Алексей Колышевский - Откатчики. Роман о «крысах»
Настя с укоризной глянула на него:
– Герочка, ну нельзя же быть настолько циничным. Давай подойдем, послушаем, что он говорит.
Герман нехотя согласился.
Они встали сбоку от проповедника. Герман нарочно искал глазами шляпу с монетками, но никакой шляпы не было. На лицах слушателей было выражение экстаза. Видимо, священник говорил что-то очень пронзительное, так как людей при каждом его слове словно бил электрический ток.
– Настя, ты можешь перевести, о чем он говорит? А то я здесь, наверное, один такой: слышу звон, да не знаю, о чем он.
– Он читает проповедь и цитирует Иоанна Богослова. Вот послушай. Выйдет зверь из земли и своими чудесами будет обольщать живущих на земле и сделает так, что всем малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам положена будет надпись на их правую руку или на голову и никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет…
– Какой отстой! Этот парень насмотрелся фильмов ужасов и сошел с ума. Пойдем отсюда.
В этот самый момент священник, видимо, услышав голос Германа, заметно вздрогнул и развернулся к нему. Их глаза встретились, и Гера не смог выдержать спокойного взгляда уличного проповедника. Между тем тот очень четко проговорил несколько предложений, словно адресуя их конкретно Герману. Настя, напряженно слушавшая, вдруг с испугом отшатнулась, и Гера наконец смог оттащить ее от внимавшей речам священника толпы. Прошли около ста метров. Тяжесть, образовавшаяся в душе Геры, стала понемногу пропадать. Он весело взглянул на Настю и хотел спросить ее о чем-то веселом, но та шла с задумчивым видом и воспринимать шутки была явно не настроена.
– Что с тобой, малыш? Этот крикун испугал тебя?
Она словно вернулась откуда-то, где ее мысли заблудились в лабиринте сомнений, и ответила:
– Да. Я не могу себя заставить не думать о смысле слов, которые он произнес, глядя на нас.
– Твою мать! Ой! Извини, что я ругаюсь, но не люблю я всех этих юродивых, понимаешь! Нацепят рясу или как она там называется еще? Сутану! И думают, что имеют право поучать всех, как надо жить. Да пошли они все! И что же такое он, интересно, сказал?
– Горе, горе тебе, Вавилон, город великий. И голоса жениха и невесты не будет уже слышно в тебе, ибо купцы твои были вельможи земли, и волшебством твоим введены в заблуждение все народы. Вот что он сказал.
– Ладно. Давай-ка будем возвращаться, а то впереди у нас ночная дорога. Надеюсь, что этот олух не накаркал нам аварию.
– Гера, перестань, пожалуйста! У меня и так на душе кошки скребут.
– Дай я тебя поцелую. Вот так. Стало легче? Улыбнись, я люблю тебя. Не обращай внимания на пустозвонов.
Она с улыбкой кивнула.
К стоянке автомобиля вернулись очень быстро. Воспользовались водным такси: быстроходной лодкой с уютным помещением для пассажиров. Никаких неприятностей по дороге в Рим не произошло. Вскоре две недели подошли к концу, и они вернулись в покрытую первым снегом Москву.
«Патиссон», или «Подводная братва»[11]
Свадьбу решили пока отложить. Умерла бабушка Насти, и все решили выдержать траур длиной в шесть месяцев. Переезжать к Гере Настя не стала, сколько тот ни просил, сказав, что хочет вдоволь проститься с родительским домом. Гера перестал настаивать, так как решил, что принуждение в таких делах может обернуться плохо, да и к тому же он очень надеялся на место, обещанное ему Петром.
На следующий день после приезда из Италии Герман надел свой, как он называл его, «неброский камуфляж»: дешевую сорочку из магазина распродаж, скучный однотонный галстук, серый в пупырышках пиджак и ботинки, купленные в «Доме обуви» на проспекте Мира за семьсот рублей. Покрутившись перед зеркалом, он сказал своему отражению:
– На войне, как на войне!
И на метро поехал на собеседование в «Патиссон», чей офис находился недалеко от Елоховской церкви.
Такого офиса он никогда не встречал ранее. Дело в том, что внутри совершенно не было стен, даже несущих. Поэтому непонятно было, как потолок в таком большом помещении, который не поддерживала ни одна опора, до сих пор не рухнул, придавив собой массу интересных в своем роде граждан, о которых пойдет речь далее.
Роль стен выполняли прозрачные стеклянные перегородки, из-за чего у попавшего внутрь посетителя складывалось впечатление, что он попал не в офис, а в океанариум, уставленный огромным количеством разных по величине аквариумов, содержащих рыб разных пород.
В аквариумовидных отделах «Патиссона» водилась самая разная рыбешка. От круглых глазастых камбал из отдела кадров до злобных, готовых разорвать всех на мелкие кусочки пираний из службы безопасности. В бухгалтерии можно было наблюдать простодушную речную плотву и карасей, в отделе системных администраторов – задумчивых и меланхоличных, погруженных в себя сомов. Отдел аренды населяли кокетливые красноперки во главе с кузовкой, рыбкой, которая умела надуваться пузырем и от этого казалась больше своих реальных размеров. В отделе маркетинга сновали юркие маленькие легкомысленные сардинки. В контрольно-ревизионном отделе застыли на месте, чуть шевеля многочисленными щупальцами своими, прозрачные холодные медузы. В отделе закупок стремительно прорезали толщу воды скользкие, изворотливые угри, а угорь, как известно, рыба, относящаяся к самым ценным и дорогим породам.
Герман, смотревший через стеклянные стены на аквариум закупщиков, испытал ностальгию по времени, когда сам он существовал в теле угря, и вновь захотел принять этот рыбий, скользкий облик.
«В конце концов, черт его знает, этого олигарха Петю, – рассуждал наш хитрец. – Что-то прояснится лишь через два месяца, да и то в лучшем случае. А до этого времени я тут успею изрядно пополнить собственный бюджет и еще больше приблизить дату отбытия парохода «Герман Кленовский» в какую-нибудь тихую европейскую гавань».
Собеседование вначале вела та самая Женечка, звонившая ему две недели назад. Герман, выражаясь фигурально, быстро уложил ее на обе лопатки, засыпав профессиональными терминами, бесчисленными примерами своих побед над поставщиками и рассказами о подвигах, совершенных им на ниве сбора для «Ромашки» колоссальных официально-откатных бонусов. Женя, имевшая к тому же довольно поверхностные знания о таком предмете, как закупки, тем не менее сдалась не сразу и задала Герману подряд несколько общих вопросов касательно его образования, наличия вредных привычек и уровня владения английским языком. После того, как Герман ответил на все вопросы на чистом английском с прекрасным произношением, Женя вышла, попросив подождать несколько минут, и оставила его сидеть в маленьком аквариуме для переговоров.
