Глория Му - Вернуться по следам
Он был очень смелым и ездил здорово, хотя это была «дикая езда», как у меня поначалу.
– Ну-ку, ну-ка, покажи, Паня, как ты это делаешь, – азартно пытал Геша, а потом пробовал сам повторить.
– Не надо, Гешенька, ты же старый, у тебя не выйдет! – просила Юлька, но Геша только смеялся в ответ.
Геша повеселел и на крыле того же азарта уволил одного из конюхов, Макса.
Вот так, без всяких предупреждений. Пришел как-то раз на конюшню и привел с собой немолодую, похожую на большую теплую подушку женщину и объявил:
– Знакомьтесь, это Марина, новый конюх.
– У нас нет вакансий, – лениво сказала Ира.
– Теперь есть, Терехова я уволил.
Терехов натурально взвился, стал скандировать любимую считалочку всех советских людей – «Ты не имеешь права!» – а Геша сказал, что имеет право, и Терехова имел, и маму его, что дирекция в курсе – и до свидания.
– Да за что меня? Чем я хуже других? – заныл тогда Терехов.
– Считай, короткую спичку вытащил, – цинично ответил Геша и, недобро сузив свои и без того татарские глазки, сказал двум оставшимся конюхам: – Смотрите у меня, товарищи дорогие, а то я ведь еще бабов найму. Бабы – они работать будут, а не слюни пускать на чужой подол, как некоторые.
Ничего особенно не изменилось, хотя Джоник, один из конюхов, усовестился. На него было жалко смотреть – Ира ему очень нравилась, но и совесть грызла.
Ира же следила за ним как коршун, и стоило Джонику взяться за дело, начинала капризничать: «Джо, принеси мне сигареты… Джо, принеси мне семечек… Джо, принеси мне воды… Джо, посиди со мной…»
Мы его не трогали, взрослый дядька – пусть сам решает.
Летом в школу ходить не надо, так что мы все работали за конюхов, да Марина еще оказалась умелой и ласковой нянькой нашим лошадкам, и дело пошло.
Смены мы тоже водили сами, по двое – близнецы и мы с Юлькой. Пока одни седлали лошадей, другие проводили быстрый инструктаж: «Вот смотрите, повод – тормоз, шенкель – газ, нельзя давать обе команды сразу, запомнили? А то сцепление сгорит…»
Было тоскливо иногда, но я, как и Юлька, оставалась из-за лошади, а остальные верили, что Лиля вернется рано или поздно.
Все переменилось в один день.
Геша уехал за фуражом, близнецы тренировались на плацу, а мы с Юлькой, отработав, собирали очередную смену.
Я зашла почистить-поседлать Адика и сразу поняла: с жеребцом что-то не так. Адик стоял, опустив голову и прикрыв глаза, на меня даже ухом не повел.
– Адька, ты чего? – Я осмотрела коня, но не смогла разобраться, что именно у него болит.
Брюхо вроде не разнесло, ноги не отекли, только мышцы вялые и весь какой-то холодный, ну, не такой, как обычно.
Геши не было, так что я скрепя сердце пошла к Ире:
– Адика нельзя в смену пускать, он заболел.
– А что с ним? – Ира даже не дернулась встать, чтобы пойти и осмотреть лошадь.
– Я не знаю, вялый какой-то и почти не ел… Надо доктора вызвать или Гешу дождаться…
– Посмотрите на нее, – обратилась Ира к своей свите нарочито усталым голосом, – посмотрите на эту сладкую идиотку. Лошадка заболела! У лошадки голова болит! Лошадка в обморок упадет! – Ирин голос привычно окреп до ора. – Я сказала – пойдет в смену! Пошла и подседлала бегом! Дура конченая!
– Но…
– Я. Сказала. Пойдет. В смену.
– Ира, ну нельзя пускать больную лошадь да еще под никаким наездником! Надо…
– Пошла вон отсюда. Не хочешь – без тебя обойдемся. Джоник, поседлай.
– Ира, а может, ну его? Может, Гешу подождем? – заискивающе спросил Джо.
– Я сказала…
– Ладно, не ори, я выведу. – Я поняла, что Адик пойдет в смену в любом случае, раз уж Ире вожжа попала под хвост, и решила хотя бы смягчить ситуацию.
Но для начала я пошла к Геше в кабинет и позвонила Владимиру Викторовичу, нашему ветеринару.
– Дак что с ним, я не понял?
– Я не знаю, но он еле стоит и весь холодный. Геши нет, а тренер отправляет его в смену…
– Ни в коем случае, это же у него шумы в сердце были? Маленький такой, гнедой, в носочках, да?
– Да, точно он. Только тренер не станет слушать…
– Так дай я с ней поговорю!
– Ира и вас слушать не станет, нахамит, и все… Вы просто приезжайте, ладно? А я его пока пешком тихонечко погуляю.
– Ах да… Ира… Я и забыл… Ну ты там поосторожнее с ним, шажочком. Я приеду, как только смогу.
Адик шел, покачиваясь и тяжко вздыхая, как бычок из детской считалочки. Я решила сама на нем поехать и оставила Зоську в деннике.
– Опять твои штучки? – все не унималась Ира. – Отдай Адика… Девочка, как тебя зовут?.. Отдай Адика Свете. Сама поедешь на Зоське, как обычно.
– Зоська устала после работы, – сказала я холодно. Я начинала злиться.
– Я сказала…
Я молча запрыгнула в седло и отвела Адика подальше от Иры. На ор подтянулись близнецы.
– Что опять не так? Помощь нужна? – тихо спросил Пашка, осаживая возбужденного после работы Напалма.
– Да. Сможете смену повести? Адька заболел, сдается, а эта крыса вой подняла и на работу его выпихивает.
– Вот же сука! Не вопрос, Глория, поведем.
– Ты тоже одна не иди, пусть Юля с тобой. Мало ли что…
Мы с Пашкой просто офигели, когда Денис открыл рот.
– Точно! Я ей скажу. – Пашка умчался к Юльке.
Денис больше ничего не сказал, только улыбнулся, ну и кивнул – как обычно.
– Смена-а-а! Выходим! – услышала я Пашку.
Публика, неумело понукая лошадей, потянулась к воротам, мы с Адькой плелись в хвосте.
Уже на парковой дорожке, когда смена ушла далеко вперед, к нам подъехала Юлька на Тактике.
– Ну, как он? – спросила она, обеспокоенно глядя на Адика.
– Плохо. Еле идет. Знаешь, я… – Я хотела сказать, что поведу Адьку в поводу, но жеребец неожиданно рухнул на бок. Я отвлеклась и не успела спрыгнуть.
Меня крепко шмякнуло о землю, так, что пару минут я не могла вздохнуть.
– Адичка! Глория! Мамочки мои, Глория, ты жива?! – Юлька напуганным козликом скакала вокруг меня, я попыталась встать, но Адик всей тушей навалился мне на ногу, и ничего не вышло. По счастью, он упал на мягкой песчаной дорожке и просто придавил мне ногу, а не сломал или не раздробил, допустим, колено.
– Я жива, – отплевываясь от песка, сказала я уже плачущей в три ручья Юльке. – Тактика привяжи, а то напугается и удерет, и посмотри, как там Адька…
Пока Юлька металась меж двух коней, я снова попыталась высвободить ногу. Но, сколько ни дергалась, не могла сдвинуться с места – Адик был слишком тяжелым для меня.
– Адька дышит, но глаза не открывает. – Юлька села на землю рядом со мной и снова всхлипнула.
– Жив. Хорошо. Давай помоги мне выбраться.
Юлька неловко потянула меня за руку.
– Нет, – сказала я, – сядь вот тут, упрись ногами в седло и тащи меня как репку. Может, получится.
