Михаил Покрасс - Активная депрессия. Исцеление эгоизмом
Происходило что-то важное для всех. Миша вдруг незнакомо подробно различал людей. “А, ведь, он здесь младший, -без повода вспомнил я.... может быть, по контрасту с его неожиданной внимательностью. - И выбрит он тщательно, по-мужски...”...
* * *
- Михаил Александрович, вы готовы попытаться еще раз сыграть сцену знакомства? - Я видел, что Миша ищет момента продолжить игру.
...На самом-то деле, в кабинете принято всех звать по имени и отчеству. Просто с неповторимо светлым музыкантом - Мишиным папой я встретился, когда тому было меньше лет, чем Мише теперь. Он только поступал в консерваторию. Случилось, что мы расходились на многие годы. Но и наши старшие дети, Миша и Маша, знают друг друга с детства. И мы с Мишей знакомы всю его жизнь. Поэтому вольность - звать его в кабинете по имени - Михаил Александрович позволяет мне охотно.
- Да. Готов.
- Только, пожалуйста, на этот раз - с уважением к себе!
- Я и хочу так ...
- Мария Михайловна, - предупредил я дочь, - если вы не расположены играть мужчину, можете отказаться. Претензий к вам не будет.
- Нет, я поиграю...
- Тогда вот - ваше задание. Вам - юноше, Мария Михайловна, надо будет познакомиться с попутчицей,... причем так, чтобы, когда вы расстанетесь, у вас оставалась перспектива продолжения знакомства!.. А вы - девушка, Михаил Александрович, поведете себя по ситуации и настроению, - проинструктировал я молодых людей. - Да, не заводите локти за спинки стульев - это стены купе, не дырявьте их. Это - столик у окна. За окном меняющийся пейзаж. Это -пасутся стада овец, козы... - указал я на сидящих по периметру залы участников... - А к вам, уважаемые “овечки”, огромная просьба не хихикать и не встречаться с пассажирами поезда глазами - они не актеры. Не возвращайте их в обстоятельства кабинета! Перемещаться желательно, не отвлекая участников сцены. Помогите им освоить роли пассажиров.
- А проводник - будет?
- Проводником пока буду я! А там посмотрим. Все остальные пока - зрители. А для едущих в поезде - пейзаж с “овечками”. Для начала вам на все про все времени - три минуты. При необходимости мы его продлим. За мной остается право в любой момент вмешаться и изменить инструкции. Отсчет начнется, как только поезд тронется, - обратился я к Мише и Маше. - Вопросов нету? Нет! Тогда к делу! “Поезд Самара - Москва, - объявил я голосом диктора, -отправится через пять минут. Просим пассажиров занять свои места!”
Миша пошел в “купе”. Еще вставая, он воспринимался иначе, чем прежде. Был мощнее: то ли открытее и собраннее, то ли бережнее и спокойнее. И девушка, которую он стал изображать теперь, неожиданно была проста. “Она" присела за “столик" к. “окну”. В “купе” вошел “Он" (Маша) и несколько принужденно поздоровался. Мишина “Она” взглянула на “парня” внимательно. Ответила скорее приветливо. И снова стала глядеть в окно, не мешая “попутчику” себя рассмотреть.
- Господа, войдите в вагоны! Поезд отправляется, - прокричал я в качестве проводника. - Поехали! - Поезд тронулся. Я включил в “вагоне” музыку. Время пошло.
“Юноша” нарочито непринужденно рассматривал обстановку “купе” и “девушку”. “Девушка” смотрела в окно и была очень похожа на обычного Мишу, только какого-то приоткрытого.
В кабинете ждали, что будет. Некоторые осторожно сменили место, чтобы было удобней видеть интересующего их “пассажира”. “Юноша” рассматривал “девушку”. “Девушка” смотрела в окно. Разговора не начинали. “Девушка” чувствовала интерес юноши и его спрятанную за демонстрируемым присматриванием заминку...
Маша не первый раз участвовала в “сценах на стульях”, и затянувшаяся пауза, казалось, ее мало смущала. Она как бы специально длила ее и осмысленно обживала. Правда, что-то в этой осмысленности тяготило. То ли отсутствие неожиданности?., то ли какая-то вычурность? то ли?... Да! напрягала заученность Маша знала как правильно в таких обстоятельствах жить и... не жила... За имитацией прятала растерянность перед неизвестной и непонятной реальностью момента...
Миша, импровизировавший фактически впервые, казалось, был озабочен тем, что время идет, и надо что-то делать... что все ждут... а они молчат... Вот-вот, не выдержав давления всеобщего внимания и напряжения паузы, он выйдет из роли и заговорит от собственного имени... Опасаясь такого ненужного ему гола в его же ворота, я прервал сцену и попросил ребят поменяться местами и ролями. Машу - войти в поезд девушкой. Мишу - юношей, с тем же заданием, что было дано Маше раньше.
- Вы не знакомы... Понаблюдайте поведение партнера. Чтобы потом поменяться снова, но играть уже Не юношу и девушку вообще, а друг друга.
Они поменялись. Поезд тронулся снова.
Миша заговорил практически сразу: “Здравствуйте... Откуда?.. Куда?.. Какие планы?...”. Он опять, будто и не было сегодняшнего дня, опережал события, не успевал осваивать реплики партнерши.., краснел, тушевался... Но одно сохранилось: он ничем не задевал Машиного самолюбия, будто специально берег ее.
Маша осваивалась в новой роли спокойнее. Больше наблюдала. Пережидала активность попутчика, когда в той не было содержания. Отвечала на вопросы, выбранные ею... И только то, что считала нужным ответить. Но опять! Ее манера ощущалась какой-то избыточной: нарочито жесткой, эмоционально не адресованной, неотзывчивой, себе же неудобной, и для самой себя бессмысленной. Бросалось в глаза, что, при всей их наглядной выверенное™, ее действия не дают ей самой ни свободы, ни удобства... И уверенность ее держится не на этой ее свободе, не на осуществлении своего интереса, а на... покровительственном виденье замешательства партнера! Казалось, его суета питает ее уверенность и, перестань он на миг дергаться, - потеряется она. Похоже, Маша, не замечая того, просто эксплуатировала Мишину слабость.
Но гораздо неожиданнее и интереснее была другая, весьма странная догадка... Дело в том, что одновременное изменение-регресс и Маши - в покровительственную уверенность, оставлявшую ее общаться с самой собой, без полноценного партнера, и Миши, вдруг потерявшегося и, будто нарочно, действовавшего себе во вред, оба изменения были не только одновременны и вредны для обоих. Они были кем-то отзывчиво и точно друг к другу пригнаны. Будто в этом регрессивном действии партнеры хорошо и давно специально спелись!.. Кем пригнаны?! Странным было и то, что ни Маша, ни даже вроде бы потерявший все сегодняшние приобретения Миша вовсе не выглядели огорченными! В чем был смысл происшедшего?
Я вспомнил анекдот из психиатрической практики. Из квартиры, где жили мужчина и женщина, часто раздавались такие душераздирающие вопли, что перепуганные соседи вызывали милицию. Когда по требованию стражей порядка дверь открывалась, перед всеми представала всегда одна и та же картина. Взлохмаченный муж. Растерзанная, в синяках жена... с ним в обнимку. Оба, едва переводя дыхание, заявляли, что у них все хорошо и живут они душа в душу. Закончилась история психиатрической экспертизой. Муж оказался любящим ее садистом. А жена - влюбленной в него мазохисткой....
Что же происходило в нашем "купе”? Кто обеспечил эту точность пристройки? В чем и для кого выгода такого взаимного регресса? “По делам вашим узнаем вас”! Я, как и всегда при анализе отношений, казалось бы явно неэффективных (для решения общих осознанных задач), решил посмотреть на эти отношения с точки зрения их подспудного эмоционального результата (для каждого из участников). Получился парадокс. Застенчивая Маша успокоилась и чувствовала себя уверенно (благодаря Мишиной слабости!), комфортно. “Потерявшийся”, “суетящийся”, но желающий быть бережным Миша выглядел вполне довольным (под Машиным покровительством!), оказывался для Маши поддержкой и чувствовал себя в этом качестве ей нужным. Получалось, что, интуитивно точно пристроившись к ней, как беспомощный ребенок к матери, он, не зная того, и незаметно для обоих решил задачу знакомства! Выглядеть теперь будет, что руководит ситуацией Маша. И все естественно - честно. Насколько все-таки в общении интуиция богаче умствования. Им же хорошо в таких отношениях!
Если бы они еще и догадались об этом!
Если бы Маша умела заметить, что ей комфортно именно от такого внешне немужественного поведения юноши. Что мужчина от щедрости и интуитивной силы, а не от слабости, решился быть с ней младенчески беззащитным и открытым (в детской пристройке). Что она сама не решилась, может быть - струсила, обнаружиться такой же открытой девочкой (пристроиться вровень). Сама выбрала, а потом с готовностью ухватилась за предложенную ей, защитительную для нее материнскую роль (пристройку сверху). Если бы у нее хватило доверия к себе и честности заметить и поверить, что она пока еще совсем не умеет существовать в этой роли, обеспечить материнскую роль заботой о партнере. Что объективно она пользуется не ею вызванной, но авансом подаренной ей его мягкостью. Если бы она догадалась учиться благодарности и пребыванию в растерянности, в “трудном состоянии” знакомства с незнакомым и пока даже незамеченным ею мужчиной! Благодарность дала бы ей силы на освоение всего остального. На все, чему необходимо научиться для трудного общения счастливых людей.
