Холдор Вулкан - Жаворонки поют над полем
— Ну, хорошо, мулла-ака — сказал я ему — мы сегодня же бросим пить и завтра утром придём в Вашу мечеть, и совершим утреннюю молитву вместе с Вами.
Однако мулла Абу Абдулатиф Алаутдин Ибрагим шейх Салахуддун ибн Абдельрахман не поверил моим словам. Думал, что я шучу. Он ушел прочь, погоняя своего осла, который пошел мелкими шагами по проселочной дороге.
Когда мы рано утром пришли в мечеть, Мулла Абу Абдулатиф Алаутдин Ибрагим шейх Салахуддун ибн Абдельрахман, увидев нас, на миг замер от удивления. Мы стояли перед ним в традиционных чапанах и в тюбетейках, умытые, чисто выбритые, словно огурчики. Придя в себя, Мулла Абу Абдулатиф Алаутдин Ибрагим шейх Салахуддун ибн Абдельрахман тихо заплакал от радости, вытирая слезы кончиком чалмы.
— Ну, слава Богу, что на вас подействовали мои слова, и вы выбрали правильную дорогу, которая ведет в вечный рай — сказал он, обнимая нас, каждого по отдельности. Люди приходили, постепенно заполняя небольшое помещение сельской мечети. Вскоре началась утренняя молитва. Я стоял на молебном паласе жайнамаз, потом нагнулся, встал на колени, и начал молиться, и мне почему-то захотелось плакать. Плачу, и не могу остановиться. Боже, говорю, ты такой милосердный, что осветил своим светом душу такого негодяя, как я. Ты не отрекся от меня, наоборот, повернулся ко мне лицом и одарил меня своим светом, осветив мою дорогу, которая затерялась во мраке сомнений и грехов. Господи, прости меня за то, что я ограбил шкаф-магазин бедного Далаказана Оса ибн Косы, который ходит со своим шкафом на спине, напоминая гигантскую деревянную черепаху — плакал я. Потом слышу — мои собутыльники, которые пришли вместе со мной в мечеть, беззвучно смеются, тряся плечами и стоя на священном жайнамазе.
— Ну, думаю, шайтан попутал их, прости их тоже Господи! Шепчу, словно шум дождя, молюсь усердно, чтобы прогнать шайтана, который у меня тоже вызывает смех. Рядом со мной молился один из моих собутыльников. Он был в коротких брюках, в белых носках, тощий, с длинной и тонкой шеей, и своим жалким видом напоминал одуванчик. Когда он, встав на колени, нагнулся, касаясь лбом молебного паласа, кто-то из наших алкашей, который стоял в заднем ряду, вдруг сильно ударил его ногой по заднице. Тут мы не выдержались и просто взорвались от смеха.
— Дха — ха — ха ха — хааааааааааа! — громко хохотал один из моих собутыльников, который совсем потерял контроль над собой. За ним последовали и другие мои друзья. Не только они, но и остальные молящиеся тоже стали смеяться. Короче говоря, мы испортили утреннюю молитву, и Мулла Абу Абдулатиф Алаутдин Ибрагим шейх Салахуддун ибн Абдельрахман палкой выгнал нас из мечети. А им пришлось провести молебен заново — завершил свой рассказ Арратопанов Калтакапан.
Он рассмешил алкашей до слез. Арратопанов Калтакапан продолжал: «после этого случая я старался не встречаться с Муллой Абу Абдулатиф Алаутдин Ибрагим шейх Салахуддун ибн Абдельрахманом. Но мир тесен. Волей-неволей мы снова встретились. Мне было стыдно, и я не мог смотреть в глаза Муллы Абу Абдулатиф Алаутдин Ибрагим шейх Салахуддун ибн Абдельрахмана».
— Ничего, — сказал Мулла Абу Абдулатиф Алаутдин Ибрагим шейх Салахуддун ибн Абдельрахман, всякое бывает. Шайтан попутал вас. Ты приходи в мечеть, и старайся держаться подальше от своих дружков, у которых на шее сидит шайтан. И я снова начал ходить в мечеть.
Однажды наш участковый мильтон взывает меня в свой кабинет на профилактическую беседу и говорит:
— Гражданин Арратопанов Калтакапан, почему Вы ходите в мечеть. Говорят, Вы являетесь членом какой-то экстремистской религиозной партии ваххабитов. Решили маленько отдохнуть на курорте, который расположен на берегу Аральского моря? — сострил он, имея в виду известную тюрьму.
— Да что Вы, гражданин начайник, я не член экстремистской партии радикалов. Просто я решил бросить пить спиртное и начать ходить в мечеть молиться Аллаху. Ну, а если это Вам не нравится, то я сегодня же прекращу ходить в мечеть молиться — сказал я.
— Ну что ж, тогда нам с Вами придется написать небольшой диктант — сказал участковый.
После разъяснительной беседы, мильтон начал диктовать мне слова, и я написал объяснительную записку, дав слово, что никогда больше не буду нарушать закон. И расписался.
После этого начались массовые аресты, особенно среди молодёжи, и я снова спился, чтобы в суматохе меня тоже не арестовали по сфабрикованным обвинениям и не отправили в исправительную колонию строгого режима — сказал алкоголик Арратопанов Калтакапан.
— Ну, правильно! Зачем нам ходить в мечеть?! Нам слишком рано молиться! — сказал Худьерди.
— Правильно! — поддержали его другие алкаши.
— У нас есть более важные дела! — сказал Худьерди. Вот, ты Калтакапан Таппикасодий, нам сказал, что намерен ограбить дом богатого башмачника! Это, неправильно! Ограбишь — менты арестуют тебя, и будешь ты долгие годы кормить на нарах своею кровью клопов, блох и вшей! Мы сейчас пойдем к этому сапожнику и вызовем его на разборку. Сделаем так, что он без всякого ограбления отдаст нам все свои сбережения, дом, огород и так далее.
— Гениальная идея! — сказал кто-то из алкашей.
С этими словами алкоголики вышли на улицу, вооружившись кто черенком лопаты, кто железным прутом, а кто — кухонным ножом, и направились к берегу реки Тельба-дайро, туда, где находился дом Гурракалона.
— Вы будете сидеть в засаде, а мы с Калтакапаном приведем его сюда — сказал Худьерди своим сообщникам. Когда я сделаю знак кашлем, вы окружите богатого башмачника. А там дело техники.
Те согласились и скрылись в зарослях. После этого Худьерди с Калтакапанам подошли к дому Гурракалона и громко постучали в железные ворота. Спустя несколько минут вышел Гурракалон. Как только он увидел алкоголика Арратопанова Калтакапана, у него сразу погасла улыбка на устах.
— Ну, что тебе угодна?! — спросил он у Арратопанова Калтакапана.
— Чего ты грубишь, башмачник этакий?! — сказал Арратопанов Калтакапан. Вот человек пришел из города, чтобы поговорить с тобой. Он утверждает, что ты ему что-то должен и не хочешь отдавать долг.
— Кто он такой?! Я впервые вижу его. О каком долге идет речь?! Нет у меня долгов, то есть я никому ничего не должен! — сказал Гурракалон и хотел закрыть ворота, но тут вмешался в разговор Худьерди.
— Эй, ты, сапожник, сказал он — ты, мужик? Пошли поговорим в сторонке, разберемся. Или ты боишься?
— Кто ты, вообще, такой, чтобы я боялся тебя?! Пошли — сказал Гурракалон и вышел на улицу. Они шли к зарослям, где их поджидали другие алкаши, сидя в засаде.
— Ну, говори, какие долги ты имеешь в виду?! — спросил Гурракалон.
— Ты хоть знаешь, кто я такой? — спросил Худьерди, глядя на Гурракалона снизу вверх, как из-под земли.
— Нет, а кто ты? — снова спросил Гурракалон.
— Я — Худьерди, бандит зоновский! Законный муж Фариды, которую ты насильно увёл от меня, обманув её. Нехорошо, мужик. Если я обращусь в суд с иском на тебя, то тебе — хана. Ты не только заплатишь мне огромные деньги, но и загремишь в тюрягу с паршивой статьей по насильникам. С такой статьей лучше не попадать за решетку. Пришло время расплаты — сказал Худьерди.
Гурракалон усмехнулся и ответил:
— Во-первых, я — не насильник, и это подтвердит в любом месте моя любимая Фарида. Во-вторых, мы поженились по любви, и у нас есть свидетельство о браке. В-третьих, мулла совершил для нас шариатский никах. В-четвертых, ты больше не показывайся мне. Если я увижу тебя еще раз, то добра от меня не жди. Я не из тех людей, которые стараются напугать человека трепля языком, дескать, убью, зарежу, сдеру заживо шкуру. Я разберусь с тобой без всякого шума, и ты узнаешь, как я это сделаю — сказал Гурракалон.
— Ах, так! Ну, тогда «уххув — уххув!» — закашлял Худьерди, давая знак своим сообщникам, пора, мол, действовать.
Тут же выскочили из засады алкаши, вооруженные палками, арматурой и прочими предметами для битья. Увидев это, Гурракалон принял позу боксера и сказал:
— Ну, ежели вам надоело жить, то подходите поближе, шакалы! Смелее!
Алкашы действительно напоминали стаю голодных шакалов, а Гурракалон был похож на одинокого волка. Алкаши во главе Худьерды с криком напали на Гурракалона и завязалась драка. Гурракалон сразу прямым ударом отправил в нокаут Арратопанова Калтакапана. Потом, применив прём самбо, легко поднял Худьерди над собой и бросил его через плечо на землю. Худьерди упал, подняв пыль. Увидев это, остальные алкаши убежали. Гурракалон начал наносить удары алкоголику Худьерди. В это время Арратопанов Калтакапан пришел в себя, поднялся и хотел ударить кухонным ножом в спину Гурракалона. Но не тут то было. Гурраколон успел увернуться о удара и, развернувшись, молниеносно схватил Арратопанова Калтакапана за руку и ударил его ногой в морду. Тот снова упал. Пока Гурракалон пинал Арратопанова Калтакапана, Худьерди бегом покинул поле боя.
