Андрей Диченко - Аномалии.INFERNO
— Какой еще «ад»? — с недоверием и скепсисом произнес Сергей. Он по природе своей был атеистом, поэтому не признавал каких-либо религиозных догматов.
— Я, думаешь, знаю? — с раздражением в голосе ответила балерина, словно с тайной издевкой.
— А отчего бы тебе не знать? — спросил Сергей и, глядя на балерину, ощутил страх в ее глазах. Но это был не просто страх, а что-то более глубокое. — Я попал сюда случайно, когда гнался за грабителем… — произнес Сергей, будто прочитав мысли Татьяны. Она ему поверила.
— Так значит, ты здесь случайно? — не дожидаясь новых расспросов, Таня продолжила говорить сама. — А я в один прекрасный день оказалась здесь, когда покончила со своей «счастливой и несчастной» жизнью в один прекрасный момент. Вот теперь нахожусь между мирами, созерцая лишь тьму и редкие фотографии, которые успела прихватить с собой в последние секунды существования…
Сергей не совсем понимал, что означали слова этой странной девушки, но ради сохранения доверия собеседницы, кивнул головой. Затем он поднялся на ноги и подошел к двери, что находилась между вагонами. Перед тем, как вновь ударить по ней, чтобы пройти к машинисту, он повернулся, поправил берет, и спросил:
— Здесь еще много таких, как ты?
— Не знаю. — Ответила Татьяна. — Возможно, я здесь совершенно одна.
— Ты не пыталась проникнуть в другие вагоны и найти кого-нибудь?
— Нет, — Татьяна пожала плечами, с надеждой разглядывая атлетически сложенную фигуру обретенного в ее путешествии спутника, — такие мысли мне в голову не приходили.
Сергей несколько раз с силой ударил по двери, и они оба почувствовали, как от его ударов задрожал вагон. Потом он принялся колотить дверь кулаками, но она и не думала поддаваться, на что рассчитывал Сергей как, который все привык брать силой. Татьяна же подошла к сиденью и извлекла из под него фотографию красивого мужчины в белогвардейской офицерской форме.
Затем она подступила к Сергею и жестом попросила его отодвинула, словно хотела сама открыть этот коридор, ведущий к голове затерявшегося во времени и пространстве поезда. Она взяла своей нежной рукой хромированную ручку и та тот час открылась.
Вагон охватил страшный грохот, который смутил бы даже супергероя. Сергей стоял на полусогнутых ногах, рукою по привычке придерживая берет.
— Вот видишь. Мы здесь с тобой немного разные пассажиры… — произнесла Таня. Несмотря на шум, слышно ее было хорошо и отчетливо. — А теперь пошли вперед, спаситель…
Татьяна, как ни странно, пошла первой и открыла дверь следующего, точно такого же, но абсолютно пустого вагона. Они шагом пересекли его, не заметив, на первый взгляд, ничего необычного. Внезапно Сергей остановился, схватив за плечо балерину. Та тоже остановилась и развернулась к Сергею на сто восемьдесят градусов. Они стояли лицом к лицу.
Сергей пальцем указал на маленькую решетчатую панель с надписью потертыми красными буквами «связь с машинистом».
Затем он подошел к панели и нажал на красную кнопку. Вагон поезда наполнился статическими помехами, никакого ответа так и не последовало.
— Куда мы едем? — спросил Сергей в надежде услышать хоть что-то и узнать побольше о своем местонахождении.
В ответ послышался злой смех, протяженным эхом отражающийся от стен вагонов и не на шутку испугавший балерину. Сергея это только разозлило. В эти моменты он бесстрашно осознавал свою миссию, возложенную на него неизвестно кем.
— Понятно… — произнес он и достал из кобуры свой табельный пистолет Макарова. Отойдя на безопасное расстояние, он сделал один точный выстрел, и панель связи с машинистом наполнилась веером из искр вперемешку с белым дымом от сожженной сгоревшей электротехники.
— Можем идти дальше… — сказал он Татьяне, махнув рукой. Та в свою очередь приподняла свое платье, и они двинулись по бесконечной цепи вагонов по направлению к кабине предполагаемого машиниста.
6
Будничное утро не сулило медицинским работникам ничего нового — сейчас они, снабженные государством, вынесли потертую коричневую сумку с ампулами и шприцами и поставили ее в старенькую машину скорой помощи, в простонародье именуемую «таблеткой». Работа была, как всегда, обычная, направленная на благо возрождающегося белорусского общества сделать детям в садике прививки от гепатита, который захлестнул вместе с экономическим кризисом просторы некогда необъятной родины.
Тучный водитель уселся за руль машины, взял в зубы папиросу и наполнил салон автомобиля сизым дымом и мелодией русского шансона, звучащего из магнитолы. Следом за ним внутрь «таблетки» загрузились два врача, затаскивая оставшееся оборудование для тотальной вакцинации. Машина тронулась с места и с визгом, характерным для автомобилей скорой помощи и военных УАЗов, направилась к 468-ому садику, находившемуся по улице Жуковского, чуть-чуть поодаль от небезызвестного Института культуры.
Машина ехала в привычном темпе минских автодорог, избегая потенциальных нарушений правил дорожного движения со стороны других водителей и мелких аварийных ситуаций, которыми местами пестрили столичные артерии.
Попав на проспект Независимости и несколько минут колеся среди домов сталинской застройки, машина завернула за здание Университета культуры и искусств. До улицы Жуковского оставались считанные минуты, и затем можно было последовательно втянуться в работу и таким образом окончательно освободиться от одолевающих уз сна.
Медики, сидевшие в машине, вели себя тихо, изредка перекидываясь между собой встречными взглядами. Еще не до конца проснувшиеся, они явно ленились начать какой-нибудь разговор.
Машина повернула на улицу Жуковского, не загруженную в этой половине дня большим трафиком — исключение лишь составляли автомобили, чьи хозяева заведомо припарковали свои механические детища по обе стороны от проезжей части.
Внезапно на дорогу выскочил человек, истерично размахивающий руками. В салоне машины не было слышно, что он выкрикивал. Водитель, чуя неладное, резко дал по тормозам, и машина со скрипом остановилась по середине дороги. Невысокого роста короткостриженный мужчина, не церемонясь, открыл дверь салона и подсел к врачам.
— Там человек умирает! Умирает! Человек! — он говорил судорожно и беспорядочно, так же отчаянно жестикулируя и внося в полусонное пространство машины, окутанное табачным дымом, угрозу нежелаемого пробуждения.
— Так позвоните 102… — цинично заявил один из врачей женского пола, поправляя воротник белого халата.
— Нет, нет, нет!!! — прокричал человек, хватая женщину за плечи. — Нельзя! Никак нельзя!
Обе врачихи переглянулись между собой, и вторая, более полная и, соответственно, более добрая, сказала водителю, чтобы следовал туда, куда укажет взволнованный гость. Они, как ни странно, тут же повернули направо и въехали в гущу многоэтажных домов и заброшенных детских площадок.
— Стойте! Стойте! — прокричал молодой человек и, хватая одного из докторов за рукав, потянул за собой к выходу, явно давая знать, что случилось нечто серьезное. Врач ощутимо заторопилась и ускоренным шагом направилась к ступенькам в подвале, на которых в легкой цветастой кофточке и джинсах лежала девушка с закрытыми глазами. Вслед за первым врачом вышел и второй, направившись туда же. Как только они все оказались возле прямоугольной лазейки в подвал, девушка резко поднялась и с абсолютно здоровой улыбкой направила в сторону медработников дуло пистолета. Врачи не успели ничего понять. В это же время оружие достал и импульсивный парень, так яро звавший на помощь. Водитель, который вообще был не в курсе происшедшего, услышал короткий, но твердый стук в окошко, успел повернуть голову и увидеть ствол, направленный ему в лицо мужчиной средних лет, одетым в старомодный поношенный плащ, и с матерчатой кепкой на голове, видимо прикрывающей лысину. Тот жестом приказал водителю выбираться из салона, что последний послушно и выполнил, предварительно заглушив шумный двигатель и выключив трещавшую магнитолу.
— Теперь без шуточек… — произнес мужчина водителю, и они направились к подвалу, где в плен уже были взяты врачи. К моменту подхода водителя улыбчивая девушка уже открыла дверь подвала, свободной рукой стряхивая грязь с длинных каштановых волос. Врачи спустились в темную подворотню, не произнеся ни единого звука, словно до конца ещё не очнувшись от утренней дремы. Пройдя несколько метров, захватчики завели заложников в одно из подвальных помещений. Пока медработники заходили, парень снял предохранитель с пистолета. Раздались три коротких выстрела без криков и каких-либо признаков паники. В подвале теперь, кроме сырости, витали запахи свежей крови и пота. Убийца, довольный проделанной работой, зашел в помещение и сделал по дополнительному выстрелу в голову каждой из жертв в борьбе за ИВЧ-будущее. Когда они целовались с девушкой, мужчина в кепке закрывал дверь от комнаты с трупами, затем они втроем вышли, одев предварительно заготовленные белые халаты, и погрузились в машину.
