Пёс Пузик - Моя собачья жизнь
Если у Эшли и были планы, то целый год я ничего о них не слышал. Наверное, она хотела, чтобы я подрос, стал большим и сильным. Это было нетрудно. Две миски еды в день, Клуб Прогулки, с которым мы путешествовали из нашей деревни до города и самого побережья – все это способствовало росту и приобретению манер. Чувство ритма и равновесия еще требовало шлифовки, но я работал над этим вместе с Эшли, выполняя основные команды. Прошло несколько месяцев, и я научился сидеть, лежать, поворачиваться и бежать по команде к ее ноге. Я также научился общаться с морскими свинками и другими собаками.
Что же касается Красавчика Брэда, этого босса и зазнайку, я просто старался не попадаться ему на глаза, когда он проникал в наш дом. Мне, как псу, было унизительно избегать встречи с ним. Но я боялся того, что будет, если я нарушу его правила. Левое его ухо было порвано, и он утверждал, что это случилось в уличной драке где-то на окраине. Он замечал всегда, что другому коту пришлось еще хуже и что так он поступит и с любой собакой, которая осмелится выйти за рамки.
«У меня девять жизней, Спотыкай-пятка, – фыркнул он на меня, когда однажды я слишком медленно освобождал ему место у батареи, – а у собак всего одна. И как ты думаешь, кто победит в этой схватке?»
Если не считать того, что надо мной вечно тень Брэда, мне прекрасно жилось дома, с Эшли. Особенно я ждал тех моментов, когда она будет слушать музыку у себя в комнате. Я раскачивался и кружился, но она представить себе не могла, что творится в моей голове. Когда я начинал танцевать, она решала, что я беспокоюсь, и лишний раз выводила меня на прогулку.
Иногда я размышлял о том, какое призвание готовит для меня Эшли. Я думал, что она хочет сделать из меня собаку-спасателя, но я был не вполне уверен, рожден ли я героем. У меня не было фигуры добермана, риджбека или датского дога, и наткнувшись случайно на коробку с коньячным маслом, которую Пенни приобрела к Рождеству, я точно знал, что алкоголь и я – две вещи несовместные. Но поскольку моим мечтам о танцах ничто не могло помешать, я решил принять любое ее решение. Главное, чтобы Эшли была счастлива, а все остальное неважно.
Я никогда не забуду тот день, тот самый момент, когда я узнал, чего от меня ждут. Эшли исполнялось двенадцать лет, и бабушка приехала поздравить ее. Она готовила что-то для внучки вне дома, и ожидание было волнующим.
Эшли обожала свою бабушку. Эта маленькая пожилая дама не переставала посмеиваться надо всем вокруг, оставаясь при этом щедрой и благородной. Когда бы она ни приходила, карманы ее кардигана всегда были полны угощений. Я был не единственным, кто ждал, когда она опустит за ними руку. Но на этот раз она обратилась ко мне одному.
«Ну что, готов к приключениям? – спросила она, протянув мне на ладони отломанный кусочек печенья. – Пора нам тебя испытать!»
Через пять минут мы с Эшли втискивались на заднее сиденье бабушкиного хэтчбека. Я не имел ни малейшего представления о том, куда мы направляемся, но почти сразу у меня появилось предчувствие, что мы нескоро доберемся к месту назначения. Я не хочу сказать, что бабуля водит медленно. Я уверен, что она прежде всего заботится о нашей безопасности, но, когда какая-то семья на велосипедах обогнала нас, я подумал, не лучше ли нам было отправиться в путь пешком.
«Это здесь», – сказала мне Эшли, когда мы выбрались из машины.
«Это сюрприз, – объявила бабушка. – Подарок тебе и Пузику!»
Я огляделся. В глубине двора стояло внушительное здание с высокими окнами и огромными дверями. Одна из них была распахнута. Внутри было слишком темно, чтобы можно было все разглядеть, но я все же увидел засыпанный песком пол и на нем что-то вроде невысоких ворот в красно-белую полоску.
Внезапно кто-то стремглав перескочил через эти ворота, сопровождаемый отрывистыми командами невидимки, чей голос звучал, как голос сержанта, обучающего новобранцев. Я с опаской взглянул на Эшли, которая закрепляла поводок на моем ошейнике. Может быть, это военный лагерь? Я стал размышлять. Если Эшли думает обучить меня обнаружению взрывных устройств, то мне лучше вернуться в машину и запереться в ней на все замки!
«Не бойся, – сказала бабушка, подходя к зданию. – Будет весело».
Некоторое время я привыкал к царившему в ангаре полумраку. Когда я сумел сфокусироваться, я разглядел, что пятно, которое я видел снаружи, на самом деле было псом.
Белая немецкая овчарка неслась по кругу, преодолевая длинную полосу препятствий. Качели и туннели, подвешенные колеса и высокие бревна, – он проходил их на огромной скорости, не тормозя и не выказывая страха.
«Ну, что думаешь? – обратилась ко мне Эшли. – Здорово, правда?»
Здорово – это не то слово, которое я употребил бы, чтобы описать эту сцену. Шерсть-дыбом-поднимательно — подошло бы к ней больше. По команде строгой дамы, обнаружившейся в центре ангара, овчарка форсировала крутой подъем, а затем без всякого труда перешла по узенькой дощечке. Мне это все не нравилось. Спрыгнув с другой стороны, пес быстро подбежал к женщине и покорно уселся у ее ног.
Женщина казалась вполне довольной представлением. Мне подумалось, что ей бы очень подошла маска и накидка или хотя бы военная форма.
«Это центр тренировок по аджилити – собачьему многоборью, – сказала бабушка. – Теперь твоя очередь, Пузик».
Эшли ободряюще меня погладила.
«Мне всегда хотелось попробовать. Собачий спорт совершенно безопасен. И собакам нравится. Я знаю, что ты готов испытать себя».
Я почувствовал, что сердце заколотилось у меня в горле. Обезвреживание взрывных устройств показалось мне по сравнению с аджилити пустяком. Я снова оглядел полосу. Мне показалось, что препятствия подняты на ней на двухметровую высоту, при том что я доставал Эшли лишь до колена. Это по меньшей мере обескураживало.
Дама с овчаркой подошла к нам поговорить. Она была одета в олимпийку с буквами на груди. Я решил, что она тут главная. Она стала рассказывать Эшли, как действовать на каждом из препятствий, а овчарка обратилась ко мне:
«Что, в первый раз?»
У пса был глубокий голос, звучавший гордо и уверенно. Я подумал, что он готовится стать шпионом или чем-то в этом духе.
«Откуда ты знаешь?» – спросил я в ответ.
Он посмотрел на мои лапы. Все четыре коленки тряслись.
«Совет, – сказал он, когда мы обнюхивали друг друга. – Не смотри вниз. Такие нервные псы, как ты, от этого начинают паниковать. Но на самом деле бояться нечего. Просто слушай команды, держи под контролем дыхание, и ты обойдешься без вызова скорой помощи из ветлечебницы».
Я снова оглядел полосу препятствий.
«А почему ты здесь?» – зачем-то спросил я.
«Если я скажу, мне придется убить тебя», – ответил он.
Я задохнулся, но не успел ничего сказать, потому что в этот момент женщина пожелала Эшли удачи и вернулась к своему псу.
«Ну, давай, Пузик! – сказала бабушка, усаживаясь в пластиковое кресло. – Ни пуха ни пера!»
Эшли подвела меня к низкому столику, на котором была нарисована цифра «один». Оглядевшись, я понял, что каждое препятствие было пронумеровано. Всего от старта до финиша было двадцать номеров. Я подумал, что умру, прежде чем дойду до двузначных чисел.
«Ты сможешь, – подбодрила меня Эшли. – Я в тебя верю!»
Мы уже год были вместе, и я не мог бросить ее вот так. Бабушка подарила Эшли это приключение на день рождения. Разве я мог испортить праздник?
«Ну хорошо, – сказал я себе и набрал воздуха в грудь. – Работаем!»
Мне показалось, что полоса была выстроена так, чтобы собака на каждом шагу подвергала себя опасности. Это было сделано с таким искусством, на которое только способен человек. Эшли побежала рядом со мной, но когда я приблизился к первому препятствию, вся жизнь промелькнула у меня перед глазами. Не знаю почему, но мысль о том, что сейчас мне придется взбираться по наклонной лестнице, а потом бежать по доске, наполнила меня таким ужасом. Я осторожно переставлял лапы. На каждом шагу у меня кружилась голова и подташнивало, и, забравшись наверх, я понял наконец в чем дело. Я боялся высоты. Она не просто пугала меня, а заставляла терять рассудок. Я вспомнил, что мне был дан совет не смотреть вниз, но мне пришлось игнорировать его. Я находился на высоте чуть больше метра, но чувствовал себя будто на крыше шестидесятиэтажного дома, и мне надо было самому убедиться, что это все же не так.
«О-боже-боже-боже… боже мой, сейчас я потеряю сознание, – проскулил я, увидев перед собой Эшли. – Спаси меня!»
Привлеченная моим голосом, Эшли подошла ближе и дотронулось до моей передней лапы.
«У тебя получается просто отлично, – подбодрила она меня. – Теперь пути назад нет».
Если бы рядом был кто-то другой, а не Эшли, я бы нашел этот путь. Мне не было дела до того, что на меня смотрит овчарка и инструктор. Я взглянул на них, но они оба уставились в песок, как будто они изо всех сил сдерживались, чтобы не расхохотаться. Я обернулся к Эшли. Она снова что-то сказала, чтобы поддержать меня. Похолодев, я взглянул в ее глаза и понял, что я должен пройти через это.
