Сабир Мартышев - Дурная кровь (редакция 2003 г)
Друзей Толика и Сергея явно поубавилось. Остались лишь те, кто сдал кровь до меня, еще трое парней и Косматый. За окном вовсю светило утреннее солнце, доносилась радостная птичья трель. День только начинался, а я чувствовал себя так, будто тяжелые сутки уже позади. Ощущение нереальности происходящего прочно завладело мной. Мою порцию крови недавно увезли в больницу, и теперь я отдыхал.
Возле меня стояли двое – тихий сгорбленный старик с авоськой в руке и девица, видимо, его внучка. Последняя больше смахивала на молодую деревенскую бабу. Без косметики и в плохонькой одежде, ее можно было бы причислить к разряду тех, на ком мужской взгляд не задерживается, если бы не одно обстоятельство. Эта девушка буквально источала некую силу жизненной радости, на которую невозможно было смотреть равнодушно.
Возможно, сдача крови немного помутила мой рассудок, и в моей голове все перемешалось, но в тот момент мне почему-то казалось, что она олицетворяет собой все самое здоровое и естественное на свете. Эти длинные русые волосы, эти большие чистые глаза и этот громкий дивный смех, который мог принадлежать только по-настоящему свободному человеку.
– Да что ты так переживаешь? – смеясь, обратилась она к деду. – Боишься, что меня убудет, если я кровушку сдам? Да ты не пугайся, ее полно во мне, дурной крови-то.
Я не слышал, что ответил старик, меня заинтриговали слова «дурная кровь». Нет, я и раньше встречал это словосочетание, но почему-то именно сейчас, сидя на неудобной деревянной лавке, прислонившись к холодной каменной стене, я оценил сокрытый в нем смысл.
Действительно, многие на моем месте могли бы сказать, что в Вере полным-полно дурной крови. Уж кто, как не она своими действиями заслуживала это звание? Но так ли это? Сейчас передо мной стояла другая Вера, другая ее ипостась. Пускай она уступает моей по внешнему виду, но никак не по силе духа. Глядя на нее, я никак не мог сказать, что ее кровь дурна. Если и есть на этом свете хоть один здоровый человек, то вот он здесь.
Скорее, дурная кровь в нас – тех, кого Вера всеми силами тащила за собой. Дурная кровь есть в Толике, ее полно в Денисе, и, наверняка, она течет и по моим жилам. Интересно, сколько ее в Александре, и есть ли она в нем вообще?
Мои размышления прервали выкрики Косматого.
– Приеду – всех урою!!! – впервые потеряв хладнокровие, орал он. – Да насрать мне на все, понятно?! Мало ли, что он чей-то племянник. Эта кровь была для Толяна, точка!
С покрасневшим от ярости лицом он расхаживал по небольшой приемной взад и вперед, словно дикий зверь в клетке, стиснув в руке мобильник и прижимая его к уху. Все остальные, включая девицу, деда, меня и рыжую тетку за стеклом, удивленно смотрели на него. Добавив несколько цветастых выражений, Сергей приказал ждать, пока он не позвонит.
– Откуда я знаю? Что-нибудь придумаем, – отключив телефон, он взревел и со всей силы ударил кулаком в стену.
По его взгляду я решил, что он сейчас близок к тому, чтобы кого-нибудь убить, и мне стало страшно. Я пока плохо понимал, что происходит, но это и не было важно. Перед лицом такой ненависти вопросов не оставалось. Но вместо этого, тряхнув разок-другой ноющую от удара кисть, он подошел к нам и рассказал, в чем дело.
В больницу поступил племянник мэра, который был тяжело болен. Ему требовалось срочное переливание крови, и по закону подлости ему требовалась кровь третьей группы. Видимо, мэр лично приехал в больницу и нажал на врачей, чтобы те обеспечили всю донорскую кровь, которую только смогут найти. Забрали даже кровь, предназначенную для Толика.
– Суки! – бессильно выдохнул Сергей и обхватил свою гладко выбритую голову руками. – Он же там подыхает, а они…
Тишина в воздухе, казалось, застыла, в ожидании того, кто ее нарушит первым. Я посмотрел на Косматого, который был на грани срыва, затем на парней, сидевших на своих местах, и, наконец, остановил взгляд на девице. Она, как и я, взволнованно смотрела то на одного, то на другого, наверное пытаясь понять, что же мы теперь будем делать. И глядя на нее, казавшуюся мне воплощением здоровья и воли, но теперь пребывающей в растерянности, я вдруг кое-что понял. Именно сейчас, когда все совсем плохо и казалось бы ничего уже не поделаешь, нам парням нужно держать себя в руках и бороться до последнего.
– Ну что, пацаны, – обратился я к оставшейся троице доноров, – давайте отольём еще по пол-литра.
Сергей посмотрел на меня не верящими глазами:
– А чё, можно? Вы же недавно каждый по триста сдали.
– У тебя есть идея получше? – ровным голосом спросил я.
Врач и медсестра удивились, когда я второй раз появился у них в комнате. Но еще большее удивление у них вызвала моя просьба.
– Нет, ни в коем случае! Вы уже сдали свою порцию. Больше нельзя, особенно тем, кто сдает в первый раз, – отказывался врач, толстый и лысоватый мужчина лет сорока. Он явно боялся брать на себя такую ответственность.
– Поймите, там мой друг, он умрет без этой крови.
– Это еще вопрос, пусть поищут по другим больницам – наверняка, где-то что-то завалялось. Или найдите других доноров. А вот вас после сдачи почти литра крови точно придется откачивать. Я по вашей милости не хочу иметь неприятностей.
– Никаких неприятностей, я вам слово даю. И потом, никого не надо будет откачивать, просто станет немного дурно и все, – я, конечно, слегка преувеличивал, но сейчас был готов врать и вымаливать их согласие ради спасения Толика.
Однако, сколько я не убеждал врача, опираясь на свои медицинские знания, он стоял на своем. Я бы на его месте давно оценил ситуацию. Время шло, а дело не двигалось с мертвой точки. Тогда я позвал Сергея с друзьями в комнату. У них были свои методы убеждения, и, надо сказать, весьма действенные.
Я решил сдавать свою порцию первым. Пока кровь медленно покидала мое тело, я успел один раз отключиться, но, к счастью, ненадолго. Врач, то и дело вытирая платком лицо, уже не раз просил отменить процедуру, но я, стараясь не выдавать слабости, приказывал ему продолжать. Косматый стоял за плечом у испуганного врача и смотрел на меня.
Помню, когда вытащили иглу из вены, я осторожно огляделся вокруг – пока еще в сознании. Не замечая тревожных взглядов, обращенных на меня, я с помощью Сергея осторожно поднялся.
– Все в порядке, я сам, – отстранил я его слабым голосом.
Сделав пару неуверенных шагов к двери, я почувствовал, что пол вдруг начал уходить из под ног, комната подернулась мутной дымкой и завертелась перед глазами. Подхвативших меня рук я уже не почувствовал.
Как это часто бывает во снах, свое окружение я видел нечетко. Различались лишь откинутое кресло, в котором я полулежал, и врач, забиравший у меня кровь. Во сне он превратился в высокого и сильного мужчину – гораздо привлекательней, чем в жизни. Его даже не портили небольшие, как у вампира, клыки, торчащие изо рта, и неестественно-алого цвета губы, словно накрашенные помадой. Доктор Дракула нависал надо мной, дьявольски улыбаясь.
Со словами «Думаю, тебя нужно инициировать очень мягко», он склонился ниже и впился зубами мне в запястье. От боли снова стало дурно, но растерянность продолжалась лишь мгновение. Опомнившись, я стал бить его свободной рукой по голове. В удары я вкладывал всю свою ненависть и страх к чудовищу, и очень скоро его голова превратилась в кровавое месиво. Однако вампир с легкостью выдержал град сыпавшихся на него ударов и по прежнему высасывал из меня кровь.
Казалось, что все мои старания, не смотря на видимые повреждения, напрасны. Я стал выдыхаться, и мои попытки вырваться слабели с каждым ударом. В какой-то момент я прекратил всякое сопротивление и увидел своего врага в новом свете. Теперь я почти не испытывал боли, напротив, мне было даже приятно ощущение того, как кровь медленно покидает мое тело. Я отрешенно наблюдал за тем, как дергается кадык моего убийцы, всякий раз, когда он, причмокивая, заглатывал очередную порцию крови. Все происходящее вдруг показалось мне эротичным, и я захотел прикоснуться к нему.
Опустив руку ему на спину, я погладил ее и, скользнув ниже, к его ягодицам, почувствовал, как меня охватывает возбуждение. Доктор поднял свое измазанное кровью лицо и, посмотрев на меня, понимающе улыбнулся. Он знал, о чем я думал, что чувствовал в этот момент. И по его взгляду я понял, что он хочет того же самого.
Трудно описать что было потом, но все случайные мысли, загнанные в угол фантазии, вынырнули из темноты души на свет. Я более не мог себя сдерживать. Оторвав голову доктора от моей руки, я притянул его к себе и впился в его губы. Моя кровь размазывалась по нашим лицам, что приводило меня в неистовство, мне хотелось большего. Неожиданно мой партнер отстранился сам и взглянул на меня. Доктора не было и в помине, теперь это был Денис.
Когда я открыл глаза, то не сразу понял, где нахожусь. На душе остался мерзкий осадок, противный вдвойне еще оттого, что я по-настоящему возбудился. Вот и якшайся после этого с голубыми. Стараясь не обращать внимание на возникшую во время сна эрекцию, я огляделся.
