Артур Хейли - Клиника: анатомия жизни
Пирсон покачал головой:
— Здесь не может быть никаких сомнений, Чарли. Я сам делал этот анализ, и делал очень тщательно. — Он с любопытством добавил: — Почему ты спрашиваешь?
— Просто хочу удостовериться. — Дорнбергер затянулся и выпустил клуб дыма. — Сегодня утром я заподозрил, что у ребенка эритробластоз. Хотя пока это лишь предположение.
— И весьма маловероятное, — энергично возразил Пирсон.
— Я так и подумал, — сказал Дорнбергер.
В наступившей тишине все посмотрели на Александера.
Дэвид Коулмен почувствовал, что ему надо что-то сказать — успокоить молодого человека, переключить его внимание. Почти не задумываясь, он обратился к Дорнбергеру:
— Сомнения относительно результатов такого анализа могли быть раньше, когда применяли только методы с физиологическим раствором и раствором белка. В этих случаях антитела к резус-фактору иногда не обнаруживаются. Сейчас, однако, есть непрямая проба Кумбса, и она абсолютно надежна и достоверна. — Коулмен вдруг осознал, что это нововведение появилось в лаборатории только после его прихода. А он ведь не собирался вредить Пирсону, копать под него. В этот момент он искренне надеялся, что старик просто ничего не заметит. Они и так уже много раз ссорились, и нет нужды умножать вражду.
— Но, доктор Коулмен… — Александер хотел что-то сказать, но замолчал с открытым ртом. В его глазах застыла тревога.
— Да? Что такое? — Коулмен был озадачен — он не сказал ничего такого, что могло бы возбудить такую тревогу.
— Мы не делали непрямую пробу Кумбса.
Несмотря на все сочувствие к Александеру, Коулмен ощутил раздражение. Из-за Пирсона он не хотел дальше развивать эту тему, но теперь выбора у него не оставалось.
— Да нет же, вы ее делали, — быстро сказал он. — Я же помню, что подписал требование на сыворотку Кумбса.
Александер смотрел на Коулмена, в глазах молодого лаборанта была уже не тревога, а отчаяние.
— Доктор Пирсон сказал, что это не обязательно, и анализ был сделан в физиологическом растворе и в растворе белка.
Коулмену понадобилось несколько секунд, чтобы осознать то, что он услышал. Он вдруг заметил, что за разыгрывающейся сценой с любопытством наблюдает Гарри Томазелли. Как насторожился доктор Дорнбергер.
Пирсон явно испытывал неловкость. Эта неловкость проскользнула в его тоне, когда он обратился к Коулмену:
— Я собирался вам об этом сказать, но запамятовал.
Но Коулмен уже все понял. Правда, прежде чем продолжить, он решил уяснить для себя один факт.
— Если я все правильно понял, — спросил он Александера, — то, здесь, в этой лаборатории, вообще никогда не делали и не делают непрямую пробу Кумбса?
Александер кивнул, и в разговор резко вмешался доктор Дорнбергер:
— Минутку! Позвольте мне поставить вопрос прямо. Вы хотите сказать, что у матери — миссис Александер — все-таки могут присутствовать в крови антитела к резус-фактору?
— Конечно, могут, — повысив голос и не думая о последствиях, ответил Коулмен. — Анализы в физиологическом растворе и в растворе белка хороши в большинстве случаев, но не во всех. Тот, кто хотя бы немного знаком с современной гематологией, обязан это знать. — Он искоса взглянул на Пирсона, который безучастно следил за происходящим, и обратился к Дорнбергеру: — Именно поэтому я заказал сыворотку для непрямой пробы Кумбса.
Администратор тоже попытался выяснить для себя суть сказанного и обратился к Коулмену:
— Я хочу спросить об анализе. Если вы его назначили, то почему он не был сделан?
Коулмен посмотрел на Баннистера. Его глаза сверкали сталью, когда он спросил:
— Что с требованием, которое я подписал? С требованием на сыворотку Кумбса?
Лаборант угрюмо молчал.
— Ну?
Баннистер едва слышно промямлил:
— Я его порвал.
Дорнбергер не мог поверить своим ушам.
— Вы порвали документ, подписанный врачом, и ничего ему об этом не сказали?
Коулмен был беспощаден:
— По чьему указанию вы это сделали?
Баннистер опустил глаза и неохотно произнес:
— По указанию доктора Пирсона.
Теперь Дорнбергер думал недолго.
— Это означает, что у ребенка скорее всего эритробластоз. На это указывают все симптомы, — сказал он Коулмену.
— Значит, вы будете делать обменное переливание крови?
— Если оно необходимо, то его надо было делать сразу после рождения, — с горечью ответил Дорнбергер. — Но это шанс, несмотря на промедление. — Он посмотрел на молодого патологоанатома так, словно мог доверять только ему одному: — Но я хочу подтверждения, у ребенка может не хватить сил на переливание крови.
— В данном случае нужно исследовать кровь ребенка прямой пробой Кумбса. — Ответ Коулмена был быстрым и уверенным.
Теперь разговор шел только между Дорнбергером и Коулменом. Пирсон стоял неподвижно, казалось, у него кружится голова от стремительного развертывания событий.
Коулмен резко обратился к Баннистеру:
— В лаборатории есть сыворотка Кумбса?
Старший лаборант попытался сглотнуть несуществующую слюну.
— Нет.
Это уже относилось к компетенции администратора.
— Где мы можем ее взять? — коротко спросил Гарри Томазелли.
— У нас нет времени, — ответил Коулмен. — Придется сделать анализ в другом месте — там, где есть реактивы.
— Значит, в университете, их лаборатория мощнее нашей. — Гарри Томазелли направился к телефону и поднял трубку: — Свяжите меня с университетской клиникой. — Он поднял голову и обратился к присутствующим: — Кто там заведует патологической анатомией?
— Доктор Франц, — ответил Дорнбергер.
— Попросите к телефону доктора Франца, — сказал Томазелли. — Кто будет с ним говорить?
— Я, — ответил Коулмен и взял трубку. — Доктор Франц? Это доктор Коулмен, патологоанатом из клиники Трех Графств. Не сможете ли вы экстренно сделать для нас пробу Кумбса? — Наступила пауза, Коулмен внимательно выслушал собеседника, потом сказал: — Да, мы немедленно пришлем пробу. Спасибо, доктор, до свидания. — Он положил трубку и посмотрел на присутствующих: — Нам нужна проба крови, немедленно.
— Я помогу вам, доктор. — Это был Баннистер. Он стоял перед Коулменом, держа в руке лоток с инструментами.
Коулмен хотел было резко отказать, но увидел в глазах старшего лаборанта такую мольбу, что заколебался и согласился:
— Очень хорошо. Идемте со мной.
Когда они выходили, администратор крикнул им вслед:
— Я вызову полицейскую машину. Они быстрее доставят пробу.
— Прошу вас! Я тоже хочу поехать, — попросил Джон Александер.
