Эльчин Сафарли - Легенды Босфора.
Я все еще держу Друга за руку. Когда он говорит, все так упрощается. А может, все и на самом деле совсем не сложно?
50Скоро он уезжает на две недели — свадьба у двоюродной сестры, юбилей отца, нужно присутствовать… В Стамбул он всегда возвращается радостным, уезжает грустным. Тяжело ему мотаться из одной страны в другую, менять часовые пояса, переводить стрелки «Сейко» на два часа вперед или назад[204]. Устало рассказывает: «Многих работников стамбульского и бакинского аэропортов я знаю по именам. Здороваемся, поздравляем друг друга с праздниками. Раньше многие думали, я занимаюсь челночным бизнесом: всегда покидаю Стамбул с кучей подарков… Веришь, Саша, я устал от билетов, регистраций, взлетов, посадок. Хочется поселиться в одном месте. Уезжать раз в году, летом, в отпуск».
Я наблюдаю за чайками над Босфором. «Завидую. По-белому… У тебя есть возможность выбирать. Когда в Стамбуле холодно, можешь уехать в Египет. Когда в Баку жарко, можешь на денек сорваться в Питер — мой любимый город после Стамбула… Ты, как птица, свободен оказаться там, где хочешь». Он гладит меня по голове как старший брат: «Мы ценим что-то лишь после того, как его теряем. Наверное, все люди, по сути, неблагодарные… Саш, не поддавайся пессимизму. Ты тоже свободна. Твоя свобода немного иная, чем-то похожа на свободу стамбульских чаек. Они не покидают Босфор, потому что преданы проливу. Да и зачем им улетать, если они понимают, что их счастье здесь. И ты его почти нашла. Поверь мне, так везет не многим…»
Я достаю из сумки небольшой зеленый термос с чаем, пластмассовые стаканчики. Открываю коробку свежего пишмание[205]. «Давай-ка лучше чайку попьем, с чабрецом. Ты пьешь такой?» — «А почему нет? Я как раз сегодня не успел выпить кофе. Наливай. Тем более тут и десерт напрашивается…» Бежевые сахарно-пряные нити тают во рту. От чрезмерной сладости спасает горячий чай… Я буду скучать по Другу и Айдынлыг — так привыкла каждое утро встречать с ними. Обучать непослушную Айду командам, расчесывать ее специальной щеткой, целовать в холодный нос. Беседовать с Другом о будущем, слушать забавные истории из его журналистской жизни, дышать с ним вместе вечной свежестью Босфора. Привыкла прощаться с ними, зная, что завтра опять встречу их… Он пишет мне на последней страничке Дневника свой стамбульский и бакинский адреса, диктует городской номер в Баку. «Саш, ты звони в любое время. Или скинь эсэмэску, и я перезвоню сам… Честно говоря, уезжаю не со спокойной душой. Будь осторожна здесь. Дождись, пока страсти улягутся… Десять дней пролетят быстро; а если получится, я приеду раньше». Целую Друга в щеку: «Ты не волнуйся. Теперь мне есть ради кого беречь себя — ради Озана, моего ребеночка, тебя и Айдынлыг… Езжай с Богом и возвращайся скорее». Обнимаемся. Я тереблю Айдынлыг за мордочку и не смотрю в глаза ни ей, ни ему. Это почему-то стало так трудно…
* * *«Алекса, извини за поздний ответ. Вина во мне, признаюсь честно. Я не знал, что написать… Все минувшие дни старался осмыслить то, что ты мне сообщила… Не знаю, получилось ли… В любом случае решил не тянуть и написать ответ… Я люблю тебя, Алекса. Больше жизни. Хочу быть с тобой больше всего на свете. Мечтаю просыпаться и видеть тебя рядом. По-твоему, как я могу отреагировать на новость о твоей беременности? Я счастлив. Ведь этот ребенок — плод нашей любви, он станет частичкой нас… Если родится мальчик, я научу его играть в футбол. И он станет известнее Бэкхема. Если родится девочка, я научу ее готовить самый лучший имамбайылды в Турции… Сложно писать. Извелся. Я хочу побыть с тобой с глазу на глаз, в тишине… Сегодня говорил с отцом. Планирует отправить меня в Англию — насильно. Учиться в каком-то из тамошних университетов. Разгорелся скандал. Я сказал, что ненавижу их с матерью. В первый раз в жизни он избил меня… Сестра узнала о ребенке. Она говорит, что ты должна пойти на аборт, мол, моя семья не даст нам спокойно жить. Поругался и с ней. Не волнуйся, любимая, из квартиры она не выгонит, я не допущу… Сбегу отсюда на днях. Есть план. Через считаные дни мы будем вместе, потерпи… К тебе просьба: не слушай Гюльшен, если она посоветует аборт. Ни в коем случае. Мы вырастим ребенка общими силами… Я люблю тебя, Алекса. Тебя и нашего ребенка. Береги себя. Целую. Твой Озан».
51Звонки повторяются с периодичностью в два часа. «Gizli numara»[206]. Мое «efendim»[207] остается без ответа. На том конце провода пустое молчание — без устрашающего дыхания, любых звуков, проникающего напряжения. Прислушиваюсь. Гробовая тишина. Такого не бывает, когда звонят с мобильного: всегда слышны помехи, пусть и незначительные. Злюсь. Нажимаю отбой.
Через сто двадцать минут очередной звонок. Опять молчание. Кто-то издевается надо мной? Выключить мобильный я не могу, вдруг позвонит Озан или Друг из Баку… Набираю 500 — службу поддержки AVEA[208]. Прошу девушку-оператора проследить звонки и определить номер. «Вы сначала обратитесь в полицию с соответствующей жалобой. Они, в свою очередь, обратятся к нам. Тогда мы официально предоставим им распечатку поступающих звонков. Номера, дату, время…»
В ярости бросаю трубку на диван. Через секунду раздается звонок. «Gizli numara». Отвечаю: «Подонок, перестань звонить ко мне! Смелости не хватает заговорить?» Резкий отбой. Вот это да. До этого отсоединялась исключительно я… Звонки не прекращаются вторые сутки. Наверняка поступают из Интернета. Чьих это рук дело? С какой целью? Кто-то из семейки моего мальчика? Вряд ли звонят родители Озана, они не станут играть в такие игрушки. Сразу перейдут к действиям… Но мне все равно страшно подходить к сотовому. Трель мобильного наводит страх. Переключила на режим вибрации. Схожу с ума…
Осень вступает в свои права. Стена из густо-серых туч заслонила озябшее солнце. В Стамбуле второй день льют дожди. То-то радость для правительства, удрученного проблемой нехватки воды. Аллах услышал молитвы турок — наградил осадками. Я не выхожу из дома. По утрам сижу на балконе, вспоминаю прогулки минувших дней. На соседнем стуле — подросший базилик. Оба принимаем воздушные ванны. Очень хочется пойти на набережную, где Айдынлыг временно выгуливает Зейнеп. Нет, лучше воздержусь. Опасаюсь реакции невесты Друга… В вечернее время я прячусь дома. Вплотную задвигаю шторы, запираю крепко дверь. Завариваю кофе, смотрю телевизор. Нужно отвлечься. Время от времени выглядываю в дверной глазок.
Страшно. Кажется, будто на лестничной площадке затаился убийца с мобильным в руках. Алекса, успокойся!!! Поменьше триллеров и забудь о звонках. Может, это какой-нибудь озабоченный подросток страдает… Сейчас вот закончу писать, пойду почищу аквариум Хаяль. Совсем я забросила бедную малышку… Черт, вибрирует телефон… «Gizli numara»… Опять… О Боже…
