Джессика Кнолл - Счастливые девочки не умирают
Это слово подействовало на Люка как холодный душ. Раньше я никогда не произносила его вслух.
— Он затянул другую песню, — поторопилась я заполнить паузу, которая подтвердила мою давнюю догадку: Люк не считает, что в ту ночь произошло изнасилование, — так, досадное недоразумение, которое случается в компании подвыпивших ребят. — Теперь он утверждает, что я не имела к стрельбе никакого отношения.
Я вспомнила о своем обещании миссис Финнерман и направилась к книжному шкафу, стоявшему в углу. На нижней полке лежала папка, где у меня хранилось все, связанное с Брэдли: вырезки из газет, приглашения на поминальную службу — и фотография Артура с отцом на фоне бледно-синего океана в обрамлении крашеных декоративных ракушек.
— Так он и сказал? — переспросил Люк за моей спиной.
Я рылась в папке в поисках фотографии.
— Ага. И еще извинился. На камеру.
Люк вытянул шею, чтоб посмотреть, чем я там занята.
— Что ты ищешь?
— Фотографию, — ответила я. — Фотографию Артура с отцом. Я пообещала миссис Финнерман ее вернуть. — Я вытряхнула содержимое папки на пол и перелопатила всё еще раз. — Что за черт, нету!
— Может, ты переложила куда-то и забыла? — услужливо подсказал Люк. — Найдется.
— Нет. С чего бы мне ее перекладывать.
Я опустилась на голый пол, подложив под себя ногу.
— Не переживай. — Люк с характерным звуком отлепился от кожаной обивки дивана, погладил меня по спине и опустился на пол, помогая собирать бумаги. — Найдется. Попадет под руку в самый неожиданный момент.
Я молча смотрела, как аккуратно он укладывает назад в папку трагедию моей жизни. Взглянув на заботливое выражение его лица, я решила попробовать еще раз.
— Аарон понимает, что чужой человек с камерой — это вторжение в личную жизнь. Он постарается не привлекать к себе внимания.
— Просто я не хочу, чтобы на нашу свадьбу приперлась вся съемочная группа, — сказал Люк, закрыв папку.
Я вскинула два пальца у него перед глазами.
— Больше не требуется.
— Что, всего двое?
— Я ведь тоже не хочу толпы чужих людей. — «Видишь, Люк, я с тобой заодно». — И мне пообещали: только двое. Никто и не догадается, что они киношники.
О том, что всем, даже гостям, придется подписать отказ от претензий, я умолчала. Пусть сначала согласится.
Люк положил папку с доказательствами себе на колени.
— Тебе это так нужно для счастья?
Я снова призвала на помощь слезы, на сей раз — слегка увлажнить глаза, не более того. Никаких потеков по щекам. Главное — не пережать.
— Да. Мне это нужно для счастья.
Люк уронил голову на грудь и со вздохом проговорил:
— Что ж, придется согласиться.
Я кинулась ему на шею.
— А теперь я хочу гамбургер!
Это было в духе Ани — милой, чудаковатой Ани, — и Люк рассмеялся.
— Ты в зеркало смотрелась? — воскликнула Нелл, когда я вошла в парикмахерский салон. — Хватит уже морить себя голодом.
Я решила свести все на шутку и кокетливо покружилась перед ней, однако Нелл схватила с кофейного столика помятый журнал и демонстративно уставилась на обложку. Уязвленная, я присела рядом. Девушка модельной внешности, не достигшая, вероятно, и восемнадцати, предложила нам кофе.
— Латте, — попросила я.
— Обезжиренный?
— С цельным молоком.
— Все равно не считается, — буркнула Нелл.
Перед нами возник мой парикмахер.
— О го-о-споди! — Рубен жеманно прижал ладони к щекам. — У тебя, оказывается, скулы есть!
— Нечего ей подпевать. — Нелл рывком перевернула страницу, да так, что наполовину выдрала ее из журнала.
Мы с Нелл избегали говорить на эту тему. В широком смысле.
— А что такого? — зашикал на нее Рубен. — У нее свадьба, в конце концов. Зачем нам тюлень у алтаря? — Он протянул мне руку. — Пойдем со мной, красотка!
Рубен, оценив мое похудевшее лицо, сказал, что теперь мне пойдет пышная прическа в стиле Бриджит Бардо.
— Жирухам эта укладка противопоказана.
Он намочил мои волосы и смотал влажные пряди в толстые узлы.
— Чтобы придать объем.
Рубен даже не заикался о пышной укладке, пока я не похудела до сорока семи кило.
Мама недоумевала, зачем возиться с прической в Нью-Йорке: влажный воздух Нантакета в два счета всё испортит.
— Твоя маман ни черта не смыслит, — неодобрительно фыркнул Рубен, когда я передала ему мамины опасения.
Люк отбыл на остров в начале недели, но я не могла позволить себе подобной вольности. Когда я попросила дать мне выходной еще и в пятницу, заведующий редакцией недовольно нахмурил брови. Впрочем, за меня вступилась Лоло — и меня отпустили. Маршрут свадебного путешествия — восемь дней на Мальдивах и три в Париже — она одобрила. Про Лондон я ни словом не обмолвилась, хотя Люк уже сообщил своим партнерам, что дело в шляпе.
— Шикарно, — сказала она. — Между прочим, Мальдивы погружаются под воду, так что вперед, вперед, пока не поздно.
Рубен был лысый, загорелый и носил очки, которые съезжали на кончик тонкого носа. В отличие от Артура он никогда их не поправлял. Щурясь поверх черепаховой оправы, мастер расчесывал мои пряди круглой щеткой, поворачивая ее и так и эдак, закручивая кончики, как ленты на подарочной упаковке.
Нелл взглянула на часы. Двадцать минут назад она с виноватой полуулыбкой подошла ко мне и протянула чашку с латте. Должно быть, решила, что я завязываю с диетой и казнить меня дальше не имеет смысла.
— Уже почти одиннадцать, — сообщила она.
Наш самолет вылетал в два часа, а ведь еще предстояло вернуться ко мне и собрать вещи.
Рубен уснастил чем-то пахучим мои волосы, сорвал с меня черную накидку и громко чмокнул в макушку.
— Пришлешь фотографии. Ты будешь неотразима в свадебном платье. — Он прижал руку к сердцу и повторил, чуть не плача: — Просто неотразима!
Мы с Нелл ввалились в квартиру, отряхивая намокшие куртки и зонты. Начался дождь, и поймать такси теперь будет проблематично.
— Честное слово, Ани, — сказала Нелл, — нам уже пора.
Я рылась в холодильнике, выбрасывая все, что может испортиться за две недели.
— Да-да, — суетилась я. — Мне просто надо все это выбросить. Не хочу возвращаться в провонявшую квартиру. Я с ума сойду.
— Где мусоропровод? — Нелл взяла тяжелый пакет у меня из рук. — Я выброшу. А ты давай собирайся.
Хлопнула дверь, и я осталась одна. Упав на колени, я принялась копаться в шкафчике под раковиной среди бутылок с чистящими средствами. Наконец я нашла то, что искала, — пачку пакетов для мусора. Батарея бутылок покачнулась, и на свет выпала синевато-зеленая вещичка, с дребезгом завертевшись на полу. Когда находка, звонко цокнув напоследок, перевернулась и осталась лежать без движения, я подняла ее и только тогда разглядела. Если бы в тот момент вернулась Нелл, она застала бы меня согнувшейся на полу и дрожащей, как мокрая дворняга.
![Фредерик Дар - Глаза,чтобы плакать [По моей могиле кто-то ходил. Человек с улицы. С моей-то рожей. Глаза, чтобы плакать. Хлеб могильщиков]](/uploads/posts/books/148319/148319.jpg)
