Джоди Пиколт - Ангел для сестры
– Что сказала ваша жена, чтобы убедить вас?
– Что если мы не возьмем кровь в этот раз, то скоро придется брать костный мозг.
– А что вы об этом думали?
Брайан покачал головой. Он явно чувствовал себя неуютно.
– Это невозможно понять, – тихо проговорил он, – пока ваш ребенок не окажется при смерти. Вы говорите слова, которые не хотите говорить, совершаете поступки, которые не желаете совершать. Вам кажется, что есть какой-то выбор, но, разобравшись, понимаете, что его нет. – Он посмотрел на Анну, которая, затаив дыхание, сидела рядом со мной. – Я не хотел, чтобы Анна страдала, но я не мог потерять Кейт.
– В конце концов все же пришлось использовать костный мозг Анны?
– Да.
– Мистер Фитцджеральд, скажите как сертифицированный фельдшер, вы оказываете медицинскую помощь человеку, у которого нет видимых проблем со здоровьем?
– Конечно, нет.
– Тогда почему вы как отец Анны решили, что медицинское вмешательство, которое опасно для самой Анны и не дает ей никакой пользы, было в ее интересах?
– Потому что, – ответил Брайан, – я не мог позволить Кейт умереть.
– Бывали ли еще случаи, когда вы не соглашались со своей женой по поводу использования Анны для лечения вашей другой дочери?
– Несколько лет назад Кейт попала в больницу… и потеряла очень много крови. Никто не верил, что она выживет. Я думал, что пришло время ее отпустить. Сара же была другого мнения.
– Что произошло?
– Врачи дали ей арсеник, и это помогло. У нее в течение года была ремиссия.
– Вы хотите сказать, что это был курс лечения, который помог Кейт без участия Анны?
Брайан покачал головой.
– Я хочу сказать… Я хочу сказать, что был уверен: Кейт умрет. Но Сара, она не сдавалась, и Кейт начала бороться. А теперь почки Кейт отказываются работать. Я не хочу видеть, как она страдает. Но в то же время, не могу ошибиться второй раз. Я не желаю говорить себе, что это конец, когда можно еще что-то сделать.
Брайан буквально бросал камни в хрустальный замок, который я так старательно возводил. Мне нужно было вернуть его на свою сторону.
– Мистер Фитцджеральд, вы знали, что ваша дочь собирается подать в суд на вас и вашу жену?
– Нет.
– Когда она подала иск, вы разговаривали с ней об этом?
– Да.
– Что вы сделали после этого разговора, мистер Фитцджеральд?
– Переехал вместе с Анной.
– Почему?
– Тогда я считал, что у Анны есть право обдумать свое решение, а сделать это, живя в нашем доме, мне казалось невозможным.
– После того как вы с Анной переехали, после того как вы довольно много говорили о том, что заставило ее обратиться в суд, согласны ли вы с просьбой жены, чтобы Анна опять стала донором Кейт?
Согласно плану ответ должен быть отрицательным, на этом построена вся моя стратегия.
– Да, согласен, – произнес он.
– Мистер Фитцджеральд, как вы считаете… – начал было я и только потом осознал, что он сделал. – Простите, что?
– Я все еще хочу, чтобы Анна отдала почку, – подтвердил Брайан.
Уставившись на свидетеля, который буквально сбил меня с ног, я пытался прийти в себя. Если Брайан не поддержит решения Анны не быть донором, тогда судье будет труднее принять положительное решение о выходе из-под опеки.
В эту же секунду я явственно услышал звук, который издала Анна, – тихий звон разбитой надежды, когда то, что представлялось радугой, оказывается всего лишь игрой света.
– Мистер Фитцджеральд, вы хотите, чтобы Анна подверглась серьезной операции и лишилась органа ради Кейт?
Необычное зрелище, когда сильный мужчина начинает плакать.
– А вы можете дать мне ответ на этот вопрос? – спросил он дрогнувшим голосом. – Потому что сам не знаю его. Ни один ответ не подходит. Я могу сидеть, думать об этом, говорить, как следует поступить, как должно быть. Но уже тринадцать лет, мистер Александер, я не могу ответить на этот вопрос.
Он наклонился вперед, и его лоб коснулся холодной деревянной обшивки.
* * *Судья объявил десятиминутный перерыв, перед тем как Сара Фитцджеральд начнет перекрестный допрос, чтобы свидетель собрался с мыслями. Мы с Анной спустились вниз к торговым автоматам, где за доллар можно получить водянистый чай и еще более водянистый суп. Она села, зацепившись ступнями за ножки табурета, и, когда я подал ей чашку горячего шоколада, поставила ее на стол, не притронувшись.
– Я никогда не видела, чтобы папа плакал, – сказала она. – Мама постоянно плачет из-за Кейт, но папа… Если он и плакал, то делал все возможное, чтобы мы этого не увидели.
– Анна…
– Вы думаете, это из-за меня? – спросила она, повернувшись ко мне. – Думаете, не нужно было просить его приходить сегодня сюда?
– Даже если бы ты не попросила, судья все равно захотел бы выслушать его показания. – Я покачал головой. – Анна, тебе придется сделать это самой.
Она настороженно посмотрела на меня.
– Сделать что?
– Дать показания.
Она захлопала глазами.
– Вы шутите?
– Я был уверен, что судья решит дело в твою пользу, увидев, что папа поддерживает твое решение. Но, к сожалению, все оказалось не так. И я не представляю, что скажет Джулия. Даже если она на твоей стороне, судье Десальво будет необходимо убедиться, что ты достаточно взрослая, чтобы принимать такие решения самостоятельно, независимо от родителей.
– Вы хотите сказать, что мне придется выступать перед всеми? Как свидетелю?
Я с самого начала знал, что рано или поздно Анна должна стать за свидетельскую стойку. Когда речь идет о выходе несовершеннолетних из-под опеки, судья решает, хочет ли он услышать самого несовершеннолетнего. Возможно, Анна и боится давать показания, но я знаю, что подсознательно она хочет именно этого. Для чего еще подавать в суд, если не для того, чтобы тебя наконец выслушали?
– Вы говорили вчера, что мне не придется давать показания, – проговорила Анна, начиная волноваться.
– Я ошибся.
– Я наняла вас, чтобы вы сказали всем то, чего я хочу.
– Как видишь, так не выходит. Ты подала в суд. Ты не хотела быть больше тем человеком, каким тебя заставляли быть тринадцать лет. Это значит, что придется поднять занавес и показать нам этого человека.
– Половина взрослых на этой планете не знает, кто они на самом деле, но каждый день самостоятельно принимают решения, – возразила Анна.
– Им больше тринадцати. Послушай, – сказал я, подойдя вплотную к тому, что считал самым важным. – Я знаю, что раньше, когда ты высказывала свое мнение, это было бесполезно. Но я обещаю тебе, что в этот раз, когда ты станешь говорить, все будут слушать.
Но эффект от моих слов получился неожиданным.
– Я ни за что не буду выступать, – заявила Анна.
