Стивен Лезер - Личная танцовщица
Я купил ей леди-дриньк и спросил, что она делала в «Спейси».
— Я пришла потому, что там увидели моего друга — сказала она и приятно улыбнулась. Она хорошо знала, что я начинаю увлекаться другой девочкой, из «Спейси» сообщили ей, и она пришла защитить свои интересы. Я был польщен. Раз она заревновала, это показало, что она заботится обо мне. Я тоже ревнив, но я не знал, что мне делать с этим. Она нравилась мне, очень нравилась. Это было больше чем влечение, это была почти любовь, но я сдерживал себя из-за ее работы. Конечно она проститутка, и всякий раз, когда я чувствовал себя влюбленным в нее, я старался вернуться к реальности. Парни часто рассказывали мне ужасные истории о фарангах, которые увлекались барными девочками. Они говорили, что у большинства девочек есть тайские мужья или дружки, которые тратят их деньги на наркотики или азартные игры. И независимо от того, насколько Вы доверяете им, в конце концов они разорвут Вас. Я смотрел на Джой, и я думал, что она отличается от других, но в части моего сознании всегда ощущалось беспокойство, что возможно она лжет мне, что я только ее клиент, что это только мои деньги, о которых она заботилась. Часть меня хотела попросить, чтобы она бросила работу, потому что я ненавидел мысль о ее отношениях с другими фарангами, и я ненавидел тот факт, что она танцует. В начале наших отношений я стал платить ей тысячу бат в месяц, чтобы она надевала юбку, когда танцует. Сунан и Моон все еще танцевали голыми, и я знаю, что Джой была счастлива моим жестом. Я знал, что она была бы более счастливой, если бы я давал ей достаточно денег, чтобы не работать вообще, но это стоило бы мне десятки тысяч бат в месяц, и я были все еще опасался брать на себя такие обязательства.
Я был уверен, что она не употребляла наркотики. Я несколько раз спрашивал ее об этом, и она всегда неистого отрицала, и у нее не было никаких следов уколов на ее руках. Она сказала, что у нее нет тайского дружка. Она сказала, что у нее был один в Сурине, но с ним все закончилось, когда она переехала в Бангкок.
Я верил ей. Она находилась в баре, работающем ночью в течение восьми часов, и она не заканчивала работу до половины второго утра, и она звонила мне почти каждый день, так что я не видел у нее свободного времени, которое она смогла бы потратить на своего дружка или мужа. Вдобавок она всегда носила мою фотографию в своем бумажнике, и я не смог бы понять, как ее тайский дружок смог вынести это.
Еще одна волновала меня, она никогда не позволяла мне посмотреть ее комнату. Джой сказала, что она находится в Супран Квай, недалеко от караоке-бара «Чикаго», и что это трущоба, Са-лам, если на тайском языке. Она сказала, чтобы добраться к дому, где ее комната, нужно спуститься по узкому переулку, и что это опасно для меня. И она сказала, что комната маленькая и грязная и что она стыдится этого.
— У меня нет денег, Пит, — сказала она. — И у меня нет хорошей комнаты. Я стесняюсь, Пит.
Время от времени я снова просил показать мне комнату, где она жила, но она всегда отказывалась. Она говорила, что в комнате нет телефона, так что я не мог позвонить ей. Однако в здании был телефон, по которому она могла бы звонить мне, но я не мог использовать этот телефон для контакта с нею. Я спросил ее, почему она не сняла комнату в более пристойном районе города, если ее комната настолько плоха. Она пожала плечами и сказала, что у нее нет денег. Я никогда бы не смог понять этого. Я брал уроки тайского языка в американском университете «Алумни», и я знал, что преподаватели там зарабатывали меньше чем Джой, но они все имели довольно высокий уровень жизни. Они зарабатывали приблизительно двенадцать тысяч бат в месяц, и все были хорошо одеты, жили в приличных квартирах, и у некоторых были автомобили и мобильные телефоны.
Жалованье Джой составляло приблизительно пять тысяч бат в месяц. Шестую тысячу я давал ей, что бы она не танцевала голой. Бар давал ей сотню бат каждый раз, когда я оплачивал ее бар-файн, так что еще минимум одна тысяча бат в месяц. Она обычно получала пять или шесть леди-дриньков в день, так что еще четыре тысячи бат в месяц. Получалось, что только в баре она получала одиннадцать тысяч бат, почти столько же, сколько зарабатывали преподаватели. Но я давал Джой еще пятнадцать тысяч бат в месяц. Даже если никто больше не оплатил ее бар-файн, Джой заработала двадцать шесть тысяч бат в месяц, больше медсестры, в несколько раз больше, чем женщина-полицейский, и не намного меньше, чем доктор. Так куда уходили деньги?
Попытка выяснить это закончилось пожатием плеч. Она не знала. Бангкок дорогой город. Она должна брать такси на работе и обратно, и каждая поездка стоит больше сотни бат. Шесть тысяч бат в месяц за такси? Это сумасшествие. Почему она не ездит на автобусе? Она сказала, что автобуса слишком долго ждать, и опасно по ночам. Я спросил ее, почему она не переедет в комнату поближе к Нана Плаза, и она сказала, что все ее друзья живут в Супран Квай, и там же живут ее сестры. Еще она сказала, что должна оплачивать мотоцикл. Пять тысяч бат каждый месяц.
И она должна посылать деньги в Сурин, чтобы помогать ее семье. Обсуждение денег, казалось, шло по кругу, возвращаясь обратно. Одна было ясно — у нее никогда не было достаточно денег, независимо от того, сколько бы я ни дал ей.
ДЖОЙЯ не знаю, куда деваются мои деньги, я действительно не знаю. Они текут через пальцы, как вода. Я попробовала объяснить Питу, но он не понимает меня. Как он смог бы понять? Он — богатый фаранг, он не может понять, что значит происходить из бедной семьи, не имеющей ничего. Сколько он должен заплатить за билет из Англии? Двадцать тысяч бат? Тридцать тысяч? И еще он платит тысячу бат за ночь в его отеле. Это — тридцать тысяч бат каждый месяц. И он тратит деньги в барах каждую ночь. Сотни бат. Однажды ночью он сел с ручкой и бумагой и попросил меня сообщить ему, сколько я заработала и сколько я потратила, как будто он бухгалтер или что-то в этом роде. Я действительно оскорбилась, но я не сказала ему какую-нибудь гадость, я попробовала перевести в шутку. Он сказал мне, что я выиграла бы материально, если бы я жила ближе к «Зомби», но это означало, что я не жила бы возле моих друзей. Я думаю, что он хочет, чтобы я все время сидела в комнате и ожидала его. Он сумасшедший. Он пытался выяснить, почему я не экономлю деньги. Какая экономия? Я должна заплатить за мою комнату, я должна заплатить за проезд в такси. Есть расходы на продовольствие, косметику, шампунь, одежду. Бангкок дорогой город.
И Пит не понимает мои обязательства по отношению к моей семье. У меня три младшие сестры, которые учатся в школе. Они нуждаются в деньгах на одежду и на книги. У моего отца есть немного земли, но не очень хорошей земли, на ней не много вырастает. Мой отец делает древесный уголь из деревьев, которые там растут, но это трудная работа и не приносит много денег. Моя бабушка стара и нуждается в лекарствах, мои братья не работают, они всегда были ленивы, и они не стукнут палец о палец, чтобы помочь моему отцу. Если бы не было Сунан, Моон и меня, мой отец был бы вынужден продать дом или землю.
Другая вещь, которую Пит не понимает, состоит в том, что если у вас есть деньги, люди всегда просят их у Вас. Друзья, которые не могут оплатить их арендную плату, несколько бат на продукты, сигареты и т. д. Мои друзья знают, что Пит дает мне деньги, и они просят меня помочь им. Что должна сделать девочка? Они помогли бы мне, если бы у них были деньги, и я так делаю, мы всегда помогаем друг другу. Мы обязаны. Когда я только приехала в Бангкок, мои друзья разрешали мне поспать на их этаже, они делили со мной их еду, их сигареты, они предоставили мне одежду и косметику, пока я не начала зарабатывать достаточно, чтобы позаботиться о себе. На прошлой неделе Аппл устала и не смогла работать, а домовладелец запер ее дверь и не позволял ей жить там, пока она не оплатит счета за телефон и электричество, почти две тысячи бат. У нее не было денег, так что она попросила у меня. Конечно, я помогла ей. Она — мой друг. Но если я скажу об этом Питу, он рассердится. Он говорит, что хочет помочь мне, но не моей семье или друзьям. Я не знаю, если или когда Аппл вернет мне долг, но это хорошо. То, что идет по кругу, возвращается. Может наступить день, когда у меня не будет богатого дружка, и тогда я смогу попросить у нее денег.
Мне жаль, что я не похожа на Сунан. Сунан умеет экономить свои деньги, у нее действительно хорошая комната, и телевизор, и стереосистема. В следующем месяце она собирается купить пикап «Тойота», и Бирд провезет нас по округе. Сунан действительно много работает. Она ходит на палку каждую ночь, и иногда она трахается с несколькими фарангами за ночь. Она не играет в карты, как многие девочки, и она не курит и не пьет. Я выкуриваю пачку Marlboro в день, и иногда я пью пиво. Сунан старше меня, ей двадцать шесть, и она работает в «Зомби» примерно два года. Она посылала мне деньги, когда я была в Сурине, и она купила нашему отцу мотоцикл. У меня тоже есть мотоцикл, он обходится мне в пять тысяч бат в месяц. Он находится в Сурине. Пит пытается заставить меня продать мотоцикл, он говорит, что я не нуждаюсь в нём, потому что я работаю в Бангкоке. Он не знает, где мой дом, он находится в миле от Сурина. Что он думает, что я буду делать? Пойду пешком?
