Ирина Фоменкова - Смех для всех
Если у вас возникли подозрения относительно верности супруга, то, во-вторых, хорошо поработайте над своим имиджем. Конечно, будут непредвиденные расходы в отделе косметики, но, как говорят, овчинка выделки стоит. И про запахи не забудьте. На выбор: или вкусные из кухни, или завлекательные от вас. А лучше и то, и другое. Короче говоря, надо воздействовать на его визуальные ощущения, обоняние, слух.
Насчет слуха. Усиленно ищите, за что его громко, радостно и искренне похвалить. А когда он разомлеет, шепните: «Дорогой! Мне так нравится, когда ты не снимаешь обручальное кольцо. Смотрю на него и думаю, что у любви, как у кольца, начала нет и нет конца».
В-третьих, сядьте и подумайте: стоит ли отправлять его на работу, одетым так экстравагантно и ярко? И когда он уснет, конфискуйте кое-что под предлогом сдачи в химчистку. В самом деле, вы не видите мужа в будни целый день, так для кого превращать его в модель? Побольше ему сереньких тонов!
Словом, очень долго я была уверена, что преодолению семейных проблем меня уже учить не надо. Но недавно сделала потрясающее открытие. Оказывается, лучше всего поддерживать огонь в семейном очаге с помощью юмора. Судите сами!
После очередной ссоры с мужем (причину размолвки, как обычно, не помню) я горделиво замолчала в глубокой обиде, хотя не считаю этот способ самым лучшим. А муж в последнее время все чаще стал принимать игру в молчанку, он явно отдыхал от меня. Но я-то молчу не для того, чтобы ему было хорошо! На этот раз наше отчуждение опасно затягивалось. Я попыталась использовать проверенную стратегию и тактику: то блинчики утром с запахом ванилина сделаю, то надену любимые потертые джинсы в обтяжечку. Ноль внимания! И тут вечером вижу на кухонном столе его записку: «Разбуди меня в семь часов, мне на работу надо раньше». И все! Ни тебе «дорогая», ни подписи «твой котик». Тогда я написала ему в ответ: «Уже семь часов! Вставай!»
В восемь утра он пришел ко мне на кухню, держа в руке записку и улыбаясь во весь рот, как чеширский кот.
«Вам возвращая ваш портрет…»
Все в нашей конторе обожали Лилию Вацлавовну – женщину обаятельную и привлекательную. Она была еще и хороший организатор, благодаря ей мы поехали в Белосток на рынок за покупками. Но это – потом, а сначала начались хлопоты по оформлению документов.
В назначенный день наша Лилечка пришла в фотоателье за своими фотографиями на визу в паспорте, но не обнаружила их.
– Да вот же они! – сказала мастер фотоателье – женщина с замедленными движениями и равнодушными глазами.
Какой она «мастер», Лиля увидела, взяв в руки это произведение фотоискусства.
Она понимала, что снимок на паспорт – это не имиджевый и, уж тем более, не жанровый портрет. И вообще, какие могут быть в паспорте обобщения через частное, реальное, через образное? Проще говоря, главное в таком фото – максимальное совпадение фотографируемого объекта с изображением на бумаге. И чтоб не глянцевое, а матовое. И чтоб 3,5 х 4,5. И без головного убора. Строго анфас.
С фотографии на Лилю смотрело из тумана крупное широкое лицо с подслеповатыми глазами, расплывшееся, как квашня в тазу. Лиля вопросительно посмотрела в зеркало, и то ей ответило, что она далеко не такая.
Ей захотелось запеть на свой лад старую песню: «Вам возвращая мой портрет…». Но она робко спросила:
– А нельзя ли переделать? А то, говорят, на таможне могут задержать и заставить перефотографироваться.
Мастер мигом потеряла спокойствие и сразу поставила Лилю на место, отметив ее нефотогеничность и напомнив, что это всего на одну поездку на один день и нечего создавать проблемы себе и другим. В подтексте ее гневной тирады бедная Лиля мысленно прочитала свою характеристику, что-то типа: «Хуже дурака могут быть только дураки с инициативой».
Все это наша Лилечка Вацлавовна вспомнила на границе, когда польская таможенница, стройная, строгая и стремительная, остановилась перед ней с ее открытым на нужной странице паспортом, как вкопанная. Она спросила с металлом в голосе:
– Это вы?
– Конечно, я, а кто же еще? – испугалась Лиля.
Девушка в форме рассматривала Лилю по всей форме: заглядывала в глаза, поворачивала к свету, и всем своим видом выражала тоску из-за предстоящих хлопот с обладательницей подозрительного документа… Но усилив металл в голосе, она сказала:
– Вам придется выйти и задержаться.
Все, услышав страшное слово «задержаться», стали дружно создавать ей алиби, подтверждая, что это действительно она, и даже сообщили Лилин адрес, семейное положение и особенности характера. А один молодой юморист-оптимист – Петя Сигаев, – заигрывая со строгой девушкой, спел из Высоцкого:
Я стою встревоженный,
Бледный, но ухоженный,
На досмотр таможенный
В хвосте…
Как ни странно, но именно Высоцкий девушку убедил, и она вернула бледной Лилии Вацлавовне ее портрет…
За хлебом
Юмор – это способность видеть три стороны одной медали.
Народный афоризмНаши люди в булочную на такси не ездят!
Из к/ф «Бриллиантовая рука»Никита Гуров, наконец, к тридцати пяти годам встретил свою суженую. Брак у обоих был не первый, и молодые, по обоюдному согласию, решили отгулять свадьбу без фейерверков, скромно, по-домашнему. Но родственники, дружной радостью откликнувшиеся на такое событие, уговорили хотя бы заказать лимузин – свадебный белоснежный линкольн. «Только без украшений!» – настояли на своем молодые.
Настал день торжества. Жених, невеста и их друзья направились к роскошной машине. Родные с умилением созерцали чудесную картину.
– Ой, не маловато ли хлеба будет? – вдруг забеспокоилась бабушка Лида, приехавшая на свадьбу внука из-под Бреста.
– Да пока они в ЗАГС съездят, мы с тобой в магазин «Свежий хлеб» прогуляемся. Там от одного запаха слюнки текут. Это недалеко! – предложила невестина бабушка Нина.
Никита услышал их короткий диалог и тут же отреагировал:
– Как писал драматург Горин, – глубокомысленно сказал он, – пока ноги ходят, надо ездить. Прошу в «карету», – сделал он широкий приглашающий жест рукой. – Нам по пути!
– А мы поместимся? – всколыхнулись бойкие бабули, недавно разменявшие седьмой десяток.
Невеста, в каскаде белых оборок и цветочков, откликнулась:
– А нам не тесно в этой тесноте! – И все сдвинулись плотнее.
В лимузине баба Лида по-детски восторженно трогала стол, бар, светильники в салоне и приговаривала:
– Красота! В деревне скажу, что в белой машине, как у Аллы Пугачевой, каталась – не поверят!
Ее седые с легкой голубизной волосы блестели, живые темные глаза светились счастьем, она купалась в потоке радости.
Никита быстро открыл шампанское. Все подняли бокалы. Бабе Лиде дали слово. И она сказала:
– У каждого в жизни свой остров – старость. Плывите вместе до этого острова в одной лодке!
Все переглянулись. Никита поцеловал ее в пергаментную щечку:
– У меня не бабуля, а живой иероглиф!
– А чего? – вдохновилась та. – У нас в деревне никто старости не сдается. – И тут же выдала анекдот за правду жизни. – Один девяностолетний дед на днях жаловался: «Что-то мне, говорит, плоховато стало: раньше поллитру за один присест выпивал, а теперь растягивать приходится…»
Все засмеялись, а баба Лида продолжала восхищаться автомобилем: «Чудо какое!»
– Человек всегда хочет чуда, – откликнулся Никита, с нежностью глядя на невесту.
– Особенно, когда нажимает в банкомате кнопку «Запрос банка», – добавил его друг, и все снова рассмеялись.
Подъехали к магазину «Свежий хлеб». Он находился прямо напротив автобусной остановки. Баба Лида и баба Нина вышли из машины и, взявшись под руку, чинно проследовали в магазин.
Стоявшие на остановке люди, все как один, повернули головы в их сторону и проводили старушек удивленным взглядом. И вдруг кто-то громко сказал:
– Во как жить стали!.. На лимузинах в булочную ездим!
Американский сом
Тополиный пух. Жара. Базар.
Бойкий паренек, сидя, как на коне, наверху цистерны, большим сачком вылавливает крупную рыбину и вытряхивает ее в таз рядом с продавщицей. Рыба сопротивляется, трепыхается, но тут же попадает в полиэтиленовый пакет и оказывается на весах. Как веселой продавщице удается взвесить извивающуюся и бьющую хвостом рыбину, остается загадкой. При этом она еще успевает дать продукту рекламу: «Проходите! Не зевайте! Американского сома покупайте! Калорийность как у форели, вкус как у судака!» – и тут же вручает взбесившийся пакет покупателю.
