Алексей Федотов - У истоков системы
И тогда отец Герасим начал сам наводить порядок в училище. Он был человек резкий, и обосновать свою позицию перед начальством не умел, это сослужило ему здесь плохую службу. А с подчинёнными он решил действовать с позиции силы.
Юлия Петровича он за шиворот выкинул из кухни, куда тот пьяный в три часа ночи пришёл, разбудив ответственного за работу в ней студента, чтобы тот готовил ему еду «в дальнюю дорогу». Саше Баллонову и нескольким студентам иеромонах Герасим заявил, что требует, чтобы они немедленно покинули училище. Те, пользуясь тем, что ректор и проректор в отъезде, тут же написали на него две кляузы архиерею, причём они были настолько колоритные, что я переписал на память их текст, с сохранением авторской орфографии и пунктуации.
Коллективная жалоба
Глубокоуважаемый Владыка Анатолий!
Прошу Вас принять серьёзные меры к о. Герасиму. Дело в том, что своим отвратительным поведением к студентам, напрягает внутреннюю обстановку в духовном учреждении. Так как в связи со своим отвратительным поведением о. Герасим, то против него восстали несколько человек.
Студенты:
Максимов Олег — уехал домой
Грязнов Сергей — подпись
Витя Андреев — подпись
Макаров Андрей — уехал домой
Баллонов Саша — подпись
Александров Вадим — подпись.
Или вот докладная Козлова Юлия Петровича:
«Довожу до Вашего сведения, что 21 июля с. г. в пятом часу я стал собираться уезжать в город. Помещение кухни было закрыто, и я обратился к студенту Макарову Андрею с просьбой открыть дверь. Он сказал, что ключи находятся почему-то у священника. Затем он сходил за ключами. Я сел на стул у стола, а Андрей стал греть чай. Неожиданно с грохотом отворяется дверь, и с непонятным криком влетает священник. Ничего не говоря, с громким рёвом хватает меня за одежду, и «выбрасывает» меня из кухни. Все это происходило в присутствии Макарова Андрея. Считаю вышеуказанные действия священника хулиганскими и оскорбительными».
А вот и ответ о. Герасима:
«Довожу до Вашего сведения, что в ночь на 21.07 в 4.00 я был разбужен учащимся Макаровым Андреем.
Причиной указанного происшествия было то, что гл. инженер ДУ Козлов Юлий Петрович в нетрезвом состоянии отдал ночью распоряжение собирать ему провизию в дальнюю дорогу, для чего потребовались ключи от кухни. Я выдал Андрею ключ, после чего оделся и пришёл на кухню, где застал Козлова Ю. П.
На требование объяснить своё поведение он ответил невнятно. Для предотвращения бесполезной болтовни, я был вынужден вывести Козлова Ю. П. за шиворот без применения сильных физических воздействий.
Следует отметить, что утром в 7.00 был назначен подъем, а в 8 служба в храме (литургия), где Макаров Андрей был моим единственным чтецом, певцом и пономарём одновременно. Поэтому продолжение ночного «бдения» грозило срывом церковной службы.
Подобное происшествие произошло за 8 дней до этого, когда Козлов Ю. П. до двух часов ночи в нетрезвом состоянии не давал спать кухонным работникам в их спальне. Прошу принять меры для прекращения пьяного хулиганства. Свои действия считаю оправданными.
Инспектор ДУ иеромонах Герасим
Данную докладную записку прочёл, возражений не имею.
Учащийся ДУ Макаров Андрей».
В результате архиерей устно сказал жалобщикам: да, этого Герасима нужно гнать из училища. Сказал он это риторически, но его слова подтолкнули «путчистов» к действиям. Всей толпой они пришли в домовый храм и в ультимативной форме заявили иеромонаху Герасиму, что архиепископ благословил его выгнать из училища. Тот попытался возражать, но устрашающий вид мятежников смутил его суровую душу, и он счёл за благо поспешить удалиться из училища в безопасное место, откуда вызвал на помощь иеромонаха Виктора. Тот приехал в училище, провёл пространную душеспасительную беседу, не тронувшую эти окаменевшие сердца. Окончательно «путч» был подавлен лишь с приездом архимандрита Сергия, который все расставил по своим местам.
Первым делом он вернул в училище отца Герасима, выгнал Сашу Баллонова и до минимума сократил полномочия Юлия Петровича (выгонять его в этот раз он не стал). А также предупредил студентов-жалобщиков, что они будут находиться в училище до первого серьёзного замечания. И увенчал это назначением на должность инспектора — лица, ответственного за воспитание студентов — иеромонаха Герасима.
Тот после временного поругания получивший власть над своими недоброжелателями, с удвоенной энергией взялся за их перевоспитание.
К тому времени начали приезжать абитуриенты. Не желая, чтобы плевелы бунта возросли в их юных душах, иеромонах Герасим провёл с ними ряд столь внушительных бесед, что многие сочли за благо покинуть училище, не дождавшись даже вступительного собеседования. В результате удалось набрать только девятнадцать человек…
Уходящий мэр
…Содержание духовного училища требовало больших средств. Какого-либо определённого финансирования вообще не было, поэтому приходилось использовать все возможности. Городская администрация ещё имела на тот момент в своих руках очень большие материальные ресурсы. Само здание, где располагалось училище, было передано ему в безвозмездное пользование именно постановлением главы города. Ему же подчинялись те организации, которые снабжали этот объект теплом и электроэнергией, и мэр мог оказать влияние на то, чтобы они не только не отключали духовное училище от тепла, но и списывали часть накопившихся долгов. Законные возможности для этого ещё имелись.
Главой города Петрово был тогда Василий Вячеславович Семихвостов. Это был очень импульсивный человек и большой оригинал. Он очень любил «хорошую» (в его представлении) шутку, из-за чего много страдал от газетчиков, у которых тогда был период особой свободы писать все, что вздумается. Так Василий Вячеславович неосторожно сказал как-то начальнику областной милиции: «У меня всего четыре года, дайте мне спокойно поворовать!» Генерал шутку понял, а журналисты нет, и цитата украсила первые полосы всех петровских газет.
К Православию он относился хорошо, но религиозные чувства также порой принимали у него гротескные формы. Так он заставлял ответственных сотрудников городской администрации вместе с ним ездить в полюбившийся ему монастырь по десятку раз в год; на праздник Крещения Господня заставлял некоторых вместе с ним нырять в прорубь…
В духовное училище он приехал только незадолго до выборов мэра. Владыку Анатолия он очень любил и уважал, но считал, что он стареет, поэтому деловыми вопросами следует заниматься с другими людьми, а ему только выражать внешнее почтение, временами театральное. А вот архимандрита Сергия он совсем не любил; ему нравился архимандрит Нифонт, в монастырь к которому он ездил, и которого желал видеть епископом. И поэтому Василий Вячеславович находил сотни способов оказывать помощь монастырю, располагавшемуся на территории совсем другого муниципального образования, а теперь, благодаря поддержке мэра областного центра и в самом Петрово имевшим несколько подворий. Владыка Анатолий был человек мягкий, поэтому все, что ни делалось доброго, благословлял и одобрял, какими бы скрытыми мотивами оно не было продвигаемо. А Василий Вячеславович, видя это, порой совсем не считался с мнением архиерея.
Дошло до того, что когда однажды архиепископ Василий и архимандрит Нифонт одновременно подали письмо с просьбой передать один и тот же объект в безвозмездное пользование — первый под духовное училище, а второй под нужды монастыря. И правящий архиерей получил отказ, а просьба подведомственного ему клирика была удовлетворена… Но Владыка и тут смирился. А вот Сергей Александрович написал тогда мэру письмо о том, как это выглядит. В итоге под училище и был подобран закрывавшийся детский сад. Неохотно, но глава города стал понемногу помогать и духовному училищу.
Приехал он туда однажды в сопровождении нескольких своих заместителей. Первым делом залез под стол, чтобы посмотреть, «где КГБ установило прослушивающие устройства». Найдя воткнутую внизу стола канцелярскую кнопку, необычайно обрадовался, и раз пять сказал: «Вот же оно!» Интересовался у архимандрита Сергия, не работает ли он на КГБ, или «как там оно теперь называется». Но некоторые вопросы, связанные со списанием долгов по оплате электроэнергии, он решил.
А через несколько месяцев прошли выборы, после которых в Петрово был уже совсем другой мэр.
Из дневника Сергея Александровича
…Второй набор был значительно лучше первого, но все же ещё не идеальный. Пятеро из поступивших были старше тридцати лет, все они желали принять священный сан и, зная настроения Владыки и ещё значительный кадровый голод епархии, можно было с уверенностью предполагать, что на очном отделении они долго не задержаться.
