Вильям Козлов - Волосы Вероники
— Пилипенко отказался. И знаете, что он сказал? Мол, нет у него никакого желания возглавлять филиал НИИ, где на всю губернию развели склоку… Ну что вы на это скажете?
— Может, вас назначат.
Гейгер посмеялся, мол, я ваш юмор оценил, потом посмотрел мне в глаза, вздохнул и сказал:
— Я сам бы жил и другим давал жить.
— Как это понять?
— Вы бы меня на руках носили: хороших людей сделал бы кандидатами, докторами наук.
— А плохих?
— Они бы сами ушли…— сказал Гейгер.
— А я жалею, что Пилипенко отказался,— сказал я.
— Ужасный человек! — воскликнул Гейгер Аркадьевич.— Он бы всех тут разогнал. С ним, говорят, невозможно работать…
— Вы бы сработались,— заметил я.
— Я поладил бы с самим дьяволом,— сказал Григорий Аркадьевич.— Но каково было бы другим?
— Вы только что сказали, мол, каждый спасается в одиночку…
— А я не хочу спасаться, я хочу спокойно жить и зарабатывать себе на кусок хлеба с маслом…
Я вспомнил, что сказала о Гейгере Уткина: мягко стелет, да жестко спать. На что присутствовавшая в моем кабинете Грымзина не преминула заметить: «Голодной куме одно на уме!» Эту присказку она любила употреблять к месту и не к месту. «С ним? — возмутилась Альбина Аркадьевна.— Только под расстрелом!»
Иногда мои женщины искренне веселили меня. За годы совместной работы они перестали стесняться и в моем присутствии высказывались довольно откровенно даже на рискованные темы.
— А вдруг все-таки Скобцов? — подзадоривал я его.
Григорий Аркадьевич посмотрел на меня и печально улыбнулся, отчего его узенькие усики расползлись в стороны, как гусеницы.
— Вы знаете, почему меня прозвали Гейгером? — И, не дожидаясь ответа, продолжал: — Я безошибочно определяю, кто чего стоит… Так вот, поверьте мне, акции Артура Германовича катастрофически упали в цене… И не скоро поднимутся, если поднимутся вообще.
— Вам бы на бирже работать,— сказал я.— Миллионером стали бы.
— Может, я свой талант и впрямь в землю закопал,— лицемерно вздохнул Григорий Аркадьевич.
Его невозможно было смутить, Альбина Аркадьевна говорила, что Гейгеру плюй в глаза, а ему все божья роса. По-моему, она заблуждалась на его счет: программист хотя и вида никогда не подавал, что обиделся, однако потом жестоко мстил. Я знал, что геофизику Иванову он подложил большую свинью, причем тихой сапой. Написал на его кандидатскую диссертацию, которая потом была опубликована и вызвала в ученом мире большую дискуссию, разгромную рецензию. В результате Иванов не был допущен к защите.
— Не все же с неба звезды хватают,— болтал Гейгер.— Я где-то читал, что гении, как по заказу, раз в сто лет рождаются. И потом, гении неуправляемы, с ними хлопот не оберешься…
— Не любите вы гениев,— усмехнулся я.
— Мы-то с вами, Георгий Иванович, не гении, чего о них толковать? — как всегда ловко вывернулся Гейгер.
— Лучше уж сплетничать,— заметил я.
Вспомнив некрасивую историю с Ивановым, я уже не мог без раздражения смотреть на чистенького, с розовым личиком программиста. Знает ведь, что я его недолюбливаю, чего лезет со своими дурацкими разговорами? Но, оказывается, у Гейгера Аркадьевича была причина сегодня остановить меня в вестибюле. Заметив, что я проявляю нетерпение, он отвел меня в сторонку, к доске приказов, и доверительно сказал:
— Я знаю, вы давно сотрудничаете в издательстве на Невском… Читал ваши переводы с английского. У вас талант переводчика, об этом все говорят.
— Кто все? — холодно поинтересовался я.
Его вкрадчивый голос, откровенная лесть вызывали во мне все большее раздражение.
— В издательстве вас очень ценят,— не моргнув глазом, все в том же духе продолжал Гейгер.— Мне об этом говорил заместитель директора, мы с ним сто лет знаем друг друга… Он заядлый рыбак, я привез ему фирменную катушку из Японии и набор лесок…— Он быстро взглянул на меня.— Вы не любитель рыбной ловли? У меня осталась коробочка маленьких блесен…
— Я не рыбачу,— сказал я.
— Георгий Иванович, я на днях сдал туда свою рукопись. У меня к вам просьба, если вам ее предложат на рецензию, вы уж, пожалуйста, не отказывайтесь!
— Вы уверены, что мне ее дадут?
— Вы честный и объективный человек…
— И вас это не настораживает? — Я смотрел на него и поражался такому нахальству: утверждает, что я честный и объективный, и вместе с тем ожидает от меня явно положительной рецензии, даже если рукопись плохая…
— Не зарежете же вы своего коллегу? — с обезоруживающей улыбкой посмотрел на меня Гейгер.— И потом, кто знает, может, когда-нибудь и ко мне попадет ваш перевод?..
— Попросите замдиректора, чтобы он отдал вашу рукопись другому рецензенту,— посоветовал я.
— За что люблю вас, так это за прямоту! — рассмеялся Гейгер Аркадьевич.— Я так и сделаю.
Увидев вошедшего в вестибюль Скобцова, Гейгер наконец оставил меня в покое и с улыбочкой засеменил к нему. Поразительный тип! Только что поносил Скобцова и тут же, увидев его, готов пятки ему целовать! Поднимаясь к себе, я думал о том, как, наверное, легко живется на белом свете таким людям, как Гейгер?
Некоторые сотрудники нашего института выступали в технических журналах, писали книги для издательств. Великанов выпустил две книги, одну геофизик Бобриков, о Гоголевой я уж не говорю — она автор не менее двух десятков специальных и научно-популярных брошюр и книг. О том, что пишет Гейгер, я услышал впервые.
На столе у меня лежал перевод с английского Грымзиной — статья американского геофизика о книге М. Месаровича и Э. Пестеля. Мое внимание привлек эпиграф А. Грэга: «Мир поражен раком, и этот рак — сам человек». Мрачновато это звучит по отношению к природе…
Интерес к этой теме всегда несколько болезненный; такая уж страшная болезнь рак, от которой практически никто не застрахован, поэтому лучше не думать о ней, тем более что медицина до сих пор в общем-то бессильна против рака. В статье приводятся обнадеживающие примеры о многочисленных излечениях отдельных видов рака, но пока все это — капля в море. У нас в институте буквально за несколько месяцев рак свел в могилу жизнерадостного обаятельного крепыша из технического бюро — Валерия Медведева. Полный, упитанный, с кирпичными щеками, он всегда производил впечатление несгибаемого здоровяка. Мог веселиться до упаду, в любой компании был душой общества. Говорили, что он никогда и ничем не болел. И вот — рак. Хоронили мы не Валерия Медведева, а его съежившуюся оболочку. Рак выжег его изнутри и иссушил. Уж потом стали говорить, что он много курил и пил, а это, как теперь утверждают медики, предрасполагает к раковым заболеваниям. В статье из журнала «Ньюсуик» рассказывалось об острой миелогенной лейкемии. Незаметно для себя я увлекся чтением статьи: костный мозг, как известно, вырабатывает и регулирует клетки, из которых состоит кровь. Гемоглобин дает нашему организму кислород и энергию, если их мало, то больной умирает от кислородного голодания. Переливание крови в какой-то мере продолжительное время поддерживает жизнь больного, но есть опасность заражения гепатитом…
