Андрей Рубанов - Жизнь удалась
Разблюев покинул свой стильный экипаж – пересел в джип капитана. Огляделся.
– Хорошая у вас машина.
– Не моя. Что стряслось?
Рокер придал лицу особое шпионское выражение и тихо сказал:
– Вы были правы.
– Насчет чего?
– Сегодня днем приезжал ваш человек. Он проверил офис… Он нашел четыре микрофона. Все помещения прослушивались.
– Естественно, – хладнокровно сказал капитан. – И я знаю, кто прослушивал. Кактус. Помнишь такого?
– Маленький, наголо бритый? Очкарик?
Капитан, отбросив стеснение, кое-как стянул с ног ботинки, потом носки, выжал их – полилась черная вода; Разблюев смотрел с ужасом.
– Почему ты, барабанщик, ничего мне не рассказал? Про этого Кактуса? Я бы время сэкономил…
– Я его видел раза три. За все десять лет. А кто он такой?
– Ты купил, чего я просил?
– Конечно.
– Давай сюда… Кирилл Кораблик, кликуха Кактус, – член хитрой банды. Работали под вывеской спортивного фонда. Устраивали людям кредиты, потом плавно подминали под себя. И шефа твоего, Матвея Матвеева, подмяли. Десять лет им пользовались…
– Вы его нашли?
– Матвеева? Конечно. Сегодня поеду вытаскивать. Если он еще живой.
Разблюев вдруг прикрыл веки и затряс головой – очевидно, его посетил некий мощный бит; примерно с полминуты он стучал пальцами по собственным коленям. Капитану надоело, и он сказал:
– Сегодня суббота. Ты ведь по субботам барабанишь в клубе. Сам говорил. Группа называется «Лос Анормалес».
– Ненормальные, – серьезно сказал Разблюев.
– Что?
– По-испански – «ненормальные». Мы уже отыграли. Час назад закончили. Хороший сет получился… Я с вами пойду, товарищ капитан.
– Куда?
– Матвея вытаскивать. Я с вами пойду. Вы же один, правильно? Действуете неофициально?
– Как я буду действовать – пока не знаю. А когда решу – никому не скажу. Может, официально, может, нет… Наверное, позвоню руководству, составлю рапорт. Подтянется СОБР, устроит штурм…
– Все равно – я с вами! Матвей мою жизнь наладил. Я ему всем обязан. Мои дети ни в чем не нуждаются.
– У тебя дети?
– Двое сыновей. От двух жен. С обеими развелся.
– И у меня было две жены, – засмеялся Свинец. – Я тоже с обеими развелся.
– У вас было две жены, – сказал Разблюев. – У меня было две жены. Мы договоримся. Возьмите меня с собой. Я умею стрелять…
Свинец вздохнул.
– Слушай, барабанщик. Я человек прямой и грубый. Я без мамы вырос. Извини за грубость и прямоту – ты мне не нужен. В моем мире все просто. Воры – воруют. Менты – ловят. Коммерсанты – продают вино. Их жены – за них переживают. А барабанщики – барабанят… Мое дело – гадов ловить, твое дело – барабанить. Ты занимайся своим делом, а я займусь своим.
– Все так, – возразил суровый Разблюев. – Но это если жизнь нормально движется… А когда беда приходит – люди бросают свои дела. И действуют сообща.
Капитан улыбнулся. Купленные барабанщиком носки пришлись впору.
Когда посреди неизбывного дерьма и скотства вдруг сталкиваешься с проявлениями настоящей порядочности и отваги (а это происходит редко, и чем дальше, тем реже) – удивительно легко тогда становится человеку, душа его сама собой настраивается, как гитара, и выдает простые, свободные и чистые мелодии.
– Ты хороший парень, Разблюев. Надеюсь, твой шеф жив и цел. Когда я его вытащу – я тебе позвоню. Это будет завтра, рано утром. И мы его вместе привезем домой. К жене. После такого приключения твой начальник будет долго в себя приходить. И тогда ты ему очень пригодишься… А сейчас – езжай домой. И жди моего звонка.
– Вдвоем будет легче, – неуверенно произнес дважды разведенный хороший парень. – Я внимание отвлеку, а вы с тыла зайдете…
– Так и сделаем, – благодарно кивнул Свинец. – Обязательно. Только в другой раз.
12. Крутов, Макаров and Со
– Друзья мои! Первое и главное, что я хочу сказать: спасибо, что пришли на эту встречу.
Аплодисменты.
– Вы меня знаете. Особенно те, кто постарше. Я Иван Никитин. Почти двадцать лет своей жизни я отдал профессиональному спорту. А именно – хоккею. Как советскому, так и российскому…
Голос из задних рядов (хамский, с подначкой – очевидно, антиклакер, нанятый политическими противниками):
– А какой вам нравится больше?
– Советский.
В зале шум, аплодисменты и ругань.
– Именно так. Советский хоккей мне больше по нраву. Но не потому, что советский строй лучше, чем то, что мы имеем сейчас. Просто советские хоккеисты в отличие от российских всегда побеждали.
Шум в зале. Аплодисменты.
– Кроме того, позволю напомнить один старый анекдот. Внуки спрашивают старика: скажи, дедушка, когда тебе лучше жилось? При Сталине, Брежневе или Ельцине? Конечно, при Сталине, отвечает столетний дедушка. Как же так, удивляются внуки, он же был кровожадный тиран! Почему? А потому, отвечает старик, что тогда я был молодой и у меня хрен маячил!
Хохот, бурные аплодисменты. Подавляющая часть аудитории, мужчины, – в восторге. В задних рядах кое-кто закуривает.
– На годы расцвета советского хоккея пришлась моя молодость. Вот почему я люблю советский хоккей. А также советскую науку. И советское оружие. И советскую космонавтику. И советскую культуру. Потому что у нас была лучшая в мире наука, и хоккей, и оружие, и космонавтика, и культура.
Аплодисменты.
– Но вместе с тем я ненавидел и ненавижу советскую лень, и советскую ложь, и советское пьянство, и советскую водку низкого качества.
Бурные аплодисменты и ругань.
– Сейчас я предлагаю собравшимся – особенно тем, кто в задних рядах, – вернуться во времена советского хоккея. Непобедимого хоккея. Вспомним двух величайших, гениальных хоккеистов – Крутова и Макарова. Оба играли за ЦСКА и сборную СССР. И защищали честь нашей Родины. И защитили ее, и еще как. Давайте вспомним, как играли Крутов и Макаров. Крутов действовал – как?
Выкрики из зала:
– Круто!
– Правильно. Круто. Шел напролом. Работал по прямой. Проходил сквозь соперника. Канадские и шведские защитники отскакивали от него, как от стенки. Макаров же был противоположностью Крутова. Он играл ловко и быстро. Как говорят в народе: хитрым макаром. Он обыгрывал, обманывал, он применял природную русскую смекалку. Крутов и Макаров – две противоположности. Не буду врать – я не играл с ними. И против них тоже. Моя хоккейная карьера началась и закончилась в нашем городе. Великих игроков сборной СССР я видел только по телевизору. Глядя на их игру, изучая ее, я спрашивал себя: в чем секрет непобедимости самого крутого и самого хитрого? В чем? Вот, я вижу, в задних рядах знают ответ…
