Баловни судьбы - Кристенсен Марта

— Гляди! — сказал Маттиассон.

Валл поглядел.

— Точно, черт, — сказал он.

Он резко повернул руль и поехал против движения.

— Сообщи по рации.

— Я принял сообщение от Валла и Маттиассона. Они засекли его на Аннефорсвеген и последовали за ним к церкви. Прием.

— Они все еще следуют за ним? Прием.

— Да. Я поднял по тревоге патрульные машины и мобилизовал весь наличный состав. Постараемся окружить его. Поезжайте туда же.

— Едем. Линию для связи оставляю открытой. Прием.

— Ладно. Я как раз слушаю донесение Маттиассона. Но вы можете подключиться...

— Вон он, — сказал Валл. — Нырнул внутрь.

Элг смотрел на вход.

Они стояли перед церковью.

Худосочный колосс красного кирпича гордо высился на холме, остро врезаясь в небо.

Часы показывали без четверти два.

На Мариагатан и Престгатан выстроилось шесть патрульных машин. Полицейские в форме толпились рядом и пялились на колокольню, будто рассчитывая увидеть там Енса.

Было холодно. Солнце сияло на почти безоблачном небе.

Снег лежал белым покровом. Полицейские мундиры резко выделялись на его фоне. На улице начали собираться зеваки.

Поодаль стояла старая гимназия из такого же красного кирпича, что и церковь. Все больше любопытных останавливалось, глазея на полицейских, на их машины, на церковь.

— Он нырнул внутрь, — повторил Валл, как будто с первого раза его никто не понял.

— Какие там помещения? — спросил Элг. И, не дожидаясь ответа, задал следующий вопрос: — Фриц скоро будет?

— Там есть узкая и крутая лестница, которая ведет на колокольню...

— Вы там были?

— Нет, не хотели рисковать.

— Ты думаешь, он попытается залезть наверх?

— Почем я знаю?

Элг прикусил нижнюю губу. Потом зажег сигарету. Несколько раз глубоко затянулся, бросил сигарету и затоптал.

— Может, стоит вызвать пожарную команду? Пусть привезут парусину, мало ли что? А где церковный сторож? Его кто-нибудь вызвал?

— Дома его нет, и никто не знает, где его искать.

— Может, он в часовне на похоронах? Сегодня ведь пятница.

Элг зашагал ко входу.

— Ты куда? — спросил Валл.

— Надо же что-то делать.

— Фрица не будем ждать?

— Полагаешь, у него будут толковые предложения?

— Вон он, уже идет.

Они обернулись и увидели приближавшегося к ним Стура.

— Ну вот, — сказал Стур. — Теперь он наш.

— Не совсем, — сказал Валл. — Пока еще нет. Он еще там...

— Может, попробуем выволочь его оттуда? — предложил Карлссон.

— Хм...

Стур смотрел на вход.

— Он точно без оружия?

— Точно, — засмеялся Элг. — Безоружен.

— О’кей, — сказал Стур. — Рассредоточимся. Я и Валл пойдем в церковь. А вы подниметесь на хоры, пройдете мимо комнаты кантора, комнаты для певчих, и лестницы, ведущей наверх, и спуститесь вниз. Карлссон, Элг и Ульф... действуйте.

— Вот черт! Откуда тебе известны такие подробности? — удивился Элг.

— Пою в церковном хоре, — сказал Стур и, обернувшись, крикнул: — Макс!

— Здесь! — Макс Ханссон выступил вперед.

— Постарайся разыскать сторожа. Хорошо бы ему быть на месте. Он лучше всех знает внутреннее расположение.

— Что здесь происходит? — послышался вопрос, и Фриц обернулся.

— У меня нет сейчас времени с тобой разговаривать, — сказал он.

— Но что же все-таки происходит? — повторил Бу Борг.

— Держись пока на расстоянии. Потом все узнаешь.

— Но..

— Ты что, оглох? Посторонним вход сюда запрещен!

Бу Борг, недовольно бурча, ретировался и стал расспрашивать одного из полицейских в форме.

Потом он пошел к телефонной будке и вызвал фотографа.

Элг, Карлссон и Маттиассон прошли в открытую дверь. Огляделись. Особенно разглядывать было нечего. Притвор два квадратных метра и лестница наверх. Узкая, крутая, с чугунными перилами и каменными ступеньками. Чуть выше лестница делала плавный поворот.

Они переглянулись и двинулись наверх. Элг, Карлссон и Маттиассон.

Стур и Валл тоже вошли в церковь.

Постояли, вслушиваясь в тишину. Поглядели на мерцавшую у алтаря рождественскую елку. Поглядели вверх, увидели деревянное распятие с искаженным му́кой лицом. Шагнули вперед и, оказавшись под хорами, снова посмотрели вверх.

Ничего не слышно.

Никого не видно.

— Лезь на хоры, — сказал Стур. — И прихвати с собой людей.

Валл вместе с Торгни Свердом и Свеном Рослундом стал подниматься по крутой серой лестнице на хоры.

Стур остался внизу. Сунув руки в карманы пальто, запрокинув голову, он рассматривал орган.

Наверху не видно было ни малейшего движения. Он вздохнул, подошел к ризнице и заглянул внутрь. Пусто. Подергал дверь, ведущую во двор. Заперто. Подошел к другой двери на улицу, подергал. Заперто.

Он огляделся. Поднялся на десяток ступенек, заглянул в алтарь.

Как он и ожидал, никого.

Поглядел на кафедру.

Потом вернулся в ризницу. Отдернул черную завесу и по крутой лесенке взобрался на кафедру. Там тоже никто не прятался.

Он постоял, упершись руками в кафедру, будто собираясь произнести проповедь.

Посмотрел на хоры.

Валл со Свердом и Рослундом обшарили хоры. Подергали запертые двери. Сверд нажал ручку двери в комнату для певчих, она открылась. Он вошел и огляделся. Пусто. Темно и пусто. Сквозь малюсенькие окошки скупо пробивался свет.

Он подергал дверь на колокольню. Заперта на ключ и на засов.

— Ничего, — сказал он, вернувшись на хоры. — Похоже, он туда не заходил.

Валл кивнул, подошел к перилам, увидел на кафедре Стура и крикнул:

— Здесь его нет!

Его голос, усиленный эхом, гулко прозвучал среди церковных стен и постепенно замер.

— Значит, он на колокольне! — отозвался Стур.

Его голос тоже мощно и гулко раскатился в пустой церкви.

Маттиассон продолжал подниматься. Карлссон подергал одну дверь, Элг другую. Ульф посмотрел наверх, никакого Енса там не наблюдалось, зато он обнаружил, что дверь в звонницу открыта.

Элг сделал знак Карлссону, и оба, стараясь не шуметь, пошли по узкому тесному коридорчику, который упирался в массивную деревянную дверь. Попробовали открыть. Заперто.

— Интересно, куда она ведет, — сказал Карлссон.

— Думаю, что в церковь. Значит, парень на колокольне.

— А где, черт возьми, Ульф?

— Наверное, полез выше.

Ульф Маттиассон обнаружил, что дверь в звонницу взломана.

Она запиралась на висячий замок, и замок был защелкнут. Но петля, в которой он висел, была вырвана из стены.

— Енс... — сказал он тихо и поднялся на площадку.

Там висели колокола.

Огромные, массивные, отлитые мастерами своего дела, они висели, как гигантские опрокинутые тюльпаны. Маттиассон стоял тихо и слушал.

Тишина. Полная тишина.

Только голоса с улицы.

Вот кто-то закричал.

— Какого дьявола! — кричал Эрлинг Ричардссон. — Пусть спускаются вниз, если они на колокольне. Сейчас колокола начнут звонить!

— Что ты орешь?

— Я поймал сторожа в часовне. Там похороны, и он нажал кнопку колокольного звона! А наверху люди. Может, около самых колоколов!

— Ты не сказал ему, чтобы он выключил?

— Он не может! — надрывался Ричардссон, в голосе его слышалось отчаяние. — Нельзя! Колокола будут звонить! Они сами выключаются. Автоматически!

— Что случилось? — спросил Стур, подбегая к нему.

Ричардссон объяснил.

Стур бросился к лестнице на колокольню, крича на бегу:

— Эй! Стефан, Валентин, Ульф!

— Что там такое? — спросил Элг, глядя вниз, в лестничный пролет.

— Спускайтесь, черт возьми! Не подходите к колоколам. Они сейчас зазвонят!

— Но Ульф там, наверху. И Енс...