Бернар Вербер - Зеркало Кассандры
Филипп Пападакис пытается отдышаться. Он кашляет, набирает в легкие воздуха, медленно поднимает голову и произносит:
— Вы слишком грубы.
— Говорите — или я вас действительно задушу!
— Ваш брат… Только он знает секретную технику, которую применили к вам ваши родители. Когда я забрал вас после теракта, вы уже были такой, как сейчас, — ваше левое полушарие уже держало вас в плену галлюцинаций, освободив от всякого благоразумия. Поэтому, рассказав об имени и о родителях, с вашим третьим вопросом насчет тайны я отсылаю вас к брату Даниэлю.
— Где я могу его найти? Какой у него адрес?
— Я не знаю.
Кассандра снова берется за нунчаки.
— Мне известно лишь то, что после случая на башне Монпарнас он начал работать в Министерстве Перспективного Прогнозирования.
Дети постепенно окружают их. Ким с удивлением замечает, что они все смотрят на них сосредоточенными, острыми, почти немигающими глазами. Он редко встречал с чьей-либо стороны столь пристальное внимание. Все происходящее, кажется, очень их интересует, они впитывают максимум информации, не упуская ни малейшей детали.
116
Итак, я монстр, страдающий психозом, цирковое животное, выведенное собственными родителями для подтверждения оспариваемой их коллегами теории о полушариях мозга. А какова теория! Дать возможность правому полушарию моего мозга работать, не испытывая контроля со стороны левого.
Вот отчего я так чувствительна. Поэтому, быть может, я потеряла память, поэтому вижу будущее.
Я должна понять. Я не могу оставаться тайной для самой себя. Я должна узнать, что мои родители сделали во время «эксперимента номер двадцать четыре», до того, как окрестили меня Кассандрой.
117
Улица Сен-Доминик.
Все министерства имеют охрану и привратников, а у Министерства Перспективного Прогнозирования есть лишь стеклянная дверь, ведущая в пустынный холл. Нет ни мраморной таблички с названием, ни официальной медной дощечки. К стеклу двумя полосками скотча приклеен листок бумаги с подчеркнутой надписью: «Министерство Перспективного Прогнозирования».
Под ним — другой листок: «О графике работы осведомляйтесь у ответственных лиц в часы их присутствия».
Молодые люди проскальзывают внутрь. Они замечают камеры слежения и, прижимаясь к стенам, стараются не попадать в объективы.
На втором этаже находится зал, из которого доносится шум. Глядя по очереди в большую замочную скважину, они видят примерно двадцать строго одетых юношей и девушек, окруживших человека, который рисует на доске кривую линию.
— Можно ждать увеличения количества взрослых людей и возрастания их роли в экономике в следующем десятилетии. Кульминационной точки процесс достигнет в две тысячи тридцать шестом году. Этот год, скорее всего, обозначит общее старение французской нации…
Ким вежливо отстраняется, пропуская Кассандру к замочной скважине, и довольствуется тем, что прижимает ухо к деревянной двери.
— …создание действительно эффективного искусственного человеческого сердца продлит жизнь тех пожилых людей, которые уже должны бы были умереть. Что спровоцирует кризис в Службе социальной поддержки. Поэтому я предлагаю заморозить этот проект. Некоторые открытия в области медицины увеличивают продолжительность человеческой жизни, протекающей чаще всего в физических мучениях и по естественным причинам уже готовой прекратиться. Конечно, мне могут возразить, что пожилые люди голосуют на выборах и являются потребителями. Но я отвечу, что голосуют они всегда за самого консервативного кандидата, а потребляют мало. Поэтому я предлагаю, в целях оздоровления и активизации общества, план из трех пунктов…
— Видимо, перед нами те, кто официально обязан предвидеть будущее нашей страны. Скорее всего, выпускники ENA[20], — шепчет Ким.
— Как ты догадался?
— Они всегда составляют планы из трех пунктов. Ты брата среди них можешь узнать?
Кассандра внимательно разглядывает слушателей. Поговорив о старении населения, молодые люди упоминают о притоке эмигрантов, потом о проблеме криминогенной обстановки в пригородах, обсуждают перемещение предприятий, финансовый кризис, увеличение количества безработных, галопирующую инфляцию, цены на недвижимость, не забывая и об обеднении населения, о бомжах, о загрязнении воздуха в больших городах и о пробках на дорогах южного направления.
На доске появляются цифры, проценты, схемы, графики.
Технократы с однобоким и близоруким видением мира. Они не умеют мыслить широко и глубоко, они запоминают лишь то, что им вдалбливают в технократических школах, то, что повторяют каждый день журналисты. Это система, которая сама себя поддерживает, топчась на месте. Никакого риска. Так они уверены в том, что не покинут знакомую территорию и протоптанные дорожки. Все время одно и то же восприятие жизни.
Занятие заканчивается. Молодые люди в своей дорогой, строгой униформе встают и небольшими группами покидают зал через боковую дверь. Преподаватель остается в одиночестве. Это мужчина лет шестидесяти в вельветовом костюме, белой рубашке, подтяжках, галстуке бабочкой, маленьких очках полумесяцами и ботинках на толстой подошве. Он напоминает девушке одного американского актера.
Эдварда Голденберга Робинсона в фильме «Зеленый сойлент».
Преподаватель, кажется, обеспокоен неприятным запахом. Он ищет его источник, думая обнаружить дохлую мышь за батареей. Потом он выходит из аудитории и видит спрятавшихся за дверью Кассандру и Кима. Он испуганно возвращается в помещение, хватает телефон и говорит:
— Служба безопасности? Быстро сюда, к нам вторглись…
Но Ким уже оборвал провод.
— На помощь…
Кассандра прижимает ладонь к его рту, заставляя замолчать.
— Я не желаю вам зла. Я — дочь министра Жака Катценберга. И сестра математика Даниэля Катценберга.
Эдвард Г. Робинсон колеблется, разглядывает девушку и немного успокаивается.
— Действительно, есть фамильное сходство. Ваш брат никогда не упоминал о вашем существовании, но отец, напротив, часто о вас говорил. Скажите, что вы здесь делаете?
— Я как раз ищу своего брата.
— Его здесь нет.
— А что это за место такое, Министерство Перспективного Прогнозирования? Я о нем ничего не слышал, — спрашивает Ким.
— Как, вы не в курсе? Это министерство создал ваш отец, мадемуазель. Заметьте, оно было строго засекреченным. Ваш отец с блеском закончил ENA, но он раньше всех понял, что управлять — значит предвидеть. Действительно предвидеть. И он создал это министерство. Несколько пышное название для учреждения, во всем сведенного к строгому минимуму.
