Андрей Бондаренко - Гусарские восьмидесятые
Но неприятный запах из кастрюли портил всю картину.
— Точно, побьют, — грустил Попович.
Пришлось вылить в борщ литр уксуса — и тут случилось чудо, — вкус варева неожиданно изменился в лучшую сторону, даже пикантность какая-то появилась.
Усталая братва, заявившись на обед, справились с полной кастрюлей за считанные минуты, причём, девицы от мальчишек не отставали, и даже — нахваливали и пытались рецепт выведать.
— Завтра две кастрюли варите, — в конце распорядился Кусков, — Знатная вещь получилась.
Сколько свиных голов было съедено за этот месяц — не сосчитать, да и мы с Поповичем в накладе не остались. Вот только рецепт заветный мы так никому и не раскрыли — запросто побить могли.
В воскресенье объявили выходной. Кто-то на рыбалку ломанулся, кто-то отсыпался без задних ног. Мы же с ротмистром решили, на всякий случай, обследовать чердаки домов — вдруг, что полезное обнаружится, клад какой, или ещё что.
Чего там только не было: рваные полусгнившие верши, ватники и тулупы всевозможных размеров, старые кирзовые сапоги и многочисленные альбомы с фотографиями.
Почему же люди, уезжая, не взяли фотографии с собой? Или — никто и не уезжал вовсе, просто — перемёрли все от старости?
Нашлись и вещи, безусловно, могущие пригодится в хозяйстве.
Мне достался змеевик и несколько сорокалитровых бидонов. Ротмистр же нашёл старый, очень сильно заржавевший обрез.
Михась с Поповичем тут же залили в бидоны всякой всячины, сдобренной сахаром, — брагу поставили. Ротмистр сел приводить обрез в порядок — разобрал, тщательно смазал машинным маслом каждую деталь, и, даже, отрезав от старого валенка кусок войлока, занялся полировкой.
— Зачем это Вам, Вашбродие? — Не утерпел любопытный Попович, — Хотите, я по этому поводу весёлый анекдот расскажу? Про кота одного?
— Не стоит, кардинал, право, — откликнулся Кусков, — Есть у меня предчувствие, что этот ствол и пригодиться может, хотя патронов то и нет.
Как говорится в таких случаях:
"Предчувствия его не обманули".
Через неделю заехал к нам Комиссар, ну тот парнишка, который был самым главным по соревнованию этому, — всё что-то в своём блокнотике чиркал-пересчитывал.
И случилась у Комиссара с бригадиром Кусковым нестыковка — не совпадают цифры по собранной картошке, у Комиссара гораздо меньше мешков получается.
Чуть до драки дело не дошло.
— Ты, краснопузый у меня за всё ответишь, — орал ротмистр, размахивая кулаками, — Я покажу тебе продразвёрстку по полной программе!
— Оставьте, Кусков, ваши кулацкие штучки, — не сдавался Комиссар, — Как Вы с такими выражениями через месяц Ленинский зачёт сдавать собираетесь?
Так и не договорились ни о чём. Хлопнул Комиссар в сердцах дверью, сел на свой мопед "Верховина", и умчался куда-то.
А Митёк пьяненький, водитель кобылы, сидит себе на завалинке, и, так, между делом, говорит:
— Там у Поповича бражка подходит. Угостил бы кто меня — может быть, и раскрыл бы страшную тайну — куда картофель испаряется.
Кусков у Поповича, не смотря на оказанное физическое сопротивление, один бидон с брагой отобрал, да в Митька большую его (то есть — браги) часть и влил.
Митёк и рассказал всё:
— Вы когда вечером с поля уходите — ведь не все же мешки с поля вывезти успевают? А когда утром обратно на уборку возвращаетесь — чисто всё уже? Тут дело такое — у председателя нашего родственников — как у дурака фантиков. А некоторые из них даже на рынках разных трудятся — в Боровичах там, в Новгороде. Вот он по ночам иногда туда картошку то и увозит. Была картошечка колхозная — стала частная. Усекли, гусары хреновы?
Гусары усекли сразу и прочно. Уже через десять минут полувзвод, в пешем порядке, правда, выступил в направлении Правления колхоза.
Впереди шёл злой ротмистр и хмуро декламировал:
Песенка весеннего дождя
Вдруг прервалась, словно отдыхая.
Ей не нужно — злата или рая,
Ей чужды законы бытия.
И всегда, престижности — на зло,
То поёт, то снова замолкает,
О деньгах совсем не вспоминает,
Голосом, как будто — серебро.
О ручьях поёт и о рассветах,
О любви и детской чистоте.
Но играют роль свою наветы,
Модные в гламурной суете.
И поймали Песенку сатрапы,
И пытают с ночи до утра;
Почему же ей не надо злата?
Знает что-то тайное она?
Табуретом били — как всегда.
Но молчала Песенка упрямо
А потом — тихонько умерла,
Словно — чья-то старенькая мама.
В жизни этой сложной — всё ужасно просто.
После ночи звёздной — сизая заря.
Но, зарыли Алчные, Суки — на погосте
Песенку Весеннего Дождя.
Путь был не близок — километров пятнадцать с гаком, но чувство неутолённой мести клокотало в гусарской груди почище, чем вулканическая лава в жерле Везувия — в день гибели Помпеи.
Согласно заранее выработанной диспозиции, основная масса мстителей занялась бескровной нейтрализацией конторских служащих — бухгалтера, бригадира, агронома и прочая. Я же удостоился чести сопровождать ротмистра в самое логово коварного врага.
Одним могучим пинком ноги Кусков снёс с петель хлипкую дверь председательского кабинета, и мы смело проследовали внутрь.
— Это что ещё за фокусы? Вы кто такие? А ну-ка предъявите ваши документы! — Медведем взревел председатель Пал Иваныч, мужик отнюдь не хилый.
Впрочем, тут же и примолк — это ротмистр картинно достал из внутреннего кармана ватника обрез, страшно клацнул хорошо смазанным затвором, и, в полной тишине, небрежно, цедя слова сквозь зубы, поинтересовался:
— Как Вы сказали, уважаемый? Ваши документы? Помнишь, Андрюха, фильм такой — "Рождённая революцией"? А эпизод шикарный — входят два отморозка в кабинет к комиссару, а тот их и спрашивает: "Ваш мандат"? А тот, что повыше, просит своего товарища: "Козырь — наш мандат"?
Я, конечно, отвечаю, что помню этот эпизод очень даже хорошо.
— Давайте, гражданин, повторим, — обращается Кусков к председателю, не сводящему испуганного взгляда с обреза, — Ну, спросите ещё раз: "Ваш мандат, товарищи"? Ну, гнида вороватая, долго я буду ждать?
— Э…э. Товарищи, а где ваш мандат?
— Козырь, а наш мандат? — Радостно восклицает ротмистр.
В точности, как в том известном фильме, я медленно подхожу к председателю и сильно бью между глаз. Мужик отлетает метров на пять и медленно сползает по стене, непритворно закатив глаза.
— Заставь дурака богу молится, он и председателя замочит, — недовольно ворчит Кусков в мой адрес, старательно поливая голову председателя водой из пузатого графина.
Пал Иваныч медленно приходит и в себя, и в ту же секунду ощущает под кадыком холодное дуло обреза.
— Будешь ещё, сука оппортунистическая, воровать картошку студенческую, которая потом, мозолями и спинами усталыми им достаётся? — С пафосом вопрошает ротмистр.
Председатель тихонечко вертит головой из стороны в сторону, что-то мычит и сучит ногами, обутыми в кирзовые сапоги пятидесятого размера.
— Ладно, на первый раз — верю, — успокаивается, наконец, ротмистр и отводит дуло обреза в сторону, — А мешки с картошкой украденные — всего двести двадцать штук по сорок килограмм в каждом, — вернёшь. В другом месте украдёшь — но, вернёшь! Пошли, Андрюха, отсюда скорей — на свежий воздух, а то похоже, наш вороватый друг обхезаться по крупному изволили.
Уходим с чувством глубочайшего удовлетворения и с верой в высшую справедливость.
И что же Вы думаете?
По прошествии месяца, наша славная бригада выиграла таки соревнование — и диплом памятный получили, и премию денежную.
Премию, впрочем, Кусков никому на руки выдавать не стал, мотивируя этот поступок следующей сентенцией:
— Деньги, заработанные потом и кровью, в боях с грязными супостатами, тратить на меркантильное потребительство пошло и отвратительно.
Поэтому — в субботу все встречаемся в "Белой Лошади" — гуляем с шиком гусарским, — заработали это право в боях честных.
А обрез наш я ресторанным ребятам подарю, у них чего только по стенкам не висит — колёса, сёдла, шпоры, попоны — и обрезу там место найдётся, как-никак, — вещь легендарная.
Но, забыл Кусков простую истину — долог и непредсказуем путь к последнему причалу, и всякого на этом пути — ещё может случиться.
Байка шестая
Старый ржавый обрез — 2
Славно в "Белой Лошади" посидели. Для тех, кто не знает — ресторанов разнообразных и дорогущих в Ленинграде в 1981-ом году было — до бесу.
А пивной ресторан с ценами приемлемыми — всего один — "Белая Лошадь".
А меню какое: шесть сортов пива разливного — вещь для тех времён — неслыханная; а названия блюд — "Щи по-гусарски", "Колбаска-гриль по-славянски", например?
