Ольга Лукас - Тринадцатая редакция
Пока лжекурьер с потерянным видом бродил по комнате, уговаривая себя довести дело до конца, Анна-Лиза очухалась и впервые в жизни перепугалась настолько, что на несколько секунд просто оцепенела. Перед ней был не вор, не пьяный придурок, а явный маньяк, от которого неизвестно, чего и ждать. И вот теперь этот маньяк ждёт, что она поднимется на ноги и попытается как-то защищать своё добро, а у него, небось, и пистолет за пазухой имеется, если не граната!
Эта воображаемая граната привела девушку в чувство не хуже, чем ведро ледяной воды. Распрощавшись со своей уютной комнаткой, которую скоро разнесёт на миллионы маленьких кусочков, и со всем скарбом, которому уготована та же участь, и с утюгом (единственной памятью о родном доме, будь он неладен), Анна-Лиза дождалась удобного момента, когда маньяк с гранатой отошел от входной двери, и рванула напрямик, через коридор, через прихожую с дурацким пыльным гобеленом, на улицу, к велосипеду, и прочь отсюда. Прости, бабушка Грета, тебе придётся искать нового жильца.
Когда нерасторопный боец выскочил на крыльцо, ни Анны-Лизы, ни её велосипеда уже не было видно. Позабыв обо всём, она мчалась к дому старика Эрикссона, чтобы доучиться, если он будет столь добр и простит её самоуверенные выходки. Тьфу, вспоминать противно – дайте мне только настоящее дело, уж я с ним разберусь! Разобралась, ай, молодец!
– Живая? – холодно поинтересовался учитель. – Тогда ноги вытри.
Потом развернулся и ушел к себе. Анна-Лиза попыталась догнать его, но ветхий половичок, лежавший у входной двери, удержал её на месте, как хороший магнит, так что самонадеянной молодой львице пришлось полдня проторчать в прихожей, покорно отвечая на все вопросы Эрикссона и полируя ставшие уже абсолютно чистыми подошвы ботинок.
Конечно, учитель её простил – ну, издевался сверх меры месяца три, а потом постепенно перешел в обычный режим старческого недовольного брюзжания. Но первое, что он сделал, терпеливо выслушав обрывочные сведения про «маньяка с гранатой» и выудив из ученицы историю её позорного провала в кафе, – обратился к своему куратору, подробно обсказав, где и когда следует искать шайку обнаглевших мунгов и как лучше их накрыть, пользуясь особенностями здания, в котором располагается их кафе. К чести молодого бойца следует сказать, что, упустив Анну-Лизу, он моментально сообразил, чем эта история может закончиться, вывел из кустов свой собственный велосипед и через пять минут уже тормошил коллег. Так что к тому моменту, когда к ним в гости нагрянул смертоносный серый отряд, сотрудники кафе, в компании ничего не понимающего, но жутко довольного этим приключением носителя, брошенного Анной-Лизой, уже мчались в Уппсалу.
Анна-Лиза встряхнула головой, прогоняя воспоминания, и обнаружила себя мирно сидящей в кресле-качалке у окна. Этого ещё не хватало! В тот раз ей очень повезло – столкнулись два неуча, и оба проиграли, а теперь, очень может статься, ею займётся опытный сотрудник. Сумку через плечо, чаевые для горничной – на стол, иначе невежливо, и, не обращая внимания на всё ещё накрапывающий дождик, – на балкон, с него – на соседний, а там и водосточная труба, по которой, если соблюдать осторожность, спокойно можно спуститься со второго этажа на первый. По лестнице, конечно, было бы удобнее, но по лестнице уже бежали сёстры Гусевы – на этот раз, кажется, умудрившиеся побить все собственные рекорды – но всё равно упустившие птичку.
– Вот только что была здесь и делась, – определила Галина, едва они оказались в «зелёных апартаментах». – Ты давай в туалет-ванну, я тут погляжу.
В это время припаркованный в запрещённом месте джип Анны-Лизы газанул и рванул с места так, будто за ним гнались лучшие пилоты «Формулы-1», вооруженные до зубов и готовые на самое жестокое убийство – если догонят, конечно.
– Балконная дверь открыта, там она! – крикнула Галина, немедленно отреагировав на этот звук. – Отставить ванную, жми за мной!
На балконе, естественно, никакой Анны-Лизы не оказалось, зато обнаружился след, недвусмысленно доказывавший, что она перелезла на соседний балкон, где, в свою очередь, был ещё один, совсем незаметный знак, который вёл к водосточной трубе.
Марина спрыгнула на землю почти сразу же следом за Галиной – но до этого она успела оглядеть комнату и обнаружить то, чего в прошлый раз в ней не было, – несколько купюр на столе, придавленных хрустальной пепельницей.
– Почуяла засаду, снялась с места, ищи её теперь, – досадливо сплюнула она.
– Если именно «почуяла», – Галина нарочно интонационно выделила последнее слово, – то получается, она от наших не в первый раз уходит. Надо пробить бы…
– Что «пробить»? – передразнила её Марина. – Пропала баба, особые приметы – работает шемобором, уходила от кого-то из наших лет пять, десять или двадцать назад. Пришлите, пожалуйста, все сведения, нам они очень помогут. И специального секретаря – чтобы эти сведения перелопачивать.
– Думаешь, от наших так часто уходят? Вот бы в профсоюзе тебя послушали! – хмыкнула Галина.
– Уходят, уходят. Даже от нас уходили. Не говоря уже о…
Сёстры разом замолчали, вспоминая свою прежнюю команду.
– Значит так, собрались, – скомандовала Марина. – Помнишь, машина с места сорвалась, ты ещё сразу балкон вычислила, ну, что он открыт? Видишь следы от шин? Вот тут она стояла.
– Ага, причём – недолго, – тут же включилась в расследование Галина, достала из сумочки небольшой электрический фонарик и, пользуясь его лучом, как указкой, начала моделировать ситуацию на месте. – Приехала, сразу пошла в номер, там что-то почуяла – и драпанула через окно. При этом не забыла расплатиться, из чего можно сделать вывод, что она иностранка, у них этот пунктик в подкорку зашит.
– Ага, и припарковалась твоя иностранка там, где на всех языках написано – парковка запрещена! – ехидно добавила Марина.
– Может быть – она какая-нибудь редкая иностранка? Из Бурунди, скажем?
– Почему – из Бурунди?
– Неважно, к слову пришлось. Может быть, она всех этих языков не знает, а знает несколько других.
– Дочь вождя племени Ням-ням. Водит какую-то очень крупную, судя по расстоянию между колёсами, тачку. Однажды уже уходила от наших. Портрет складывается что надо.
– И шины, шины такие здоровенные, нетипичные, прямо скажем! – указала своим фонарём Галина. – Вездеход какой-то, а не машина!
– Ща зарисуем следы, пусть Виталик разбирается, что это было, – и Марина достала из кармана «портативный мольберт» – замечательную редкую штуковину, одно из главных полезных свойств которой – возможность схематично изобразить всё что заблагорассудится на маленьком экранчике, а затем распечатать в нужном масштабе.
