Адам Джонсон - Сын повелителя сирот
– Что касается собаки… Какое корейское животное будет равнозначным? Может быть, тигр? Или огромная змея?
– Почему бы не вернуть им собаку – мы скажем, что это пес сенатора, и мы возвращаем его, потому что он ленивый эгоист и к тому же себе на уме.
– Эта собака, – добавил Великий Руководитель, – должно быть, самая агрессивная тварь на Земле. Она, наверное, выпила немало крови бабуинов из Центрального зоопарка и отнимала кости у полуголодных узников Лагеря 22.
Великий Руководитель посмотрел так, будто находился не в бункере глубоко под землей, а в самолете, и видел, как отомстили сенатору, подсадив к нему бешеную собаку, с которой ему придется лететь до Техаса целых шестнадцать часов.
– Я знаю подходящую собаку, – сказал Командир Га.
– Ты знаешь, – напомнил ему Великий Руководитель, – Ты сломал нос моему водителю.
– Не беда, нос заживет и станет крепче, – ответил Га.
– Это слова истинного северного корейца, – отметил Великий Руководитель. – Пойдем, Командир, я намерен кое-что тебе показать.
* * *Они перешли на другой этаж, в другое помещение, которое, впрочем, напоминало предыдущее. Га понимал, что такое однообразие было рассчитано на то, чтобы сбить с толку захватчиков, если они сюда проникнут, но разве на тех, кто пребывал здесь изо дня в день, это действовало иначе? В коридорах ощущалось присутствие охраны, как правило, невидимой, поэтому Великий Руководитель вечно казался одиноким.
В комнате на школьной парте стоял монитор компьютера, на котором мигал зеленый курсор.
– А вот и машина, которую я хотел тебе показать, – сказал Великий Руководитель. – Ты, наверное, в тайне злился на меня за то, что я тебе ее не показывал?
– Это главный компьютер? – спросил Га.
– Он самый, – ответил Великий Руководитель. – У нас была временная версия, но она применялась только для допросов. А в этой содержится актуальная информация о каждом гражданине – компьютер может выдать тебе дату рождения и дату смерти, местонахождение человека в данный момент, информацию о членах его семьи и так далее. Набираешь имя гражданина на компьютере, и вся эта информация автоматически отсылается в особое агентство, которое тут же отправляет за ним «воронок».
Великий Руководитель подвел Командира Га к компьютеру. На черном экране монитора все так же мигал зеленый курсор.
– И что, здесь есть абсолютно все? – спросил Га.
– Любой мужчина, женщина, ребенок, – ответил Великий Руководитель. – Как только имя разыскиваемого появляется на экране, информация о нем сразу передается нашей самой лучшей команде. Они действуют невероятно оперативно и немедленно доставят его туда, куда надо. От них не скроешься.
Великий Руководитель нажал клавишу, и на экране появились цифры: 22, 604, 301.
Он снова нажал клавишу, и цифры поменялись: 22, 604, 302.
– Ты свидетель чудес, которые происходят в жизни, – сказал Великий Руководитель. – Ты знаешь, что у нас в стране пятьдесят четыре процента женщин? Мы этого не знали, пока у нас не появилась эта чудо-машина. Говорят, что голод способствует рождению девочек. На юге же все иначе. У них есть машина, которая может предсказать, мальчик родится или девочка, и от девочек они избавляются. Ты можешь себе представить – убить девочку в утробе матери?
Га промолчал – в Тюрьме 33 убивали всех детей подряд. Раз в два месяца проходил ликвидационный день, когда всем беременным женщинам делали солевой аборт. У охранников был деревянный ящик на колесиках, который они передвигали, пиная ногами, – туда и падали, одна за другой, окровавленные недоразвитые крохи, будто плыли по-собачьи.
– Но последнее слово за нами, – прервал его воспоминания Великий Руководитель. – В этой версии есть также имена всех жителей Южной Кореи, чтобы никто не остался без внимания. Это настоящее единение – положить указующую руку на плечо каждого корейца, южного и северного, как ты считаешь? С хорошими группами проникновения все будет так, будто демилитаризованной зоны не существует. И в духе Единой Кореи я хочу сделать тебе подарок. Набери на компьютере имя человека, которого ты хочешь разыскать, в отношении которого не наложена резолюция, и они займутся им. Давай, любое имя. Может, кто-то обидел тебя во время Трудного похода или в приюте у тебя был враг…
В голове у Га выстроились все пропавшие люди, которых он когда-то знал и которые оставались жить в закоулках его памяти. Всю свою жизнь он ощущал присутствие тех, кого потерял когда-то и больше никогда не встречал. И теперь он стоял перед компьютером, хранившим в своей памяти собранные воедино судьбы всех корейцев. Имен своих родителей он не знал, а его имя говорило только о том, что он был и есть сирота. С тех пор, как Сан Мун вошла в его жизнь, он перестал задаваться вопросом, что произошло с офицером Со, вторым помощником капитана и его женой. Единственным человеком, которого он хотел бы разыскать, был капитан, но теперь в этом уже не было нужды. Имена Монгнан и доктора Сона он ввел бы в компьютер последними, поскольку хотел, чтобы в его памяти они жили вечно. Существовал лишь один человек, мысль о котором не давала ему покоя, и о его судьбе и местонахождении ему следовало бы знать. Командир Га набрал на компьютере его имя: «Командир Га Хол Чун».
Стоявший у него за спиной Великий Руководитель, увидев это, вышел из себя.
– Ну, это уже слишком! – воскликнул он. – Это что-то новенькое! Ты ведь знаешь, что за этим последует, что за команда поджидает этих людей? Это хорошо, даже слишком хорошо, но я не могу тебе позволить сделать это. – Великий Руководитель нажал кнопку DELETE и покачал головой. – Надо же, напечатал собственное имя. Подожди, я всем сегодня за ужином расскажу об этом. Пусть все услышат историю о том, как Командир Га ввел собственное имя в главный компьютер.
Зеленый курсор мигнул Га, словно далекий импульс в темноте.
Великий Руководитель похлопал его по плечу.
– Пойдем, – позвал он. – Осталось сделать еще кое-что. Мне нужно, чтобы ты кое-что перевел для меня.
* * *Когда они подошли к камере Чемпионки по гребле, Великий Руководитель замешкался. Он оперся на стену, постукивая ключом по бетону.
– Я не хочу ее отпускать, – сознался он.
Конечно, договоренность с американцами была достигнута, они должны прибыть через несколько дней, и нарушение таких условий Пхеньяну никогда не простили бы. Но Га не сказал ни слова об этом и лишь вымолвил:
– Я прекрасно понимаю, что Вы чувствуете.
– Она совершенно не понимает, о чем я говорю, когда к ней обращаюсь, – сказал Великий Руководитель. – Но это нормально. Я заметил, что ей свойственно любопытство. Я хожу к ней почти год. Мне всегда был нужен кто-то такой, с кем можно было бы поделиться. Мне хотелось бы думать, что ей приятны мои посещения. Со временем она стала мне нравиться все больше и больше. Надо очень постараться, чтобы вызвать у нее улыбку, но уж если она улыбается, то понимаешь, что это по-настоящему.
Глаза Великого Руководителя сузились, взгляд стал испытующим, будто он не хотел признавать тот факт, что ему придется ее отпустить. Так смотришь на плещущуюся на дне лодки воду, потому что смотреть на пляж, на свои руки, стянутые изолентой, или на лицо офицера Со означает сознавать, что оказался в ловушке, и что очень скоро тебя заставят делать то, что вызывает у тебя сильнейшее отвращение.
– Я читал, что существует синдром пленника, – сказал Великий Руководитель, – Когда заложница начинает испытывать симпатию к тому, кто захватил ее в плен. Часто так зарождается любовь. Ты слышал о таком?
Существование такого синдрома казалось ему невозможным, нелепым. Кто может воспылать любовью к своему угнетателю? Какой человек будет симпатизировать злодею, покусившемуся на его жизнь?
Га с сомнением покачал головой.
– Такой синдром существует, уверяю тебя. К сожалению на это иногда уходят годы, которых у нас, кажется, нет. – Великий Руководитель посмотрел на стену. – Ты сказал, что понимаешь мои чувства. Это правда?
– Правда, – подтвердил Командир Га. – Правда.
Великий Руководитель поднес ключ к глазам и стал рассматривать бороздки на нем.
– Полагаю, это так, – сказал он. – У тебя есть Сан Мун. Раньше я делился с ней. Да, я все ей рассказывал. Это было много лет назад. До того, как появился ты и увел ее. – Он посмотрел на Га и покачал головой. – Поверить не могу, что ты все еще жив. Даже не верится, что я не бросил тебя в лапы «Пуб Ёк». Скажи на милость, где мне найти другую чемпионку по гребле? Такую высокую и красивую, которая слушает, у которой искреннее сердце и которая при этом знает, как голыми руками выжать всю кровь из своей подружки. – Он вставил ключ в замок. – И хотя она не разбирает слов, которые я ей говорю, ей все же понятно их значение, я в этом уверен. Но слова ей не нужны – все ее чувства отражаются у нее на лице. Такой была Сан Мун. Сан Мун была точно такой же, – сказал он, повернув ключ в замке.
