Макс Гурин - Космос
12. Холод также бывает в Боге не по тому образу, а как прохлада зноя, укрощение духа, восхождение или движение духа.
13. Заметь здесь глубину: Бог говорит у Моисея, давая закон сынам Израилевым: Я гневный Бог ревнитель на ненавидящих меня; и далее Он называет себя также Богом милосердным для тех, кто боятся Его.
14. Теперь возникает вопрос: что же есть гнев Божий на небе? гневается ли Бог в самом себе? и как бывает Бог разгневан?
15. Вот, здесь надо рассмотреть в отдельности семь различных качеств или особенностей: во-первых, в Божественной силе сокрыто терпкое качество; оно есть качество ядра или сокровенного существа, острота, стягивание воедино или проницание в салиттере, очень острое и терпкое, и порождает твердость, а также холод; воспламененное же порождает остроту, подобно соли.
17. Но в небесной славе это качество не так мятежно, ибо оно не восстает само, и не воспламеняет себя само; но царь Люцифер свои восстанием и гордынею воспламенил это качество в своем царстве, отчего оно еще горит и будет гореть до Последнего дня.
Вы нечленораздельны. Я сейчас сделаю вам манту. Вам обязательно повезет. Разрешите представиться, кот Тимофеич. Очень приватно, Тимоша. Выходит, мы — тезки. Мы три дня ничего не держали во рту. Да, в этом мы схожи, но есть и различия. Вы нечленистоноги. От вас в доме пыль. Только мне все равно. Ведь мы так близки. Ведь мы тезки. У нас во рту тридцать восемь пестрых летающих зубов. Никому не больно зато. Зато от нас пыль. Да, действительно, различия есть. Я тоже заметил. Я несвоевремен. Несвоевременен. Несвоевременемен. Только бы не свариться! Вы очленистоногели мне. Покиньте округу! Иначе несдобровать. Иначе нам отомстят. Надо поторопиться. Если меня опознают, я сгорю на костре. Я шашлык. Вместо крови, в жилах моих течет уксус. Вместо носа обладаю я чесночной головкой. Так что, соплей можно не опасаться. Четвертому Риму вовеки веков не бывать, потому что я — государство: царство зверей…
XV
Задача настоящей книги — дать широкому кругу читателей возможно более ясное представление о тех великих астрономических исследованиях и открытиях, которые привели человячество к современному понимаю вселенной и познакомили его с удивительной закономерностью мировых явлений.
Во всемирной литературе уже имеется прекрасное сочинение этого рода — это книга Александра Гумбольдта: «Космос». Она появилась в середине позапрошлого столетия на классическом немецком языке и была переведена затем на языки всех культурных народов.
«Космос» Гумбольдта рассматривает макрокосмос, т. е. общемировые явления окружающей нас вселенной, включая сюда и землю, а также микрокосмос — мир мельчайших явлений с управляющими ими силами и движениями, равно как и мир растений и животных, начиная от самых низших организмов до человека включительно.
Во втором томе «Космоса» Гумбольдт излагает историю постепенного развития человеческого познания формы и законов окружающих нас явлений. Кроме главного текста, это изложение включает много научных доказательств и примечаний, доставленных наиболее выдающимися учеными середины позапрошлого столетия.
В исторической части предлагаемого сочинения я руководствуюсь данными Гумбольдта, эпигона той классической эпохи; но в интересах доступности книги по возможности более широкому кругу читателей стремлюсь сделать ея изложение более популярным.
Последний рифенянин
Лейт Зир сидел около выходного люка, закрыв лицо руками. Он боялся открыть люк. В иллюминатор он видел лишь выжженную пустыню и перевернутые комья земли. Он видел белые тени зданий и в ужасе бегущих людей, которые вскоре исчезали, и снова вырисовывался однообразный, пылающий пейзаж.
Когда Лейт опускался в атмосфере, он видел растущие огненно-красные грибы и яркие, ослепительные вспышки. Где-то в глубине души он уже осознал, что война все-таки началась, но все же надеялся на чудо. Как он хотел, чтобы все это оказалось ночным кошмаром, но какой-то внутренний голос вновь разочаровывал его. Если бы рядом оказались другие члены экипажа «Стремительного»…
Но Крайт и Блинк погибли. Это случилось еще в системе Тау Кита. «Стремительному» было поручено уничтожить безобидную планетку с мирным, но немного отсталым населением. На счету «Стремительного» было много таких планеток, и все они были уничтожены.
На этот раз участники полета отказались подчиняться своему командиру. Когда корабль входил в Тау Кита, экипаж явился к командиру и потребовал вести корабль обратно. Командир приказал всем разойтись по своим боевым постам, но на этот раз никто не сдвинулся с места. Он снова повторил свой приказ. Тогда Крайт спокойно сказал: «Господин полковник, мы еще раз просим вас повернуть корабль назад. В противном случае нам придется прибегнуть к насилию!»
Командир посмотрел на Крайта. Вид у него был серьезный, даже угрожающий. Можно было не сомневаться, что он приведет свое обещание в исполнение.
«Я жду!» — сказал Крайт тоном, не терпящим возражений. Командир попятился назад, к столу. Рывком он схватил электропистолет и навел его на Крайта. «Быстро на место!» — приказал он. Но астронавт и не подумал отступать.
Когда-то в детстве он, испугавшись мальчишек, под свист и хохот позорно убежал от них. Отец тогда сказал: «Никогда не отступай, если уверен в своей правоте!» И Крайт не отступал. Не отступил он и теперь.
Он двинулся вперед, но тут командир нажал спусковую кнопку, и пучок ионов пронзил грудь Крайта. Он схватился за нее руками и рухнул на пол. «На место!» — вновь крикнул командир. Блинк решительно пошел на него, бормоча проклятия. Командир снова выстрелил. Блинк упал. Тогда Лейт понял, что только он один может избавить мир от этого чудовища. Он выхватил оружие и ринулся на командира. Тот беспомощно нажимал кнопку на электропистолете, но, вероятно, батарея питания кончилась. «Стоять! Не смей! Назад!» — орал он, но голос его становился все визгливей. А Лейт все шел на него. Командир отступал, пока не уперся спиной в стену. Он начал инстинктивно искать руками щель, куда можно было бы спрятаться, но такой щели конечно же не нашел.
«Возмездие не заставило себя долго ждать, полковник Дор!» — сказал Лейт. «Нет! Ты не посмеешь! Не надо! Не смей! Нет!» Командир оглушительно заорал. Лейт Зир нажал на спусковую кнопку. Крик смолк…
С тех пор прошло пять месяцев. За это время родной планеты Лейта не стало. Точнее планета осталась, но на ней уже не было ни одного цветка, ни одного животного, ни одного насекомого, а главное: цивилизации. Того, что Лейт любил, к чему стремился, о чем мечтал и чего хотел, уже не было. Лишь голые камни, безжизненные океаны и радиоактивная атмосфера расстилались перед ним.
Астронавт встал и решительно двинулся к выходному люку. Он твердо решил открыть его, но в последний момент передумал, «Ерунда! Это мне только кажется. Сейчас я открою люк и увижу толпу встречающих. Защелкают «запечатлители мгновения» и меня забросают цветами!» — уговаривал себя Лейт. Он вновь потянулся к выходному люку. Но внутренний голос снова заставил его сомневаться. «А вдруг там та же голая пустыня, которая так отчетливо видна в иллюминатор?» — подумал он. «Нет. Открывать нельзя».
Лейт еще раз подошел к иллюминатору. Он все еще надеялся увидеть там взволнованные и радостные лица встречающих, но в его сторону смотрели лишь глыбы камней и песка. И наконец Лейт решился. Преодолевая свои сомнения, он подошел к люку и нажал кнопку. На какой-то миг он пожалел об этом, но было уже поздно. Люк открылся. Перед Лейом расстилалась красная, выжженная пустныя. Астронавт со злостью и горечью разочарования захлопнул люк. Сомнений быть не могло. Война все же была развязана, и ничего живого не осталось.
Хотя за убийство командира полагалась смертная казнь, Лейт предпочел бы умереть, зная, что цивилизация осталась, чем жить, когда ее нет.
«Никого и ничего нет!» Эта мысль жгла Лейта изнутри, он не хотел в это верить. Но факты были против него. «Зачем же тогда жить», — мелькнула у него мысль. Он даже испугался этой мысли, но что-то внутри него заставляло ее развивать…
«Человек живет недолго!» — думал Лейт, — за это короткое время он должен сделать что-то очень нужное для других людей. Даже если он сделал что-то хорошее одному человеку, это уже значит, что он прожил жизнь, а не просуществовал, как растение… Но… если хорошее делать некому? Если никого, кроме тебя нет и не может быть, зачем же жить? Лейт снова пожалел об отсутствии Блинка и Крайта. Будь он помоложе, он, наверное, отправился бы искать другую инопланетную цивилизацию, но юношеская горячность безвозвратно прошла. Лейт зашел в свою каюту и, сняв со стены электропистолет, положил его рядом с собой на стол. Затем он принялся что-то оживленно писать.
