Владимир Шаров - Репетиции
Ничего не найдя на острове, Петр вспомнил, что Матфей, не послушавшись его, вчера ночью похоронил убитых, и теперь повел охранников на кладбище, чтобы заново раскопать могилы и проверить, нет ли в них евреев. Он надеялся узнать, бежали ли одни евреи или просто не хватает пятидесяти зэков. Также он и здесь хотел проверить Матфея, проверить, кто и где похоронен, поэтому приказал вскрыть не только ров с зэками, но и могилы солдат и римлян.
Из-за того, что Петр, пока шла работа, беспрерывно торопил, понукал охранников, могилы раскапывались в крайней спешке и некоторые тела оказались сильно повреждены и изуродованы: лопатами у многих были отрублены руки, рассечены головы. Но виноват в этом был не только он. Я уже говорил, что трупы лежали без гробов и были не зарыты, а кое-как просто забросаны землей.
К недовольству Петра, по лицам почти никого из покойных опознать оказалось невозможно. Они были густо залеплены глиной и жидкой грязью, а под ней, если ее и получалось очистить, лицо было настолько стерто и искажено гниением, что узнать, кто это, удавалось редко.
Все-таки человек двадцать они опознали, но еврея среди них не было ни одного.
Теперь Петр больше не сомневался, что они должны искать живых евреев, а не трупы. Он понял, что евреи обманули его, использовали восстание Когана как прикрытие и бежали из Мшанников. Он сказал это и апостолам, и рядовым, сказал, что он зря обвинял Матфея, тех людей, которые с ним работали, и просит у них прощения, — если здесь и есть чья-то вина, то лишь его, Петра.
«Не надо думать, — говорил он христианам, — что Господь опять спас евреев, — их спасла хитрость. Господь за христиан, евреям дана лишь отсрочка, несколько дней — и с ними будет покончено».
Сказанное Петром христиане выслушали холодно и мрачно; в отличие от него, в них снова был страх, что все, что они делали и продолжают делать, Господу не угодно, что Господь не хочет, чтобы они догнали и перебили евреев. Но они были не только христиане, но и солдаты, и когда Петр двух охранников послал в бараки, чтобы забрать там вещи евреев, — он думал выследить их с помощью собак — они, конечно, пошли.
Но и с новой идеей Петра поначалу не заладилось; другие зэки давно уже поделили между собой все стоящее, и сказать про тряпье, которое они после настойчивых требований в конце концов выдали охране, что оно было именно еврейским, никто не мог. Однако одежда, сохранившая запах евреев, по-прежнему ими пахнувшая, в лагере была: кто-то из апостолов вспомнил о лежащих в помещении КВЧ театральных костюмах; их принесли, дали собакам, и те действительно на дороге недалеко от мостков сразу же взяли след.
Это была удача, но не долгая. Через минуту собаки потеряли евреев, закрутились на месте, начали скулить и, как ни старались проводники, дальше не продвинулись. На выгоревшем лугу, да еще после вчерашнего ливня идти по следу было невозможно.
Однако то, что Петр пытался искать именно евреев, пытался понять их, понять, как и куда они ушли именно потому, что евреи, было умно и правильно, и скоро он сообразил, что раньше, в прежние времена, они бежали из Мшанников единственной дорогой — через болото, где-то переходили его. Теперь ему оставалось найти их путь, найти место, где дно из-за мерзлоты было твердым и болото проходимым. Для этого Петр приказал конвою взять из лагеря пятьдесят самых высоких и здоровых зэков — по числу охранников, которые с ним были, и захватить с собой несколько мотков прочной толстой веревки. Затем, когда зэков привели, он расставил их по краю болота — ровно через каждые десять метров, — сказал охранникам крепко обмотать и обвязать их, после чего погнал в воду. Если зэк, зайдя в болото по горло, начинал тонуть и захлебываться, солдат, державший другой конец веревки, вытягивал его на берег. Потом зэка отводили на новое место и опять ставили в десяти метрах от крайнего в этой цепочке. По расчетам Петра выходило, что так он еще до вечера успеет проверить все болото, но ему хватило и двух часов — уже сороковой зэк нащупал мерзлоту, и там же, где до него евреи, перешел болото.
После быстрого успеха многие христиане снова стали думать, что Петр прав и Господь действительно отказался от евреев и отдал им их. Петр видел, что настроение солдат изменилось, и требовал, чтобы они шли за евреями прямо сейчас, не беря с собой ничего, только собак и небольшой запас еды; он говорил им, что среди бежавших чуть ли не все доходяги, старики и женщины, далеко уйти они никак не могли, день-два — и христиане их настигнут. Но солдаты не спали три ночи, были изнурены, и апостолы, посовещавшись, решили, что выступят они не сегодня, а завтра.
Петр спешил не зря, он и его люди ушли за евреями спустя трое с половиной суток, а еще через двенадцать часов во Мшанники вошел спецотряд НКВД под командованием майора Сухорькова, приведенный Иаковом. Отряд занял лагерь без боя, старая охрана была арестована, но когда Иаков стал просить Сухорькова дать ему людей для захвата Петра, тот, сославшись на отсутствие у него приказа, наотрез отказал.
Но Петр знал про этот отряд, боялся, что он будет их преследовать, и сам едва не погубил все дело. Уверенный, что евреи где-то рядом, он решил идти налегке, без привалов и ночевок. Он не сомневался, что они нагонят евреев в два-три дня, но лишь зря измотал и обессилил людей, не давая им и часа отдыха. Конечно, охрана была здоровая, сытая и откормленная, а зэки истощены голодом, цингой, страшными последними месяцами, когда они на общих работах умирали один за другим, и все же в итоге эта гонка оказалась почти равной: охрана боялась за свою жизнь и большую часть пути шла очень осторожно, по многу раз проверяя, прощупывая путь палками и шестами. Правда, в первые два дня солдаты из-за того, что евреи, держась цепочкой, шли строго друг за другом и след их был четок и ясен — надежная, безопасная тропа, — как и думал Петр, почти их настигли. Но потом евреи начали умирать, строй их нарушился, теперь они шли веером, часто не разбирая дороги, и не наступали лишь туда, где кого-то из них уже засосало. Те евреи, у кого больше не было сил, чтобы никому не мешать и никого не отвлекать на помощь, просто уклонялись на несколько метров в сторону, там обычно проваливались и тонули.
Этот веер и особенно уходившие умирать евреи часто сбивали собак и солдат со следа, и когда двое из охраны, идя за ними, тоже погибли, а третьего его товарищи едва вытянули, христиане пошли медленно и даже старались идти не след в след с зэками — эти следы им теперь представлялись чуть ли не подготовленной ловушкой, — а параллельно, из-за чего то и дело теряли евреев. Были вынуждены возвращаться обратно и искать все заново. Нередко на это тратились целые часы, и тогда евреям удавалось от них оторваться. Те, кто тонул в болоте, были как бы искупительной жертвой за время, когда евреи, найдя высокое место, могли отдохнуть, собрать ягод, если рядом было озеро, — наловить рыбы.
