто неспособна любить. Между нами говоря, она просто маленькая шлюшка. Думаю, что она переспала со всеми мужчинами на Гернси, кроме Кевина, и то только потому, что он придерживается другой ориентации. К этому надо прибавить туристов… Словом, девушка жила весело, и нет никаких оснований думать, что в обозримом будущем она изменится.
— Почему Алан участвует в этой комедии? Я, правда, знакома с ним мимолетно… — она подумала о встрече с ним в тот теплый сентябрьский день прошлого года. — Он красивый мужчина. Он интеллигентен и, как мне кажется, успешен. Найдется много женщин, которым он будет интересен. У него нет никаких причин годами давать водить себя за нос какой-то нимфоманке.
