Владислав Вишневский - Время «Ч» или хроника сбитого предпринимателя
Шульц, не понимая языка, так же приветливо улыбаясь, согласно закивал головой, и наклонившись к младшей дочери о чём-то коротко её спросил. Она в свою очередь легко и свободно что-то ему ответила на непонятном для гостей языке, жеманничая и кокетливо сверкая на них глазками. Выслушав её, он преувеличенно, на публику, энергично закивал головой: «Я, я! Папа зер гут!»
Тая нежно погладила дочь по-голове.
— Умница, наша Таточка. Она у нас лучшая папина переводчица…
— Уже переводчица!.. — восхитились гости. — Ой, какая Таточка у вас молодец! — от чего девочка совсем засмущалась.
— Да! — подтвердила мама. — Он её спросил, о чём это мама с гостями сейчас разговаривает, она ответила, что у нас в доме всегда тепло потому, что у неё папа хороший.
Все весело рассмеялись.
— Папа-то у нас по-русски совсем не понимает, вот и переводят девочки ему с русского на голландский, или на немецкий… Эля, например, легко запоминает и голландский, и немецкий, а у Таты лучше почему-то с русским языком.
— Вот как! Интересно!
— Да. Правда они запросто могут в одной фразе смешать все три языка сразу. Получается смешная абракадабра из трёх языков… Мы смеёмся… Но нам понятно.
— Я, я! — будто понимая, улыбаясь, вновь закивал головой папа-Шульц.
Дальнейшую часть деловой поездки в Голландию можно бы и не описывать, как безрезультативную, но кое-что отметить всё же нужно.
Обидели голландские капиталисты российского предпринимателя, вот что главное, — о-би-де-ли. Обидели тем, что не оценили роль торгового дома Сташевского в формировании здорового детского организма, как важную составляющую будущего могущества российского государства. А может и не захотели. Прикрылись голландские производители формальным фиговым каким-то обязательством. Оказывается — представляете? — в России, в Москве, у голландцев уже есть свой официальный торговый представитель, работает. СанСаныч и без них об этом знал. Но этот представитель работал только на западную часть России, а на Восток ничего не доставалось, это во-первых. Во-вторых, отпускную цену московские представители такую заламывали — московские власти для своего города это позволяли — что с учётом транспортных и прочих накладных, брать у них, с доставкой в такую даль, уже не имело смысла. У народа — удалённого от Центра — итак денег не было, а на дорогие покупки тем более. К тому же, за торговыми наценками, в «Торговом доме Сташевского», «ревностно» следила городская и краевая торговые инспекции, не более десяти процентов на детское питание, ни-ни. Иначе крик, шум, штрафы… За тем ведь СанСаныч и ехал в Голландию, чтобы на Дальний Восток прямые поставки детского питания организовать… Выгодность его предложения для производителей была более чем очевидной! Но это для него очевидной, как оказалось, а для голландцев юридически не возможной. Жаль. Очень жаль.
Обидно.
Конечно, обидно… И не в расстоянии дело, и не в затратах на командировку, а в узости мышления капиталистов. Он существенно мог увеличить товарооборот, а, главное, обеспечил бы стабильный объём и более широкий ассортимент своим покупателям… Детям. Вот это было важно. Дальний Восток. Но… Вот тебе и…
Но какой же у них всё же высокий технологический уровень на производстве, какие масштабы, с завистью отметили СанСаныч с Татьяной, как в сложной космической отрасли побывали или в хирургической палате. По сути так оно и было. Производство детского питания, это не производство прикорма для рыб или кормов для кошек, хотя и там тоже всё достаточно сложно, это особо важное и особо ответственное государственное дело… Это ведь… Вот тут и пришла СанСанычу интересная мысль, как током его пронзила… «А что если они!..» Он даже онемел от страшного предположения. Тут же поделился с Татьяной.
— Слушай, Таня! Всю нашу страну, таким вот образом, без всяких открытых военных действий, запросто можно голыми руками завоевать, если мы по всему миру будем закупать и завозить такое вот, не понятно какое, детское питание. Представляешь?
— Как это не понятно какое?
— А вот так это. Скажи, мы с тобой знаем математическую формулу отдельно взятого вида детского питания или нет?
— Какую формулу, зачем?
— Ну, ту формулу, которая определяет механизм воздействия на жизненно важные функции развития детского организма: нервную систему, обмен веществ, наследственность…
— Что за формула… химическую что ли? Так она в сертификате должна быть… Мы же сдаём образцы на анализ в специальную лабораторию…
— Да, нет. Пойми, Таня, они же там, в химлабораториях, не видят глубинные проблемы возможных последствий, понимаешь? Они же проверяют только наличие красителей, нормы предельно допустимых концентраций, компоненты, что-то ещё, но не саму формулу. Они её вообще не знают.
— Что за формула? Объясни толком.
— Да не знаю я толком… Я интуитивно чувствую, здесь может быть скрыта стратегически важная для государства проблема.
— Какая проблема?
— Стратегическая! Понимаешь, если с самого рождения ребёнок будет года два-три питаться — кем-то, а в нашем случае — непонятно какой зарубежной компанией специально приготовленными продуктами, тогда я очень хочу знать, что это за формула? Не скажется ли программа на этом или втором, может и третьем поколении наших, российских, детей отрицательным образом…
— О, куда ты хватил… Ты хочешь сказать, что нам могут подсунуть отраву?!
— Не в прямом смысле… Этим управляют совсем не дураки, Таня. На уровне современной науки и технологий запросто можно рассчитать результат, который проявится через много лет или через поколение. Представляешь!
— Ты хочешь сказать!.. Да нет, не может быть… Это же детское питание… Дети! Да ты что!..
— Тем более важно, что дети!.. В определённых руках, дети всего лишь технический материал, не более. А мы, все, невольные пособники, получается… Слепые исполнители!
— Какие-то шпионские страсти у тебя в голове, Саша… Или ты разыгрываешь меня?
— Нет, я серьёзно!
— Хорошо, пусть серьёзно, но ведь этим питанием они и своих детей кормят, по всему миру его продают…
— В том-то и дело, что по-миру. Но мы-то уже с тобой знаем, что Япония, например, на свой внутренний рынок поставляет совсем другой продукт… Использует в производстве натуральные компоненты, а на внешний искусственные… Понимаешь разницу: натуральные, и искусственные. Очень серьёзный фактор, Таня. На этой идее какую угодно можно построить программу: или улучшить чьё-то здоровье или на генном, например, уровне вывести всю нацию…
— О-о-о! Ну ты и хватил… Прямо как в детективе.
— Да какой там детектив, Таня. Я не хочу, чтобы мы с тобой, наша фирма, были бездумными проводниками… Я в этом чувствую опасность.
— Но как они это могут сделать?..
— Не знаю… Может, как с теми раздваивающимися боеголовками и смешением каких-то компонентов. В отдельно взятом виде они, говорят, абсолютно безопасны, а соединил, вот тебе и результат. Так и с детским питанием… Можно рассчитать, ну, я не знаю… например, с химическими соединениями, на соединение с плохой водой. Она же у нас сама знаешь какая… По всей стране так, где ещё и хуже.
— С водой, это вряд ли.
— Может и не с водой, с биологическими полями, магнитными… Из космоса можно, например, облучать!..
— Саша, ты меня пугаешь. Ты не заболел?
— Да не заболел я, не заболел. Просто я не хочу отвечать за бездумные действия. Я хочу знать, понимаешь!
— Мысль, конечно, страшная, но… А ты молодец! Такие глобальные вопросы ставишь!.. Никогда бы о таком не подумала. — Татьяна восхищённо качнула головой, — молодец! Этим мы наших специалистов озадачим, пусть подумают.
— Это конечно. Здесь нам не ответят. А если и дадут формулу, её нужно в независимых условиях сто раз перепроверить… Но где?
— Очень всё получается сложно. По-моему, тут целый институт нужен.
— Да, притом высоко специализированный. Но где его взять?
— Нам самим такой в стране нужно иметь.
— Да. Были бы деньги — обязательно бы свой создал. И заказывал бы потом питание только по математической формуле.
— Слушай, ты растёшь прямо на глазах… — улыбнулась Татьяна. Задумалась о чём-то, помолчав, с тревогой сказала. — Но, я боюсь, Саша, нам не дадут развиваться… Не дадут. Всё изменилось. Кардинально. Нет уже тех условий, нет той жизни. Нет. И дальше для нас всё будет хуже. Ху-же! — Произнесла это убедительно, по-слогам. — И я тебя очень прошу, ты не входи так сильно в эту проблему… чтобы не расстраиваться потом. — СанСаныч повернулся к ней, заглянул в глаза.
— О чём это ты?.
— У меня тоже интуиция, Саша… Она мне подсказывает, что нас хотят прихлопнуть, прикрыть. — Опережая вопрос, быстро пояснила. — Не только нас с тобой, а всех, кто легально работает, всех предпринимателей, особенно первых предпринимателей, как мы с тобой. Ты же не хитрый, ты не ловчила, ты даже ради себя на обман не пойдёшь, я же тебя знаю. А такие, в одиночку, в этих вот условиях, выжить не смогут. Очень тревожно мне за тебя, за нас, за наше дело. Опять эти перекрасившиеся везде появились, повылазили… Куда с документами я не приду — везде знакомые лица, будто вновь в обкомы и крайкомы попала за какой-нибудь справкой… Даже Совет предпринимателей возглавляет бывший секретарь горкома комсомола, член партии…
