Гарольд Роббинс - Охотники за удачей
— Ваше здоровье! — отозвался Дэвид.
Проглотив виски одним глотком, мистер Штрассмер вежливо кашлянул.
— Ах, гут.
Дэвид кивнул, пригубив виски. Вкус был отвратительный, даже с водой.
— Еще? — вежливо предложил он.
Отто Штрассмер улыбнулся. Дэвид снова наполнил его стопку.
— Значит, вы — Дэвид, — проговорил он. — Я много о вас слышал.
Дэвид снова улыбнулся и кивнул. Так будет весь вечер, и к концу у него лицо заболит от вежливых улыбок.
— Да, — продолжил Штрассмер. — Я много слышал о вас. Давно хотел познакомиться с вами. Мы ведь оба работаем на одного и того же человека.
— На одного и того же человека?
— Да, — кивнул Штрассмер. — На Джонаса Корда. Вы делаете для него кино, а я делаю пластик. Мы познакомились с вашей матерью в синагоге. Мы разговорились и выяснили, что моя жена Фрида приходится двоюродной сестрой вашему отцу. Обе семьи раньше жили в Силезии.
Он снова выпил виски, закашлялся и прослезился.
— Мир тесен, не правда ли?
— Да, мир тесен, — согласился Дэвид.
У него за спиной раздался голос матери:
— Ну, пора садиться ужинать. А где твой друг?
— Вот-вот придет, мама.
— Ты сказал ему — в семь? — подозрительно спросила мать.
Дэвид кивнул.
— Так почему его до сих пор нет? Разве он не знает, что когда приходит время кушать, нужно кушать, пока все не испортилось?
В этот момент в дверь позвонили, и Дэвид вздохнул с облегчением.
— Вот и он, мама, — он направился к двери.
Высокий благообразный молодой человек, стоявший на пороге, не имел ничего общего с тем худым темноглазым парнем, которого он помнил. Куда делся его длинный, похожий на клюв нос, из-за которого он и заслужил свою кличку? На его месте красовался изящный орлиный нос, который прекрасно сочетался с большим ртом и мощным подбородком.
Увидев изумление Дэвида, Шварц улыбнулся.
— Пошел на фабрику лиц и все поправил. Нельзя же ходить по Беверли-Хиллз с истсайдским носом! — он протянул руку. — Рад тебя видеть, Дэви.
Пожатие его оказалось крепким и теплым.
— Входи, — сказал Дэвид. — Мама готова взорваться. Все уже готово.
Они прошли в гостиную. Мистер Штрассмер встал. Мать подозрительно оглядела Иглоноса. Розы в комнате не было.
— Мама, ты помнишь Ирвинга Шварца?
— Ицхака Шварца? Конечно, помню, — ответила она. — А что случилось с твоим носом?
— Мама! — возмутился Дэвид.
Иглонос улыбнулся.
— Ничего, Дэвид. Я его поправил, миссис Вулф.
— И как только ты дышишь через такой маленький нос? Ты нашел себе работу, Ицхак? — воинственно вопросила она. — Или так и болтаешься у гаража Шоки?
— Мама! — вмешался Дэвид. — Ирвинг теперь живет здесь.
— Так теперь он Ирвинг? — сердито сказала мать. — Ему мало было переделать нос. Он и имя свое переделал. А чем тебя не устроило то имя, которое тебе дали твои родители, а?
Иглонос рассмеялся и посмотрел на Дэвида.
— Я понял, о чем ты говорил, — сказал он. — Да, ничего не изменилось. Оно меня устроило, миссис Вулф. Просто «Ирвинг» пишется проще.
— Закончил бы школу, как мой сын, так и писал бы без труда, — парировала она.
— Миссис Вулф, Дэвид обещал мне кнедлики. Я весь день только о них и думал!
Миссис Вулф недоверчиво глянула на него.
— Будешь хорошим мальчиком, сможешь каждую пятницу приходить на кнедлики.
Дэвид как раз собирался представить Иглоноса Штрассмерам, когда вошла Роза. Она удивленно остановилась на пороге, а потом улыбнулась и вошла в комнату.
— О, мистер Шварц, — сказала она. — Рада вас видеть.
Ирвинг протянул ей руку.
— Эй, док. Не знал, что вы знакомы с моим другом Дэвидом.
Она пожала его руку.
— Мы только что познакомились.
Ирвинг пояснил:
— Доктор Штрассмер сделала мне новый нос. Она отличный врач. Ты знаешь, что это она в прошлом году оперировала Линду Дэвис?
Дэвид с любопытством взглянул на Розу. Никто ни разу не заикнулся о том, что она — врач. А операция Линды Дэвис наделала шума: ей разрезало все лицо в автомобильной катастрофе, но когда она спустя некоторое время появилась перед камерой, ни единого шрама не было видно.
Внезапно он осознал, что мистер и миссис Штрассмер напряженно наблюдают за ним. Он улыбнулся Розе.
— Доктор, мне как раз нужен врачебный совет. Как мне избавиться от той жуткой пустоты, которую я вдруг ощутил в желудке?
Роза бросила на него благодарный взгляд.
— Думаю, суп с кнедликами вам поможет.
— Кнедлики? Кто тут говорит о моих кнедликах? — спросила его мать от двери.
Она важно прошествовала в комнату и распорядилась:
— Ну-ка, все за стол. Суп на столе и уже стынет.
11
Когда все поели, Роза взглянула на часы.
— Прошу меня извинить, — сказала она, — мне надо зайти в больницу проведать пациента.
— Я отвезу вас, если хотите, — предложил Дэвид.
Она улыбнулась.
— В этом нет необходимости. Я на машине.
— Меня это не затруднит, — вежливо сказал Дэвид. — По крайней мере, разрешите составить вам компанию.
Ирвинг тоже поднялся из-за стола.
— Мне тоже пора. — И обратился к миссис Вулф: — Спасибо за вкусный обед. Я словно дома побывал.
Мать Дэвида улыбнулась.
— Веди себя хорошо, Ицхак, и тогда сможешь приходить еще.
Роза с улыбкой пообещала:
— Мы ненадолго.
— Идите, — ответила миссис Вулф. — Можете не торопиться, — она сияющим взглядом посмотрела на родителей Розы. — Нам, старикам, есть о чем поговорить.
— Мне очень жаль, Ирвинг, — сказал Дэвид, когда они вышли из дома. — Нам так и не удалось поговорить. Может, встретимся завтра?
— Мы можем поговорить прямо сейчас, — спокойно ответил Ирвинг. — Я уверен, что Розе можно доверять. Правда, док?
— Могу подождать в машине, — сразу же предложила Роза.
Дэвид остановил ее.
— Нет, не нужно, — он повернулся к Ирвингу. — Я вел себя глупо вчера, когда ты позвонил. Но этими делами ведает Дэн Пирс.
— Я так и понял, Дэви.
— Дэн сказал мне, что надвигается забастовка. Наверное, ты знаешь, что это нас угробит.
— Знаю. И пытаюсь помочь. Но я тоже в затруднительном положении. Нам надо пойти на компромисс.
— А какие у тебя трудности? Никто не заставляет вас бастовать. Просто еще не прошли все последствия от массовых увольнений во время «Великой депрессии».
— Угу, — кивнул Ирвинг. — Они не хотят бастовать, но коммунисты рвутся к власти и мутят воду: твердят, что кинокомпании все прибыли оставляют себе. И многие к ним прислушиваются. Звезды и администрация гребут деньги, так почему бы и им не потребовать себе немного? И левые их подзуживают.
