Николас Спаркс - Чудо любви
Джереми вздохнул, вспомнив окончание их разговора.
– Я понял это по ее взгляду, – наконец ответил он Элвину.
– Так, значит, между вами все кончено?
– Да, – уныло сказал Джереми. – Все кончено.
Элвин покачал головой и отвернулся. Он решительно не понимал, как Джереми мог влюбиться за столь короткое время, На его взгляд, эта Лекси была не так уж хороша и к тому же но соответствовала его представлению о южных красотках.
В любом случае он был уверен: Джереми не долго будет переживать. Скорее всего эта история начнет стираться из его памяти, как только он сядет в самолет.
Джереми вообще никогда особенно не зацикливался на оставшихся позади романах.
Танцы были в самом разгаре, но мэр Геркин сидел один за столиком в углу, подперев подбородок ладонью.
Он надеялся, что на танцы заглянут Джереми с Лекси, однако, едва приехав, услышал, как сотрудники библиотеки шептались о том, что между ними сегодня произошла ссора. Причем очень крупная, и Джереми Марш возмущался, постоянно упоминая какой-то дневник и крича, что его обманули.
Размышляя об этом, мэр Геркин подумал, что не стоило ему дарить библиотеке дневник отца. Но в те времена ему в голову не пришло бы поступить иначе: ведь это был ценнейший источник сведений по истории города, а значит, самое его место в библиотеке. Разве мог мэр тогда предположить, что все так обернется? Кто мог знать, что произойдет в следующие пятнадцать лет? Кто знал, что ткацкая фабрика и рудник перестанут существовать? Кто знал, что сотни людей останутся без работы и молодежь начнет уезжать из города с твердым намерением никогда не возвращаться обратно? Кто знал, что городу придется изо всех сил бороться за выживание?
Возможно, ему не следовало включать кладбище в программу экскурсии. Возможно, не стоило раскручивать легенду о призраках, ведь ему прекрасно было известно, что в огнях на кладбище не было ничего сверхъестественного и что истинной их причиной было свечение, исходившее с бумажной фабрики. Однако с другой стороны, нужно же было, в конце концов, как-то привлекать в город туристов – возможно, для города это был единственный шанс выжить. Если бы в Бун-Крик потянулись туристы, жизнь в городе снова бы закипела – открылись бы рестораны, магазины, гостиницы. Конечно, это не могло произойти в один день, но со временем на это вполне можно было рассчитывать. Уже сейчас были заметны некоторые успехи. Благодаря добавлению кладбища с привидениями в программу экскурсии им удалось продать в этот раз на несколько сотен билетов больше, чем раньше, а присутствие Джереми давало надежду на то, что об их городе узнает вся страна.
Правда, журналист сумел докопаться до истины, но, в общем, это было неудивительно. Мэр сразу, как только его увидел, понял, что он на это способен. Впрочем, это обстоятельство нисколько его не смущало. Что такого случится, если Джереми раскроет всю правду на телевидении или в своей колонке? Все равно благодаря этому люди узнают о Бун-Крике и, может быть, у кого-нибудь появится желание приехать сюда. В данном случае любое упоминание о городе могло быть полезным. Если, конечно, журналист не вздумает обвинить его в «надувательстве».
Это было бы крайне неприятно – тем более что никакого надувательства здесь не было. Да, он знал настоящую причину огней, а большинство жителей города – нет. Ну и, собственно, что с того? Ведь огни на кладбище действительно были, и легенда не была пустой выдумкой. Некоторые люди верили в нее, другие просто считали ее частью местного колорита. Как бы то ни было, сейчас эта легенда была нужна Бун-Крику как никогда.
Несомненным было одно: если Джереми Марш уедет из города с приятными впечатлениями, он сможет понять это. Если же нет, то вряд ли стоило ждать от него понимания. В свете последних событий мэр Геркин сильно сомневался, какие именно впечатления Джереми увезет завтра с собой.
– По-моему, наш мэр сегодня слишком чем-то озабочен, тебе так не кажется? – заметил Родни.
Рейчел кинула взгляд на мэра. Она была ужасно довольна тем, что они с Родни весь вечер были вместе, и сам он, судя по всему, тоже прекрасно чувствовал себя в ее обществе. Несмотря на то что время от времени он поглядывал на дверь, ища глазами Лекси, было видно, что ее отсутствие нисколько не портит ему настроения.
– Да, похоже на то, – ответила Рейчел. – Но вообще он всегда такой.
– Нет, – сказал Родни. – Сегодня он явно обеспокоен чем-то серьезным.
– Ты хочешь поговорить с ним?
Родни задумался. До него уже дошли разговоры о ссоре Джереми с Лекси. Похоже, об этом уже знал весь город, однако ему казалось, он лучше других понимал, что все это должно было означать. Выражение лица мэра также о многом ему говорило. Несомненно, мэр беспокоился о том, как Джереми представит миру маленькую тайну их города.
Что же касается ссоры, то ведь он знал, что она была неизбежна, и пытался предупредить об этом Лекси. Но разве ее можно было в чем-то убедить? Она была самой упрямой женщиной, которую ему доводилось встречать в своей жизни. При этом временами она бывала чрезвычайно легкомысленна, чем, естественно, не преминул воспользоваться Джереми Марш. Однако сейчас все было уже закончено, и Родни был чрезвычайно этому рад, хотя, конечно, он предпочел бы, чтобы ничего этого вообще не было.
– Нет, – сказал он. – Что я могу ему сказать? Да и теперь уже ничего от него не зависит.
– Что от него не зависит?
– Да так, – отмахнулся Родни и улыбнулся, чтобы замять разговор. – Ничего важного.
Она внимательно на него посмотрела и пожала плечами. Когда песня закончилась, оркестр сразу же заиграл другую, и на площадку вышли танцевать еще больше пар. Рейчел, стоя рядом с Родни, принялась отбивать ритм ногой.
Однако Родни, казалось, вовсе не замечал танцующих, о чем-то сосредоточенно размышляя. По дороге сюда, проезжая мимо дома Лекси, он видел, что в окне у нее горит свет, а ее машина стоит на подъездной дорожке. А до этого он получил от одного из полицейских сообщение о том, что Джереми Марш и его приятель устанавливают камеры на деревянном настиле у реки. Значит, журналист и Лекси действительно серьезно поссорились.
Родни решил заехать к ней на обратном пути, если свет у нее в это время еще будет гореть. Именно так он поступил в тот день, когда исчез Мистер Ренессанс. Он был уверен, что она не будет слишком удивлена его появлению – просто посмотрит на него долгим взглядом, открыв ему дверь. А потом она заварит кофе без кофеина, и он, как и в прошлый раз, будет сидеть рядом с ней на диване и несколько часов слушать ее сетования на свою глупость.
Родни кивнул. Да, несомненно, все будет именно так. Он знал ее даже лучше, чем себя.
