Джон Тул - Сговор остолопов
— Я надену сабо. У меня сейчас наступила фаза Руби Килер[58], — весело сообщил Игнациусу молодой человек и запел: — «Ты пойдешь домой надеть трусишки, я пойду домой надеть штанишки, и мы двинем в путь с тобой. Ой-ёй-ёй. Двинем мы с тобою, строем, прямо в Буффало-й-ёй-ёй…»
— Прекратите это оскорбительное представление, — сердито приказал Игнациус. Таких людей надо загонять в строй кнутом.
Молодой человек немного пошаркал башмаками вокруг Игнациуса и выдал:
— Руби была такая дорогуша. Я смотрю ее старые фильмы по телевидению истово. «Хватит нам серебряного четвертака, чтобы подкупить проводника, свет в купе погасим, мой дорогой, ой-ёй-ёй. Двинем мы с тобою, строем, прямо…»
— Да будьте же вы серьезны хоть миг. Хватит тут вокруг меня порхать.
— Moi? Порхаю? Чего же вы хотите от меня, Цыганка?
— А вы не думали о том, чтобы сформировать политическую партию и выдвинуть своего кандидата?
— Политика? О, Орлеанская Дева! Какая тоска.
— Это же очень важно! — тревожно закричал Игнациус. Теперь он покажет Мирне, как впрыскивать секс в политику. — Хотя я раньше этого и никогда не рассматривал, у вас в руках может оказаться ключ к будущему.
— Так что же вы хотите с ним делать, Элеанор Рузвельт?
— Вы должны основать партийную организацию. Следует разработать планы.
— Ох, я вас умоляю, — вздохнул молодой человек. — От всех этих мужских разговоров у меня голова кругом идет.
— Возможно, нам удастся спасти мир! — проревел Игнациус голосом заправского оратора. — Боже милостивый! И почему я раньше об этом не подумал?
— Вот такие разговоры угнетают меня больше, чем вы могли бы себе вообразить, — поведал ему молодой человек. — Вы начинаете напоминать мне моего отца, а что на свете может угнетать сильнее? — Молодой человек вздохнул. — Боюсь, мне уже надо бежать. Пора надевать костюм.
— Нет! — Игнациус ухватился лапой за лацкан его пиджака.
— Ой, матушки, — выдохнул молодой человек, поднеся руку к горлу. — Теперь мне всю ночь пилюли глотать.
— Мы должны организоваться немедленно.
— Даже не могу вам сказать, как вы меня угнетаете.
— Чтобы начать кампанию, у нас должно пройти большое организационное собрание.
— Это будет что-нибудь вроде тусовки?
— Да — в некотором смысле. И вместе с тем партия должна выражать ваши цели.
— Тогда это, наверное, типа весело. Вы и представить себе не можете, насколько пресные, бесцветные у нас в последнее время партии.
— Это не та партия, осел.
— О, мы будем очень и очень серьезны.
— Хорошо. Теперь послушайте меня. Я должен прийти и прочесть вам лекцию, чтобы наставить вас на правильный курс. Я обладаю довольно обширными познаниями в политической организации.
— Великолепно. Вы должны быть вот в этом фантастическом костюме. Могу вас заверить — так вы добьетесь сосредоточенного внимания всех и каждого, — заверещал молодой человек и прикрыл рот рукой: — Ох, дорогой мой, какая дикая тусовка у нас организуется.
— Нельзя терять ни минуты, — непреклонно промолвил Игнациус. — Апокалипсис уже на носу.
— Устроим ее на следующей неделе у меня.
— У вас должна быть красная, синяя и белая материя для знамен, — проинструктировал его Игнациус. — На политических мероприятиях она всегда бывает.
— У меня ее целые рулоны. О, сколько всего украшать придется. Придется позвать на помощь несколько близких друзей.
— Зовите, — возбужденно согласился Игнациус. — Начинайте организовывать на всех уровнях.
— О, я ни за что бы не подумал, что с вами может быть так весело. В этом жутком нищенском баре вы были так враждебно настроены.
— Существо мое многогранно.
— Вы меня изумляете. — Молодой человек воззрился на наряд Игнациуса. — Подумать только — вот в этом вас выпускают на свободу. В некотором смысле, я вас уважаю.
— Покорнейше вас благодарю. — Голос Игнациуса смягчился от удовольствия. — Большинство олухов не постигают моего мировоззрения совершенно.
— Иначе я бы и не подумал.
— Я подозреваю, что за вашим оскорбительно и вульгарно женоподобным фасадом должна таиться некоторым образом душа. Начитаны ли вы в Боэции?
— В чем? Ох, батюшки, нет, конечно. Я даже газет никогда не читаю.
— В таком случае вы должны приступить к программе чтения немедленно, чтобы в полной мере осознать кризисы нашего века, — внушительно произнес Игнациус. — Начните с поздних римлян, включая Боэция, разумеется. Затем вам следует поглубже окунуться в раннюю медиевистику. Возрождение и Просвещение можно пропустить. Это, по большей части, опасная пропаганда. Кстати, раз уж об этом зашла речь, романтиков и викторианцев тоже следует обойти. Что касается современного периода, вам следует изучить лишь отдельные книжки комиксов.
— Вы просто фантастичны.
— Особенно я рекомендую вам «Бэтмена»[59], ибо он имеет склонность выходить за пределы того ужасного общества, в котором оказался. К тому же, у него до некоторой степени твердая мораль. Я довольно-таки уважаю Бэтмена.
— Ох, посмотрите — вон снова Тимми, — показал молодой человек. Матрос шел по улице Шартр в противоположном направлении. — Неужели он никогда не устает от одного и того же маршрута? Туда-обратно, туда-обратно. Поглядите только на него. Зима стоит, а на нем до сих пор летняя белая форма. Конечно же, ему и в голову не приходит, что для берегового патруля он — верная мишень. Вы и вообразить себе не можете, насколько этот мальчишка глуп и безрассуден.
— Его лицо в самом деле выглядело несколько затуманенным, — заметил Игнациус. Художник в берете и бородке тоже прошел по Шартр с деловым видом, держась в нескольких футах от матроса. — О, мой Бог! Этот нелепый представитель закона все испортит. Он как ложка дегтя в общей бочке меда. Вероятно, вам следует догнать этиого матроса и увести его с улицы. Если военно-морские власти его задержат, то обнаружат, что он — самозванец, и нашу политическую стратегию разоблачат. Утащите отсюда этого клоуна поскорее, пока он не погубил самый дьявольский политический заговор в истории всей западной цивилизации.
— Ой! — радостно взвизгнул молодой человек. — Я сейчас вернусь и все ему об этом расскажу. Когда он услышит, что он чуть было не натворил, он завопит и грохнется в обморок.
— Не ослабляйте же своих приготовлений, — предостерег его Игнациус.
— Я уработаюсь до полного изнеможения, — весело заверил его молодой человек. — Встречи на окружных участках, регистрация избирателей, предвыборная реклама, комитеты. Первый митинг начнем около восьми. Я живу на улице Св.Петра, дом с желтой штукатуркой сразу, как свернуть с Королевской. Не обознаетесь. Вот моя карточка.
