Наталья Нестерова - Двое, не считая призраков
— Не лепи горбатого! — посоветовал Харитон Романович, развалился на стуле, положил ногу на ногу. — Никуда ты от нас не денешься!
Катя старалась, чтобы ее голос звучал твердо и одновременно равнодушно. Она рассматривала обои на стене, точно они были во много раз интереснее собеседника.
— Надеюсь, вам известно, что живые в плену своей памяти держат мертвых. А плен может быть разным. Сладкий плен влюбленных — это одно, а плен ненависти — совершенно другое. Вы мне тыкали в лицо незнанием законов вашего мира, а сами наверняка не в курсе моих возможностей. У меня богатое воображение, я вам такую карусель по кругам ада устрою, мало не покажется. Смерти просить не в ваших силах, а мучительное бессмертие будет гарантировано.
— Блефуешь! Я не Гитлер и не Сталин, чтобы… — Харитон Романович прикусил язык.
Катя с облегчением поняла, что на верном пути.
— Вот-вот! Соображаете. Тираны малой кровью отделались, их проклинали за земные дела. Мало кто догадывался хорошенького костра на том свете пожелать. Как вы переносите жару?
— Дрянь!
— Подбирайте выражения, покойник!
Вторую подсказку Катя нашла, вспомнив разговор с Антоном. В свое время Антон пропахал массу литературы, Интернет вдоль и поперек исходил в поисках любых сведений, близких к научным, о связи того света и этого. Ничего заслуживающего доверия не обнаружил, но добыл крупицы любопытной информации.
В каком-то американском университете профессор психологии ставил опыты, желая ответить на вопрос, как прочно сидит в человеческом сознании установка «о покойниках либо хорошо, либо ничего». Профессор давал испытуемым фотографии разных людей с просьбой охарактеризовать их. Народ не скупился на выражения «льстивый, злобный, коварный…». Через несколько месяцев эксперимент повторили, мимоходом сообщив испытуемым, что некоторые из людей на фото умерли в прошедший период. Характеристики заметно улучшились — появились «доброжелательный, отзывчивый, искренний…». Но самое потрясающее: про одну фотографию профессор точно знал, что человек, изображенный на ней, умер; и именно этот снимок вызвал поголовное изменение прежних резких оценок на хвалебные. Статья, в которой Антон все это прочитал, называлась «С того света виден этот?».
— Мне даже ваше фото не требуется! — угрожала Катя. — Я вас отлично запомнила! Попробуйте, плюгавый старикашка, еще раз явиться, и мое бурное воображение…
Катя не успела договорить, а Харитон Романович — ответить, как раздались два звонка в дверь. Катя показала старику кулак и бросилась из комнаты.
Она влетела в грудь Антона, открывшего дверь своим ключом, тихо заверещала, избавляясь от остатков страха.
— Что случилось? — заволновался Антон. — Кто-то приходил?
Следом за Антоном в квартиру вошел Сергей. Антон о нем забыл, а Катя не замечала.
— Харитон Романович… опять…
— Скотина! — выругался Антон.
— Кроме бабушки, имеется еще и дедушка? — спросил Сергей. — У вас тут полный семейный комплект?
— Катя, познакомься, это мой друг Сергей. — Антон отлепил от себя девушку и подтолкнул к другу. — Я сейчас!
Он бросился в комнату, страстно желая на куски, зубами и ногтями, разорвать покойника, который мучил Катю. В комнате никого не было. Досадуя, Антон изо всех сил ударил ногой по стулу. Подфутболенный стул улетел в противоположный конец. Антон заглянул во все углы — пусто.
Девушка со странностями, думал Сергей.
Он протянул ей руку для знакомства, она захватила ладонь обеими руками и давила, точно испытывала на прочность, трясла и повторяла:
— Катя! Я Катя, очень приятно! Очень!
Ей было нужно за кого-то держаться, чувствовать нормальное человеческое тело, упругое и живое. Антон убежал, Катя боялась отпустить руку Сергея. Он решил, что девушка добивается ответного крепкого пожатия, такая у нее привычка, и стиснул Катину ладонь.
— Ой! — завопила она от боли. Вопила и улыбалась. — Ой, как славно!
Вернулся Антон. Сергей беспомощно на него посмотрел: сделай что-нибудь! Антон расцепил их руки, обнял Катю за плечи, она устроилась у него под мышкой, радостно и смущенно улыбалась:
— Извините, Сергей! На меня иногда находит.
— Ясно, — ответил Сергей, хотя ему ничего не было ясно.
— Сколько у нас времени на сборы? — спросил Антон.
— Нисколько. Надели пальто и пошли.
— Мы уезжаем? — Катя посмотрела на Антона снизу вверх. — Куда?
— Сдаваться, к твоему папаше. — Антон чмокнул ее в лоб.
— А бабушка?
— Берем с собой, куда мы теперь без бабушки.
— Счетчик включен, — напомнил Сергей.
Он наблюдал, как они собираются, и не переставал удивляться. Катя одевает бабушку, Антон помогает. Стриженная под ноль бабушка выглядит как натуральная пропойца! Она точно под градусом! И все одеты в спортивные костюмы. Физкультурники, елки-моталки!
В машине бабушку посадили на переднее сиденье рядом с Сергеем. Антон и Катя сзади что-то горячо обсуждали. Слов Сергей не слышал, только отдельные возгласы Антона: «А ты что?.. А он?.. Сволочь!.. Ты молодец! Умница!.. Гениально! Ты у меня очень умная девочка!»
Сергею было слегка досадно, что подробности ускользают, он привлек внимание Антона, поймав его взгляд в зеркале заднего обзора:
— Эй, друг! Ты не забыл сообщить Кате, что в ее жизни произошли некоторые изменения?
— Точно! — хлопнул себя по лбу Антон. — Забыл! Катя, ты вышла замуж, за меня, естественно. У меня в кармане, — он погладил себя по груди, — лежит наше свидетельство о браке.
— Как интересно! — изумилась Катя. — Я замужем? А кто вместо меня говорил «согласна» на церемонии?
— Я говорил! — Сергей занервничал. — Катя, другого выхода не было! Антон, объясни!
— Катенька, мою драгоценную голову могла спасти только ты! Горлохватов, твой папаша, приказал меня у… изуродовать. Я тебе нужен изуродованный?
— Нет, ты мне нужен здоровенький.
— Вот и славно! — перевел дух Сергей. — Бабушка, сидите прямо! — Он вернул на место свалившуюся на него спящую, перегар исторгающую бабушку Любу. — Катя и Антон! Поздравляю вас с законным браком! Желаю долгих лет…
— Смотри на дорогу!!! — в один голос закричали Катя и Антон.
Сергей чуть не врезался в едущий впереди автомобиль.
НА ЛИНИИ ОГНЯ
Борису доложили от первого поста охраны, от шлагбаума, что к дому приближается машина, в которой сидят Катя и Скробов.
Вот и развязка, подумал Борис. Отдал распоряжения и пошел в библиотеку, ждать.
В последние дни Борис только на короткое время выходил из угара, в котором держала его Амалия. Утром, в обед и вечером выслушивал беспомощные отчеты о поиске дочери, пил коньяк, запирался с Амалией в спальне. О делах Корпорации приказал не докладывать.
