Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 12 2012)
В лагере „охранителей” примерно то же самое. Вот одобряют люди, допустим, поступок Александра Босых, ударившего в лицо женщину, сторонницу тех, кто устроил хулиганскую выходку в Храме Христа Спасителя. Ну а как же не одобрить? Тогда ведь тебя сочтут не своим, а совсем наоборот — каким-нибудь засланным казачком. Ведь какая логика действует: если ты против панк-феминисток, то должен быть солидарен со всеми, кто тоже против них. Даже если нутро от них воротит — все равно надо. Для Общего Дела.
Мнения, перпендикулярные господствующим трендам, вряд ли будут подхвачены и услышаны. Они ведь бесполезны в деле борьбы, в деле пропаганды. Таких „перпендикулярных” людей не будут приглашать на ток-шоу, у них не будут брать комментарии СМИ, записи в их блогах не будет цитировать интернет-сообщество. А это все равно, что их не существует. Существуют только плоские, но многолюдные черные дыры”.
Евгений Карасев. Стихи. — “Арион”, 2012, № 3 <http://www. arion.ru>.
Стихотворение “Вавилонский пленник” посвящено Инне Лиснянской:
Твои стихи не аллилуйя, не осанна — чувства почти голые. Вывернутые наизнанку, как раскопки археологов. При этом подлинные все найденные реликвии. Здесь не подают усыпляющих обедов, барских полдников — любовь, превращенная в религию. Драматизм строчек доведен до остроты бритвы цирюльника, заставляющего робеть сидящего в мыльной пене. Ощущения вавилонского пленника. И никакой игры в бирюльки. А когда кажется, шанс на спасение упущен, неизменной держась меры, полонянина толкают к отдушине — освежиться сквознячком новообретенной веры.
…А еще в номере, помимо прочего, — дивная подборка Андрея Анпилова.
Капитолина Кокшенева. Выстоявший. К 80-летию Василия Ивановича Белова. — “Наш современник”, 2012, № 10.
“Но что же такого существенного делали они, „деревенщики”, где Белов был и остается фигурой центральной? Да, собственно, одно — преодолевали всякий разрыв настоящего с прошлым. И надо прямо сказать, что в 60 — 80-е годы XX века это преодоление шло с колоссальным воодушевлением. Книги Василия Белова и других писателей издавались грандиозными тиражами, жадно впитывались не только интеллигенцией, но и читающим народом. Он с товарищами вернул литературе национальное измерение, которое критики-законники полагали („в плане когнитивном, познавательном”) всего лишь неким движением в сторону от монистической и довлеющей „соцреалистической мифологии” к „мифологии почвы”. <…> Его герои с „народным сердцем” отказались уничтожить небо ради земли” (очень интересна связь с идеями Н. П. Ильина, писавшего о русском философе П. Е. Астафьеве. — П. К. ).
Анна Кортунова. Социальные сети: новое перспективное направление для политической активности. — “Вестник аналитики” (Институт стратегических оценок и анализа / Бюро социально-экономической информации), 2012, № 3 (49) <http://www.isoa.ru>.
Публикуется в рубрике “Дебют”. Автор — недавняя выпускница Высшей школы экономики.
“Интернет представляет собой информационную площадку, на которой у каждого есть шанс выступить в роли координатора массовых действий при наличии минимальной харизмы и таланта убеждения, в итоге создавая воистину всепроникающее влияние. Однако возможность контроля стремится к нулю, уровень цензуры невероятно низок, и все это может привести к неадекватным результатам. Например, можно сказать, что организующей силой египетской революции стал именно Facebook и микроблог Twitter. Именно оттуда стали раздаваться антиправительственные лозунги и призывы к гражданскому неповиновению. Затем была Ливия. За ней — Сирия. Потом — страны СНГ. К примеру, массовые беспорядки в Молдавии как уличный отклик на итоги парламентских выборов поджигались рассылкой sms-сообщений. А в России молодые погромщики, готовясь выйти на Манежную, Болотную, трубили всеобщий сбор в социальных сетях. Политика всегда появляется там, где есть любая массовая аудитория.
Социальные сети в этом смысле — наиболее благоприятная среда для политической активности разных уровней”.
В этой же книжке журнала весьма любопытен “многослойный” “Круглый стол” — “Формула власти”.
Владимир Крюков. Виктор Астафьев в Томске. — “Знамя”, 2012, № 10.
Расшифровка магнитофонной записи выступления В. А. в томском Доме творческих организаций 4 ноября 1982 года, т. е. ровно тридцать лет тому. Говорил он в присутствии чиновников совершенно свободно.
Вот, из финала: “И обязательно это у нас происходит, что до края дойдем, тогда уж — все. Как штанами зацепишься за гвоздь в заборе, тогда уж загнуть его. Это не может не составлять и степени мучения живущего в этом обществе человека. Мне дорог мой народ, мое отечество. Все, что у него болит, болит и у меня. Но у меня болит еще, кроме всего прочего, когда врут. Когда врут бесконечно. Это уже привычный климат лжи. Я думаю, что общество, которое столько пролило крови, столько страдало, оно достойно уважения правдой, оно должно жить ощущением правды, порядочности, честности.
Оттого, что мы молчим о преступности, преступников не убывает, оттого, что мы не говорим о пьяницах, пьяниц не меньше, а больше. И вообще, если болезнь замалчивать и не лечить, она приобретает агрессивную, тяжелую форму. И я рад, что начал писать в период, когда существовала так называемая лакировочная литература. Литература уникальная в своем роде, нигде в мире не бывалая и только закономерно рожденная у нас за счет лжи, обмана. И вот общество все же смогло преодолеть этот страшный недуг, и прежде всего за счет творческих потенциальных сил в своем народе. И я дожил до такого счастья, когда литература возвысилась до правды, и рассказал народу эту правду, и от этого не пострадал никто; по-моему, просто стали себя чувствовать лучше, и какие-то изменения произошли не без влияния этой литературы, так называемой деревенской прозы. Правда, я бывал в Кремле у одного дяди, он говорит: я вот так разом прочел, так, братцы, это сложная литература. Мы говорим: а у нас и жизнь сложная. И хотелось бы и дальше работать и дожить свой век на каком-то самоуважении и как-то вместе с вами поразмышлять о том, что происходит у нас.
Эта настоящая литература подвигла наше общество к самоанализу, к попытке самоусовершенствования, к попытке осознать себя, понять, что мы есть в этом мире. Даже уже и партийные и советские работники подвигать себя стали к правде. И я все-таки верю в то, что мы доживем до такого времени, когда сможем откровенно смотреть друг другу в глаза. Если только это будет утеряно, общество наше переродится, оно имеет к этому тенденцию. Оно станет совершенно мне непонятным. Во всяком случае, не тем, за которое я воевал. Общество, в котором за горсть ягод бывший проректор института может перебить хребет четырехлетнему ребенку, меня совершенно не устраивает. Не за то, как говорится, боролись”.
Жаль, что Астафьев не дал включить этот текст, который он в письме публикатору назвал “говорильней”, в свое собрание сочинений.
Мария Кузыбаева. Политехническая выставка 1872 года в Москве. — “Вопросы истории”, 2012, № 10.
“В эпоху, когда отсутствовало радио и телевидение, а в распространении важной информации и актуального научного знания главенствовало печатное слово, была найдена удачная форма коммуникации — выставка, потенциал которой не исчерпан и сегодня (автор пишет и о том, почему так и не возник в Москве музей медицины. — П. К. ). Проведение Политехнической выставки в 1872 г. ускорило открытие Исторического и Политехнического музеев, ставших национальной гордостью России. Исследование медицинских отделов выставки 1872 г. ранее не предпринималось, хотя этот аспект имеет большое значение и сегодня”.
О стоматологии тут рассказывают особо: именно тогда зубоврачевание было впервые показано как самостоятельная область медицины. Выставку посетили 750 тысяч человек.
М. Кузыбаева — научный сотрудник НИИ истории медицины РАМН.
А еще три автора доказательно пишут в октябрьской книжке “ВИ”, что отечественной историософией личность и деятельность Столыпина вообще не изучена.
Алла Латынина. Дар веры и дар философского вопрошания. — “Знамя”, 2012, № 10.
