Владимир Митрофанов - Врачу, исцелись сам!
Борисков испытал ужасное чувство беспросветности, когда увидел человека в ватнике, резиновых сапогах, бредущего от забора к забору, и только чудом державшегося на ногах, и, наконец, все-таки завалившегося в самую что ни на есть грязь лицом. А чего тут было предостаточно, так это говна. Говно тут было навалено повсюду. Нужно было постоянно смотреть под ноги. Шага в сторону нельзя было ступить, чтобы не вляпаться. Было такое ощущение, что люди тут вообще не ходили в туалеты, а гадили, где придется.
В ближайшем к деревне городке практически ничего не работало – ни одно предприятие. Кто мог – торговал, да и то торговля шла не слишком шибко – у населения просто не было денег что-либо покупать – в основном тратились пенсии, пособия да небольшие зарплаты бюджетников. Более активные уезжали на заработки в большие города, оставшиеся – пили. Большинство ругало власть и ждало, что кто-то придет и что-то им даст. Интересно было услышать мнение одних мелких предпринимателей, мужа и жены, из соседней области. Они, пользуясь переизбытком тут дешевой рабочей силы, хотели открыть небольшое производство, однако местная администрация им не разрешила: "К себе езжайте! Нам ваш бизнес здесь не нужен!" – так прямо и сказали. Они, видимо, посмотрели на этих ребят и поняли: много денег с них не выдоишь, а тогда зачем оно нужно. А ведь надо было кормить не только себя, но и пожарников, санэпидстанцию, милицию и бандитов.
Долгобродов говорил про это:
– А ведь появись здесь хотя бы только пять китайцев, они тут же бы открыли производство: пекарню, мастерскую – что-нибудь да делали бы.
Наши же ничего делать не собираются – они будут ждать, когда им предоставят рабочие места, и ругать власть! Коммунисты, надо отдать им должное, своего добились – никто шагу не может ступить без разрешения. Русский человек без хозяина чувствует себя очень неуютно. Заметь, на рынке тут торгуют исключительно кавказцы. Ни одного местного вообще нет.
Борисков на это возразил:
– Никто не дает местным работать из принципа, а китайцев, которые будут делать свою дешевую фальшивую парфюмерию, будут безжалостно ловить и тоже не давать им работать. В этом есть какая-то историческая загадка – всеми силами тормозить и усложнять людям жизнь, не исключаю, что существует некий тайный приказ. Логически, с точки здравого смысла, это трудно объяснить. Иногда мне кажется, что тут действительно есть какой-то заговор, историческая загадка. Мне кажется, и налоги-то власть не особенно-то интересуют: главное не дать русским свободу! Я тебе простой пример приведу…
Долгобродов на это говорил:
– Тут у нас в России просто чудовищные налоги. Прямые и непрямые.
Ты их все вместе посчитай-ка: долбанный НДС – не поймешь, что за налог, налог на прибыль, обязательные взятки, социальный налог, подоходный, короче налог на все… Государство в целом забирает процентов шестьдесят прибыли, не меньше, а то и больше. Система так сделана, что честно работать просто невозможно. И я думаю специально, чтобы любого можно было при случае посадить, или просто все у него отнять. Для бизнеса существует четкая презумпция виновности. Вот сейчас закрывают маленькие банки, а ведь именно эти банки дают мелким фирмам нормально работать в этих страшных условиях. Если ты снимаешь наличку напрямую – тебя ловят (а как тогда взятку давать?), если у тебя оборот выше пятидесяти миллионов к тебе присылают принудительный аудит, которому ты за это еще и должен платить из расчета шесть тысяч в час. И они могут работать столько, сколько сочтут нужным. Они, я думаю, конечно же, максают тем, кто их прислал. Тебя обчищают на всех направлениях.
Регистрируешь товарный знак – платишь большие деньги. Интересно за что? За какую-то бумажку? Или, например, тебе запросто задним числом могут ввести акциз и так далее и тому подобное. Ты что-то не так вякнул, полез в политику и к тебе тут же присылают проверяющих, и тебя неизбежно или сажают или разоряют. Они в любом случае так или сяк найдут уклонение от налогов или еще какое-нибудь нарушение. Суд всегда на стороне государства: ворон ворону глаз не выклюнет.
Знакомый парень управляет крупной строительной компанией, строит дома. Так у него за последний год было – ты не поверишь! – тысяча проверок! Тысяча! Они держат специальных людей, которые работают только с проверяющими. И всем надо платить. Стоимость жилья растет, и половину стоимости этого жилья составляют взятки, чтобы просто дали строить. И надо сказать, необходимый эффект достигнут: русские не размножаются. Когда не растут деревья, не размножатся куры и звери – значит, что-то в природе происходит не так. А нам говорят, что все в порядке! В принципе не может быть все в порядке. Понятно, жизнь кипит в Москве – еще бы: она всю Россию высасывает. Ну, и в
Питере, пока Президент питерский. Но вот мы проехали сколько-то немало России: и ни одного человека…
Впрочем, сам Долгобродов жил очень даже неплохо: имел дом во
Всеволожске, две машины в семье. И все это зарабатывалось за счет всего лишь одного маленького продуктового магазина. Тут тоже была какая-то загадка. Он, впрочем, рассказал, что сам товар, когда его покупают в Китае, стоит копейки. Наценка на него идет во много раз.
Он считал, что так же смешно увеличивать налог на богатых, потому что все налоги на богатых всегда платят бедные. Это закон. Например, подняли налог на наш "Мерседес", значит, меньше будем платить продавцам, увеличим цену товара. Все очень просто. Борисков слушал его со смешанным чувством, он считал, что лучше этого вообще не знать. Это была неприятная, негативная сторона экономики. Во всем тут был обман.
Целый следующий день шел дождь, и Долгобродов с Борисковым трепались, пили водку и мылись в бане. Когда погода улучшилась, женщин оставили в деревне, а сами пошли в лес, искать заброшенный монастырь, который, по словам стариков, находился километрах в пятнадцати от деревни. Путешествие было довольно трудным, но там, среди болот, они, наконец, обнаружили тот самый монастырь.
Удивительно, что там, на небольшом клочке твердой земли, стояла уже частично разрушенная, но еще прекрасная каменная церковь, окруженная сгнившими остатками деревянных построек. Сразу возникал вопрос: раз они, два здоровых мужика, еле-еле сюда ногами дошли, то как, интересно, сюда завозили камень и почему именно сюда? Уровень воды был там почти, что вровень с землей. Опять же вопрос вставал: как же укрепляли фундамент. Оказалось, что там, на острове, было два колодца, типа купальни с мертвой и живой водой. Остались даже части купален: заваленные перила и полусгнившие доски мостков. Тут же были видны следы предыдущих и не столь давних посещений, типа пустых бутылок и окурков. В тот день было не слишком тепло, да еще и дождливо, но уйти оттуда, не окунувшись в купели, было бы обидно.
Ведь за этим, по сути, они и пришли. Доски на мостках от времени осклизли, лезь было боязно, но следы на земле от босых ног рядом были совсем недавние. Долгобродов с Борисковым прямо под дождем начали раздеваться. Тут была одна тонкость – никто не знал, в который водоем надо опускаться первым – с мертвой водой, или же с живой. По сказкам вспомнили, что надо поначалу с мертвой (нпременно спрыскивали убитого богатыря мертвой водой), а потом – живой. Тут еще и определить нужно было, где какая. Посмотрели, что вокруг одной купели ничего не растет, да еще и кости какого-то лесного животного лежат рядом. Сочти эту купель за мертвую. Влезли туда абсолютно нагишом. Вода была холодная и очень мягкая. Долгобродов попробовал ее на вкус: вкус у воды был никакой. Капля попала Борискову в глаз, и тут же показалось, что будто бы защипало. Посидели в купели, пока не затрясло, затем пошли в другую. Тело на воздухе горело. На мостках другой купели было тоже склизко, вода была темная, и действительно, вроде как другая, болотная. Долгобродов, немного побарахтавшись, вылез, встряхнулся, как пес: "Вот сейчас приду к жене, сразу ей и вставлю!" – вдруг сказал он. В нем плескалось радостное возбуждение.
– Ты гляди, может быть, тут вода-то радиоактивная или ядовитая – которая мертвая, чего тогда ее мертвой-то прозвали? – несколько остудил его пыл Борисков, стуча зубами.
Борисков, может быть, и поехал бы отдыхать за границу или на юг, да денег не было, а вот Долгобродов сознательно любил такие вот поездки по глубинке России, а в ближнее зарубежье он и не совался.
Как исключение, прошлым летом они всей семьей поехали в Крым, но почему-то взяли копию свидетельства о рождении ребенка, незаверенную нотариусом. Российский пограничник, посмотрев документы, покачал головой: "Я-то вас пропущу, а хохлы не пропустят ни за что". Однако все-таки рискнули, поехали, и действительно, тут же, со слов
Долгобродова, "выскочил хохленок: езжайте, мол, назад". Сначала предложили ему взятку сто рублей. Тот даже засмеялся: "Тут вам граница, а не рынок!" Спросили: сколько тогда. Он ответил: двести долларов. Это было уж слишком. Послали Наталью договариваться. Та все-таки уболтала до стошки баксов. Тут же машину провели через границу без всякого досмотра. Когда давали деньги, таможенник, очень довольный, решил предупредить Долгобродова: "Там тебя будет останавливать экологический контроль в форме – ты ни в коем случае не останавливайся, а то с тебя еще денег состригут – обязательно к чему-нибудь да придерутся". Так и сделали, однако вместо экологов там оказалось натуральное ДАИ, которое гналось за ними несколько километров и потом оштрафовало уже капитально.
