Дмитрий Шахов - Исповедь zadrota
– А чего ей суетиться и ставить наблюдение? – возразил Игорь. – Будь у тебя заложники, ты бы тоже не сильно нервничал. Поставил бы наружку вблизи точки содержания, и все. Даже если наш герой приведет кавалерию, это будет ясно еще до его появления в точке. Тогда можно будет разыграть карту заложников. Или убить их и скрыться. Помнишь, тогда, во Владимире, этого отморозка.
– Не такой уж он был и отморозок, но весь город держал в страхе.
– Напомню, что он заметил наблюдение и положил заложников. Только потому, что мы вовремя перекрыли пути отступления, а для этого пришлось тащить ОМОН из Москвы, его удалось взять. Ну, как взять. Ты его положил, а потом мы на двоих сочиняли историю о перестрелке.
– Времена были такие, – вздохнул Владилен. – Отпустили бы, получил бы лет десять, а может, и пять. Или вообще отпустили. Зато теперь у него есть только памятник в полный рост и никакого будущего.
Я сидел, сжав руками голову, и старался ни о чем не думать. Влад и Игорь прервали вечер выпускников конторы, только когда зазвонил телефон. Я взял трубку.
– Ждешь приглашения?
– С ними все в порядке?
– Не могу сказать, что они очень рады, но пока живы. Ты не хочешь присоединиться?
– Адрес?
– Помнишь свою квартиру?
– Какую?
– О! У тебя вроде всего одна. Или я ошибаюсь? Та, из которой ты так спешно сбежал, когда украл тридцать миллионов и попался, – хихикнула Вероника.
– Я их не крал.
– Точно! Вот я забывчивая. Ты сделал только половину – ты попался… Приезжай. Мы тебя ждем, – последние слова Вероника прочеканила, словно хотела вложить в них больший смысл, чем можно было просто услышать в этих словах.
Я посмотрел на Владилена и Игоря.
– Она на моей квартире. Мне пора, – я направился к двери.
– Ты куда, тупица? – остановил меня Владилен. – Сядь и вызови такси. Или планируешь ловить попутку?
Мы выехали из гостиницы друг за другом. Я в такси, ребята на своих машинах. Я видел, как трогался Игорь, но потом потерял его из виду. На какой машине ехал Владилен, я вообще не понял.
Спустя примерно тридцать-сорок минут такси остановилось у моего дома. Я кивнул соседкам у дома и быстро прошел в подъезд. Дверь в квартиру была прикрыта, но не заперта. Я вошел. Судя по тишине, я был первым. Но нет, в гостиной меня ждали две девушки, две Вероники. Одна сидела у окна, ее руки были сложены, а голова мелко тряслась. Вторая стояла возле стены, поджав губы и смотря на первую, как мне показалось, с печалью и усталостью. Заметив меня, она повела головой.
– Здравствуй, Женя, позволь тебе представить мою сестру Веру, с которой ты спал пусть и приятное для тебя, но непродолжительное время.
Я переводил глаза с Вероники на Веру, ничего не понимая.
Глава 20
И возгорится пламя
— Удивлен? – Вероника криво усмехнулась. – Ты не в моем вкусе. А Вере, ничего, нравился. Присядь, я тебе расскажу небольшую историю.
Я отставил от стола стул и сел. Ноги, и правда, дали слабину от таких новостей.
– Жила-была девочка, сама виновата. Мы с Верой получились разные. Во всем, кроме внешности. Ее больше интересовали мальчики и гулянки. Меня – библиотека и компьютер. Я ходила сдавать за нее экзамены, она знакомилась с мальчиками и сдавала их мне в аренду. Чтобы никто ничего не заподозрил, мы старались держаться в форме, пользоваться одной косметикой и носить разную одежду. Поэтому, для всех видимо разные близнецы, могли поменяться одеждой и стать на время друг другом. Вера получала хорошие оценки, я – секс, когда мне этого хотелось. Вполне хороший обмен, как мне казалось. – Вероника оперлась о стену спиной так, что ноги встали почти под сорок пять градусов. – Потом я поступила в МИФИ и уехала в Москву. Вера поступила в Казанский государственный, но не протянула дальше первого курса. Легко увлекающаяся, она встретила не того парня. Он подсадил ее на героин, и мы с родителями стали ее терять. Поэтому я забрала ее из Казани и поместила в клинику в Москве. Она выкарабкалась. Не сразу, но смогла. Учиться снова не пошла, но я нашла ей хорошее место без требования образования: продавцом в ювелирном салоне. Мы опять были как в школе: постоянно держались вместе, только уже не менялись – нужда в этом исчезла. – Вероника, наконец, сползла на пол и обхватила руками колени. – Я старалась всегда быть рядом, следить за ней. Но не могла делать это постоянно. После МИФИ я искала работу, начала заниматься хакингом, мне требовались все сутки целиком. Я не могла больше сопровождать Веру на каждой ее гулянке. Я поверила ей, поверила, что она полностью излечилась. Почти пять лет и ни одного рецидива, – в глазах девушки блеснули слезы. – Но эти ночные клубы Москвы, полные соблазнов… Она снова начала принимать сначала таблетки, а потом и героин. Она не могла попросить у меня денег или помощи, поэтому украла несколько вещей с работы. Ее поймали – в салоне велось видеонаблюдение. Я на коленях вымолила прощение у директора магазина и оплатила украденные цацки. А Веру отправила подальше из Москвы. Тогда я уже начала неплохо поднимать на хакинге и на заработанное купила квартиру в Самаре, а сестру устроила в клинику. Снова длительное лечение, снова рецессия. Врач обязал ее проходить каждый месяц от двух до семи дней в клинике, чтобы держать процесс излечения под контролем. – Вероника посмотрела на меня. – И тут появился ты. Она так хотела тебе понравиться! Ты был прямо я, только с яйцами. Я постоянно за компьютером, и ты тоже. Она не раз и не два стояла у меня за спиной, пытаясь понять, чем я занимаюсь. Уверена, что и за твоей спиной стояла. Дико раздражает, кстати, – глаза девушки полыхнули огнем. – Представь себе мое состояние, когда я узнала, что ее компьютерный кавалер с квартирой и машиной – это ты. Признаюсь, в тот момент я была даже рада этому. Уж лучше такой, чем очередной хлыщ с наркозависимостью. Но потом она стала подозревать. Проследила за тобой, вместо того чтобы поехать в клинику. И все, она сорвалась. Слетела с катушек. Пошла в ближайший ночной клуб и нагрузилась какой-то дрянью. Я нашла ее в притоне, сняла с нее таких же упоротых ублюдков и притащила в клинику. Но было поздно.
Две капли из глаз проторили дорожки по направлению к линии губ.
– Необратимые изменения психики. Мозг – слишком тонкий инструмент, чтобы можно было так часто его испытывать наркотиками. Теперь она лишь иногда ненадолго приходит в себя, врачи называют это моментами озарения, инсайтами. В остальное время она старая развалина с трясущейся головой и несвязной речью. Я отправила ее в Таиланд к морю по своему паспорту, таскала к ней местных докторов, но все бесполезно, – Вероника остановилась и посмотрела на меня. – Теперь тебе все понятно? За каждый поступок надо платить, Женя, даже за самый маленький и ничего вроде бы не значащий.
