Александр Анянов - Рожденные ползать
У Шувалова, в очередной раз за день, все поплыло перед глазами от бешенства. Хорошо понимая, с кем имеет дело, Славка изо всех сил прикусил губу. Резкая боль вернула ему самообладание. Почувствовав во рту соленый привкус, он ответил на обвинение, тщательно подбирая слова:
— Извините, товарищ майор, но ваша информация не соответствует действительности.
— А вот мои оперативные источники уверяют, что это так.
— Пожалуйста, передайте вашим источникам, чтобы не вводили в заблуждение органы госбезопасности. До смерти Яковлева, я не был знаком с его женой. Если хоть один человек в полку видел меня разговаривающим с ней до того дня, когда произошла катастрофа, можете меня расстрелять без суда и следствия.
Начальник первого отдела на секунду смутился, но тут же взял себя в руки:
— Узнаем, проверим. Не волнуйся, у нас без суда и следствия никого не расстреливают. Здесь тебе не Америка. Но в любом случае, общаться нам с тобой Шувалов еще ни один раз придется, пока ты служишь в нашем гарнизоне. Ну, бывай. Пока…
Рекун включил первую скорость, резко газанул и лихо, развернувшись на месте, исчез за поворотом.
«Бога — нет!», — обреченно подумал Славка. — «Права Наташа, все против нас. Бесполезно идти против судьбы. Лететь ей к родителям в Питер, а мне продолжать прогибаться под замполита и особиста. По крайней мере, до тех пор, пока я служу в этом гарнизоне…. В этом гарнизоне…. В этом гарнизоне!».
Решение, неожиданно пришедшее ему в голову, было таким простым, что он даже остановился на месте. Затем радостно присвистнул и бегом устремился в сторону гостиницы.
Капитан Колесников — начальник ТЭЧ с удивлением увидел на пороге своей квартиры бывшего зама, с которым они не общались со времени столь памятной для них обоих аварии.
— Можно войти? — прервал молчание нежданный гость.
— А что у тебя ко мне? — после некоторой паузы, поинтересовался хозяин.
— Дело.
— Ну, хорошо, проходи.
— Кто там пришел, Степа? — раздался из комнаты женский голос.
— Это ко мне, Даша. Смотри телевизор, — ответил Колесников, потом обратился к Славке. — Пошли лучше на кухню.
Они прошли на кухню и сели друг напротив друга. На капитане был тренировочный костюм и тапочки на босу ногу.
— Слушаю, — капитан взял сигарету из пачки, лежащей на столе и открыл форточку.
— Еще помнишь тот случай? — начал Шувалов.
— Если ты пришел старое ворошить, так это зря.
— Нет, я не за этим. Помнишь, тогда мы были друзьями?
— Мне очень жаль, что так получилось, но я ничем не могу тебе помочь, — Колесников нервно мял в руках незажженную сигарету. Было видно, что этот разговор ему крайне неприятен, и он торопится, поскорее закончить его.
Славка почувствовал, что очень скоро его аудиенция подойдет к концу, и решил брать быка за рога.
— Можешь! — твердо сказал он.
Хозяин вопросительно вскинул глаза на гостя.
— Послушай, я хоть один раз о чем-нибудь тебя просил для себя лично?
— Вроде, нет, — неуверенно протянул капитан.
Славка достал потрепанный старый портфельчик, который стоял у него в ногах, открыл его и достал оттуда две бутылки коньяка. Это был неприкосновенный запас, который Абрек хранил на самый крайний случай. Теперь такой случай, кажется, настал.
— Ух, ты! — восхитился Колесников, когда разглядел этикетки. — Армянский, ереванского разлива! Где достал?
Его удивление объяснялось легко — такой коньяк был большим дефицитом в СССР. В ответ Славка лишь отмахнулся, показывая, что это сейчас совсем не важно.
— Семеныч! Степа! — как когда-то давно, назвал по имени своего бывшего начальника Шувалов. — Помоги! Обложили, как волка. Если бы не крайняя нужда, не стал бы беспокоить. Последняя надежда на тебя.
— А в чем дело то? Расскажи.
— Так может, я, того… Разолью? Чтоб мне легче было рассказывать, а тебе слушать.
В первом часу ночи друзья стояли на лестничной площадке перед дверью в квартиру, пьяно обнимаясь.
— Вот же уроды! — хлопал капитан Славку по спине. — Уже и в постель чужую свой нос норовят засунуть. Ну, ничего, еще посмотрим, чей козырь сильнее. Раз вы — так… То тогда и мы тоже — так!
— Спасибо тебе, Степан! Я — твой должник. До конца жизни водкой поить буду.
— Погоди, не благодари. Я еще ничего не сделал, я только собираюсь. Может, еще не получится.
— Что ты, при твоих то связях. Обязательно получится! Да все хочу тебя спросить: а что ты сам то до сих пор в этой дыре?
— О, у меня вариант сложнее. Я ведь не просто перевестись хочу, а с повышением. Как говориться, место под солнцем я себе уже нашел. Теперь жду, когда оно освободится. А тебя, наверное, и равноценная должность устроит?
— Равноценная…, — горько усмехнулся Шувалов. — Да я на простого техника согласен. На все, что хочешь!
— Знаешь, Славка, — сказал Колесников неожиданно трезвым голосом. — Ты все-таки прости меня, растерялся я тогда. Да, и что уж врать — испугался. Одним словом — подставил тебя. Ты только не думай, что раз человек генеральский внук, то обязательно — паскуда.
— Все, кончай. Проехали уже. Ты трем хорошим людям жизнь спасаешь. Побольше бы таких паскуд!
Через месяц старший лейтенант Шувалов вместо Украины поехал к новому месту назначения — в группу советских войск в Германии, на равноценную должность. Вместе с ним ехала молодая жена и ребенок.
* * *— Вика, открой! — Гулянюк колотил ладонью в дверь комнаты.
— Пошел к черту! Нам не о чем больше разговаривать! — донеслось в ответ.
— Вика, я хочу тебя видеть! — офицер продолжал стучать.
— Отстань, я не одна, — прозвучало из-за двери.
— Не ври. Я видел, как ты заходила. Я сейчас сломаю дверь!
— Давай, попробуй. Будешь иметь дело с хозяйкой, а через нее и с Рекуном.
Имя особиста подействовало на Адама отрезвляюще. Недовольно бурча, он поплелся назад к себе в комнату, где выпил еще несколько бутылок пива, после чего выбрался на свежий воздух.
На улице стояла непроглядная темень. Гулянюк обошел гостиницу вокруг, выискивая взглядом Викино окно. Окно располагалось на последнем третьем этаже. Оно было открыто, и ночной ветер свободно играл белыми тюлевыми занавесками. Адам осмотрелся. Рядом ни высокого дерева, ни водосточной трубы. Абсолютно ничего, что могло бы помочь добраться до цели. Гулянюк выматерился с досады, но тут же хлопнул себя ладонью по лбу.
Он вернулся в вестибюль, где стоял единственный в гостинице телефон. Никаких цифр для набора номера на телефоне не было. Адам снял трубку и прорычал в нее:
— Станция, мне одиннадцатого.
Под цифрой «одиннадцать» на коммутаторе значился батальон обеспечения. Наконец, сквозь треск и хрипы в трубке раздался голос, как будто бы откуда-то с Дальнего Востока:
— Одиннадцатый на связи.
— Это старший лейтенант Гулянюк, — представился Адам. — Дежурного по батальону мне. Валентиныч, ты что ли? А чего тогда прикидываешься? Слушай, у меня к тебе пол-литровое дело. Да, пустяки для тебя. Можешь мне к гостинице пожарку подогнать? Прямо сейчас. Зачем? Да вот двери в комнату заклинило, а с администраторшей я в контрах. Хочу через окно влезть, чтобы все было по-тихому. Литр? Ты что Валентиныч, совсем сбрендил? Тут же на пять минут делов. А когда тебе в прошлом месяце понадобилась бомба для рыбалки? Вспомнил? Ну, то-то. Жду.
Когда пожарная машина, наконец, подъехала, Адам предупредил водителя, чтобы все было сделано тихо, и даже для верности показал ему свой увесистый кулак. Солдат понял все сразу и, аккуратно лавируя в темноте между соснами, подогнал автомобиль к обратной стороне гостиницы. Гулянюк показал, к какому окну выдвигать лестницу, поплевал на ладони и полез наверх.
Вика проснулась от какого-то непонятного шума. Шум шел со стороны окна — что-то громко ударило о металлический подоконник. Девушка открыла глаза и замерла от ужаса. В комнату через оконный проем влезал какой-то огромный зверь. Он ловко спрыгнул на пол и замер, видимо оглядываясь в темноте.
— Помогите! — заверещала Вика.
Это было ее ошибкой. Больше она не успела произнести ни слова. Животное мгновенно кинулось на звук и крепко зажало ей рот.
От пришельца пахло пивом и оружейной смазкой. Девушка сразу успокоилась. Это были звери хитрые, но не опасные для жизни. В худшем случае поматросят, а потом все равно отпустят на все четыре стороны. Они только выглядели угрожающе, но на самом деле сами всего боялись. Поняв это, Вика уже безо всякого страха укусила державшую ее руку.
— Ты что, с ума сошла?! — раздался из темноты знакомый голос. — Это же я.
Пальцы мгновенно разжались, освободив девушке рот. Вика не замедлила этим воспользоваться:
— Это ты с ума сошел! Я сейчас позову на помощь! — решительно пообещала она, почему-то переходя на шепот.
