Людмила Немиро - Игрушка для чудовища (СИ)
Англичанин тяжело вздохнул и посерьезнел. Отложил вилку и уставился на меня внимательно. Несмотря на то что за последние сутки почти ничего не ела, не могла даже тушеные овощи в себя затолкнуть. А пахло это блюдо умопомрачительно. К тому же огромный кусок тщательно прожаренной говядины манил своим видом. Но только видом — отродясь не ем именно это мясо. Однако подозревала, что еще немного и сожру даже ту дрянь с кровью, которую себе приготовил Роб. Только не сейчас. От волнения и разочарования аппетит немного притих.
— Послушай, — проговорил парень решительно. — Ты уверена, что Ханне необходимы такие новости? А что, если с тобой, на самом деле, произойдет несчастье? Не думаю, что она вынесет второй такой удар. Эта Ханна, она ведь любит тебя?
— Моя приемная мать, — кивнула. — Очень сильно любит, как родную.
Досадно, но Роберт оказался бесконечно прав. Сообщать о себе необходимо только после того, как реально вырвусь из лап Кавьяра. Сейчас это бесполезно. Я действительно лишь огорчу, расстрою Ханну.
— Да, — согласилась тихо. — Не стоит звонить…
Робби вновь принялся за еду.
— Завтра отвезу тебя в посольство, договорились? — улыбнулся англичанин, и я впервые за время пребывания у него в гостях обратила внимание на обаяние парня. — Для начала ты помоешься и поспишь.
— От меня чем-то несет? — вскинула бровь.
— Нет, — хохотнул. — Но размазанная вишневая помада и подтекшая тушь… — задумался на мгновение. — Ты похожа на Джокера. Я не в восторге от такого соседства.
Рассмеялась от души. Этот звук показался мне таким необычным и незнакомым. Когда в последний раз вот так смеялась? Уже и не вспомнить.
В общем, мы еще долго болтали о жизни, поочередно косясь на радиотелефон, стоящий на столике в гостиной, будто ожидая, что он вот-вот зазвонит, и особый хрипловатый голос произнесет нечто вроде: «Мелкая, я тебя нашел…»
К счастью, телефон молчал, и я, наконец-то немного расслабившись, огляделась. Обстановка располагала к искренней беседе: простоватый стиль и старые вещи. Старые — не в смысле поношенные, напротив, намеренно облагороженные умелыми руками. Вообще атмосфера в двухкомнатной квартире Роберта была такой приятной и «своей в доску», словно я и не в Англии вовсе. Ретро мебель, — похоже, семидесятые годы, — и цвета создавали домашний уют. Прямо захотелось музыку соответствующую послушать. А Робби, словно прочитав мысли, поднялся и, приблизившись к проигрывателю, поставил пластинку. Только этот исполнитель немного не вписывался в эпоху «широких джинсов-клеш». Однако Элвис Пресли со своей необычной и исключительной манерой исполнения мгновенно взбодрил меня. Посмотрела на пританцовывающего Робби и сама вскочила.
Признаться, неожиданно мне стало очень весело. Позабыв на какое-то время обо всех своих проблемах, хохоча отплясывала с хозяином квартиры, пытаясь имитировать знаменитое движение Элвиса коленями.
Робби не уступал позиций, удивляя пластичностью и даже некоторой грацией. Странно было. Все странно. Я в Англии, в квартире парня, о котором, по сути, ничего не знаю, отжигаю под рок-н-ролл и смеюсь, будто бес в меня вселился. Так неадекватно все это выглядело, уверена.
Но вовсе не волновало меня, что будет завтра. Хотелось отвести душу, хотя бы просто дурачась с новоиспеченным другом. И ни о чем не думать, пока не умолкнет Пресли. А уж потом можно и в себе покопаться. Но это потом…
Ранним утром около шести часов меня пронзила тревожная мысль, словно в колокола в голове забили, и я вскочила, нечаянно зацепив рукой симпатичную вазу, стоявшую на тумбочке. Пытаясь поймать это милое произведение искусства, подалась вправо и с грохотом приземлилась на пол. Зато ваза не разбилась. Поднявшись и с недовольством осмотрев ушибленный локоть, — ничего серьезного, — вновь забралась под одеяло и, постепенно успокоившись, задумалась. Что же меня так напугало? Почему проснулась столь внезапно, будто кошмар приснился?
Усиленно напрягая мозг, начала восстанавливать упорно ускользающие из памяти картинки недавнего сна.
Заброшенное здание, множество коридоров и дверей. Выход найти не было возможности. Откуда-то доносились голоса Уильямса и Кавьяра, словно спорили о чем-то. Приблизилась к очередной двери и толкнула ее. Оказалась в большом зале, где на меня одновременно уставились все присутствующие, которые, кстати, были мертвецами. Это я по лицам их сине-фиолетовым судила. Все в смокингах. Вмиг почувствовала себя булгаковской Маргаритой на балу в Ночь Сатаны. Показалось, даже ощутила некое демоническое присутствие. В общем-то, подсознание мое выдавало потрясающие шедевры. Картинка мгновенно сменилась, стоило мне только почувствовать страх. Перед глазами все смешалось, и теплый песок ударил в лицо — пустыня. Ночь и я в Сахаре. Вот тогда-то и меня охватил приступ паники, потому что вдруг осознала — вернулась в Марокко, и грек был где-то совсем рядом, даже как будто шаги его услышала. Вот на этой совсем неоптимистичной ноте и вскочила.
Не нужно надеяться на то, что Кавьяр не пытается меня отыскать. И очень странно — до сих пор никто не заявился в квартиру Робби. Возможно, Клио сам и не полетит в Британию, а, вероятнее всего, отправит кого-нибудь из своих людей. Зачем самому-то таскаться?
Промаявшись полтора часа, наконец, услышала шаги за дверью. Затем Роберт тихонько поскребся, спросив:
— Ты живая там?
— Конечно, — хохотнула, ответив, и встала. — Сейчас выйду.
Поскольку спала я в комнате Роберта, то хотелось поскорее покинуть его личные владения, чтобы сильно не напрягать. И так помог мне немало.
— Завтракаем и отправляемся в посольство, — объявил парень, когда я вернулась из ванной, и протянул мне чашку кофе.
— Спасибо, — улыбнулась. — Вообще за все спасибо.
— Ой, перестань, — отмахнулся англичанин, но успела заметить, как засверкали его серые глаза.
Конечно, Робби чувствовал себя героем боевика, потому что помогал русской девушке из Америки, сбежавшей от греческого мафиози. И переубеждать англичанина в его крутости я не собиралась. Со всеми нюансами и недостатками этот парень был действительно отважен.
— Эй, ты вчера назвал меня самоубийцей, — вдруг вспомнилось. — Это с какого перепугу?
Роберт посмотрел на меня удивленно.
— Это же очевидно, — развел руками. — Кто еще бросился бы совершать побег из особняка Кавьяра, к тому же повторно? Только самоубийца. Странно, что ты после того раза жива осталась. Я уж мысленно тебя похоронил.
Щелкнула пальцами.
— В точку, Роб. Ты чертовски прав. Тогда у нас дуэт самоубийц, — хихикнула, глядя, как вытянулось худое лицо паренька. — Грек-то и на тебя «зуб точит».
