Джеффри Арчер - Прямо к цели
Аукцион, как было объявлено, должен был начаться в десять часов утра. За двадцать минут до начала торгов миссис Трентам вошла в зал и величественно прошествовала вдоль рядов. Она заняла место в центре третьего ряда, положив с одной стороны на соседнее место свою сумку, а с другой — каталог, чтобы никого не было рядом. Полковник и двое его коллег появились в наполовину заполненном зале в девять пятьдесят и, как им было предписано, заняли места прямо за спиной своей соперницы. Миссис Трентам, казалось, не проявила ни малейшего интереса к их присутствию. Спустя пять минут в зал вошел Чарли. Он прошелся по центральному проходу, приподнял шляпу перед знакомой дамой, пожал руку одному из своих постоянных покупателей и наконец уселся в конце седьмого ряда, продолжая шумно обсуждать со своим соседом поездку английской крикетной команды по Австралии, в который раз объясняя тому, что не приходится родственником выдающемуся австралийскому спортсмену, хотя и носит такую же фамилию. Минутная стрелка старинных часов за трибуной аукциониста медленно приближалась к назначенному часу.
Хотя зал был ненамного больше, чем холл в доме у Дафни на Итон-сквер, в нем каким-то образом удалось разместить около сотни стульев различных форм и размеров. Выгоревшее зеленое сукно, покрывавшее стены, хранило отметки в тех местах, где в прошлом, должно быть, висели картины, а ковер был настолько вытертым, что в некоторых местах сквозь него светились половицы. Все это заставило Чарли задуматься о том, что ремонт, который требовался, чтобы привести это здание в такое же состояние, в каком находились остальные его магазины, обойдется гораздо дороже, чем он ожидал.
Оглядевшись вокруг и прикинув, что теперь в зале находилось не меньше семидесяти человек, Чарли подумал о том, сколько из них пришло только для того, чтобы посмотреть спектакль, который будет разыгран между Трумперами и миссис Трентам, не будучи заинтересованными в самих торгах.
В первом ряду высилась туша Сида Рексала, представляющего торговый комитет. Восседая сразу на двух стульях со сложенными на груди руками, он пытался выглядеть значительным и сосредоточенным. Чарли подозревал, что дальше второй или третьей ставки он не пойдет. Вскоре в поле зрения оказалась миссис Трентам, сидевшая в третьем ряду и не сводившая глаз со старинных часов.
За две минуты до начала в зал проскользнула Бекки. Чарли сидел, как сжатая пружина, приготовившись в точности выполнить все ее указания. Он встал и нарочито небрежно направился к выходу. На этот раз миссис Трентам все же оглянулась, чтобы посмотреть, что делает Чарли. С невинным видом он взял в конце зала еще один экземпляр аукционной рекламы и ленивым шагом вернулся на свое место, остановившись по пути, чтобы переговорить с одним из владельцев магазинов, который, видимо, вырвался на часок, чтобы посмотреть торги.
Возвратившись на свое место, Чарли даже не взглянул в ту сторону, где, как ему было известно, укрылась его жена. Не стал он смотреть и на миссис Трентам, хотя и чувствовал на себе ее пристальный взгляд.
Когда часы пробили десять, мистер Фотерджилл — высокий, худощавый мужчина с гвоздикой в петлице и тщательно уложенными седыми локонами на голове — взошел по ступенькам на трибуну. Его возвышавшаяся над всеми фигура казалась Чарли весьма внушительной. Собравшись с мыслями, он положил руку на край трибуны и, подавшись к публике, взял молоток и сказал:
— Доброе утро, дамы и господа. — В зале наступила тишина. — Производится продажа собственности, известной как магазин под номером 1 по Челси-террас, со всем его оборудованием, принадлежностями и содержимым, которые были выставлены на обозрение публики последние две недели. Лицо, предложившее самую высокую цену, должно будет внести десять процентов сразу после аукциона и завершить выплату оставшейся части в течение трех месяцев. Таковы условия продажи, изложенные в предварительных документах, и я повторяю их лишь для того, чтобы не было непонимания.
Фотерджилл откашлялся, и Чарли почувствовал, что у него сильней забилось сердце. Он заметил, как полковник сжал руки в кулаки, когда Бекки достала из сумочки очки и положила их на колени.
— У меня есть начальное предложение в тысячу фунтов, — сообщил Фотерджилл притихшим участникам, многие из которых стояли вдоль стен, так как свободных мест в зале больше не было. Чарли не сводил с аукциониста глаз. Фотерджилл улыбнулся Рексалу, сидевшему со сложенными на груди руками в позе наивысшей решимости. — Будут ли предложения свыше одной тысячи?
— Одна тысяча и пять сотен, — проговорил Чарли чуть громче, чем было нужно. Те, кто не был посвящен в интригу, закрутили головами, чтобы узнать, кто сделал предложение. Некоторые повернулись к соседям и стали громко перешептываться.
— Одна тысяча и пять сотен, — повторил аукционист. — Будет ли предложено две тысячи? — Рексал расцепил руки и задрал одну из них вверх, как ученик в школе, которому не терпелось доказать, что он знает ответ на поставленный учителем вопрос.
— Две тысячи пятьсот, — произнес Чарли еще до того, как Рексал успел опустить руку.
— Две тысячи пятьсот в центре зала. Как насчет трех тысяч?
Рука Рексала приподнялась на дюйм от колена, а затем упала назад. Лицо его помрачнело.
— Будет ли предложено три тысячи? — спросил Фотерджилл во второй раз. Чарли не мог поверить в такую удачу. Он может заполучить 1-й магазин всего за две тысячи пятьсот фунтов. Каждая секунда тянулась, как минута, в ожидании, когда опустится молоток.
— Будет ли предложено три тысячи от кого-либо из присутствующих в этом зале? — несколько разочарованно вновь спросил Фотерджилл. — В таком случае я отдаю номер 1 по Челси-террас за две тысячи пятьсот фунтов — раз… — Чарли задержал дыхание. — Два. — Аукционист стал медленно поднимать свой молоток. — …Три тысячи фунтов, — объявил Фотерджилл с заметным облегчением, когда рука миссис Трентам уже вновь покоилась на коленях.
— Три тысячи пятьсот, — сказал Чарли улыбавшемуся в его сторону Фотерджиллу, но, как только он вновь перевел взгляд на миссис Трентам, та тут же согласно кивнула в ответ на его запрос относительно четырех тысяч.
Выждав секунды две, Чарли встал, поправил галстук и с печальным видом медленно побрел по центральному проходу к выходу. Он не видел ни того, как Бекки надела очки, ни того, как на лице миссис Трентам отразилась радость победы.
— Дает ли кто-нибудь четыре тысячи пятьсот фунтов? — спросил аукционист и, лишь мельком глянув туда, где сидела Бекки, сказал: — Да, дает.
Повернувшись к миссис Трентам, Фотерджилл спросил:
